26 июля 1969 года, 35 лет тому назад, в журнале "Огонек", возглавляемом Анатолием Софроновым, была опубликована знаменитая статья-письмо "Против чего выступает "Новый мир"?", подписанная 11 писателями, в том числе Михаилом Алексеевым, Сергеем Викуловым, Анатолием Ивановым, Петром Проскуриным и другими, возглавлявшими журналы охранительно-патриотического направления – "Москва", "Современник" и "Молодая гвардия".

Объектом суровой критики стал флагман оттепели журнал "Новый мир", возглавляемый Александром Твардовским. Как утверждали авторы "письма одиннадцати", "именно в "Новом мире" появились кощунственные материалы, ставящие под сомнение прошлое нашего народа и Советской Армии (не было ни "выстрела "Авроры", ни "даты рождения" Советской Армии), глумящиеся над трудностями роста советского общества (повести В. Войновича "Два товарища", И. Грековой "На испытаниях", роман Н. Воронова "Юность в Железнодольске" и т. д.). В критических статьях В. Лакшина, И. Виноградова, Ф. Светова, С. Рассадина, В. Кардина и др., опубликованных в "Новом мире", планомерно и целеустремленно культивируется тенденция скептического отношения к социально-моральным ценностям советского общества, к его идеалам и завоеваниям… Если против буржуазной идеологии не бороться, это может привести к постепенной подмене понятий пролетарского интернационализма столь милыми сердцу некоторых критиков и литераторов, группирующихся вокруг "Нового мира", космополитическими идеями".

Авторы письма утверждали, что писатели и критики "Нового мира", "прикрываясь трескучей фразеологией… выступают против таких основополагающих морально-политических сил нашего общества, как советский патриотизм, как дружба и братство народов СССР, как социалистическое по содержанию, национальное по форме искусство социалистического реализма".

Литературный донос "Огонька" сопровождался хорошо скоординированной кампанией в газетах, близких по духу к "письму 11-ти": "Советская Россия", "Социалистическая индустрия", "Ленинское знамя", "Литературная Россия" и др. Явно инспирированные письма, за подписями различных "групп трудящихся", зловеще предупреждали: "Уходите. Если не уйдете, то вас сметет гнев народа".

Тогда, в 69-м, "Новому миру" еще дали оправдаться и опубликовать в 7-м номере ответную статью "От редакции", где указывалось на недопустимость и несправедливость политических обвинений в адрес журнала. Но это отсрочило конец всего лишь на несколько месяцев. Как заметил позднее бывший заместитель Твардовского в "Новом мире" критик Алексей Кондратович, "ту малую игру они проиграли. Но этот выигрыш и нам дорого стоил. Наверно, именно этот проигрыш окончательно убедил – с нами надо кончать. В открытом бою, в схватке идей, умов, доказательств они, конечно, не могли победить. Не потому, что мы были умнее. Слишком правое дело было у нас… Защищать несправедливое дело всегда труднее, приходится пускаться во все тяжкие, и в этих условиях оборона становится такой, что ее можно прорвать где угодно… Оставалось одно – рассчитаться с нами грубо, силой – разогнать нас. Иначе и спасения для начальственных самолюбий не оставалось никакого".

При этом надо заметить, что "Новый мир" вел критику системы очень умеренную, призывая вернуться к "ленинским партийным нормам и, завуалированно, - к "социализму с человеческим лицом".

Вскоре представился хороший повод завершить "зачистку информационного поля". В начале 1970 года в Италии была опубликована без ведома автора поэма Твардовского "По праву памяти" с резкой критикой Сталина. 9 февраля 1970 года бюро Секретариата Союза писателей СССР вывело из состава редколлегии "Нового мира" наиболее преданных соратников Твардовского – Владимира Лакшина, Алексея Кондратовича, Игоря Виноградова, Игоря Саца - и "укрепило" редколлегию людьми, заведомо неприемлемыми для Твардовского. После этого Твардовскому трудно было оставаться в журнале, и 12 февраля Александр Трифонович подал заявление об уходе.

Говорили, что согласие на его отставку дал сам Брежнев, так что гонение на журнал, очевидно, велось с ведома первого лица государства. Тем самым удалось избежать международного скандала в связи с возможным прямым снятием Твардовского, пользовавшегося большим авторитетом в стране и в мире. Как подчеркивал один из ведущих авторов "Нового мира" Василь Быков, журнал "не покаялся, не признал несуществующих ошибок, до конца остался верным демократическим традициям русской журналистики и гуманистическому направлению современной литературы".

В ту пору "толстые журналы" во многом играли ту же роль, какое сегодня в формировании общественного мнения играет телевидение. После ликвидации редколлегии Твардовского не осталось трибуны для критики Сталина, для правдивого показа мерзостей советской жизни, тяжелого положения крестьян, рабочих, засилья бюрократии.

Гибель "оттепельного" "Нового мира", в какой-то мере, сравнима с ликвидацией независимого телевидения в лице компании НТВ в 2001 году, осуществленному по инициативе первого лица государства и под присмотром его администрации. Начинали со сравнительно мягких попыток изменить редакционную политику, а три года спустя заканчивают выдворением из компании остатков независимо мыслящих журналистов и программ, сколько-нибудь позволяющие себе эзопов язык. А на эзоповом языке весь "Новый мир" держался.