Осень наступила, желтый лист шуршит в шагу, и я почему-то задумался скорее не о Пушкине, который, как известно, "очей очарованье" и "наше все", а о Лермонтове Михаиле Юрьевиче, который родился в Москве, прожил 26 лет, 9 месяцев и 11 дней, после чего был убит на Кавказе своим же товарищем Николаем Мартыновым.

Ну, а о ком еще думать, если окажешься на Каланчевке и, направляясь к Садово-Спасской, дойдешь до знаменитой сталинской "высотки", к которой прикреплена следующая мемориальная доска:

На этом месте находился дом, где 3 (15) октября 1814 г. родился великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов.

А напротив, через улицу, - памятник поэту работы скульптора И.Д. Бродского, установленный здесь в 1965 году, когда и площадь эта именовалась Лермонтовской, и станция метро "Красные ворота" тоже носила его фамилию.

Вот ведь каковы извивы судьбы - взяли да отобрали у поэта площадь, хотя он ничем перед новой властью не провинился. Остались же в названиях других видных мест столицы, несмотря на политические катаклизмы новейшей истории, имена различных мошенников и террористов вроде Красина, Халтурина, Войкова, Ленина, а вот бедному поэту - шиш!

Может, это оттого, что благодаря остроумной реплике косого уголовника из "Джентльменов удачи", именовавшего памятник не иначе как "мужик в пиджаке", к Лермонтову еще тогда установилось некое такое чуть-чуть ироническое отношение, как к гению второго сорта. Ведь если бы цензура захотела, от этой реплики и духу бы в фильме не осталось, даром что всенародно любимая комедия.

Впрочем, ленту эту все равно долгие годы не показывали, потому что актер Савелий Крамаров, произносящий в "Джентльменах" такое сакраментальное словосочетание, после некоторых предотъездных мытарств, ношения кипы и стояния на ступеньках московской синагоги благополучно отбыл в Америку, где сыграл в комедийной антисоветской картине "Москва на Гудзоне" роль дурака-парторга. А тогда на Советской Руси был строгий обычай - эмигрантов из текущей жизни вычеркивали, и они уже больше как бы и вообще нигде не существовали.

Москва, Москва!.. Люблю тебя, как сын,
Как русский, - сильно, пламенно и нежно.

Так душевно писал Михаил Юрьевич, чьим предком по отцовской линии был легендарный шотландский бард, прорицатель и мистик XIII века Томас Лермонт, прозванный Рифмачом из Эрсилдуна. И Лермонтов это знал. Что не помешало ему стать великим русским поэтом, равно как и Савелий Крамаров остается для нас славным русским комиком. Вот ведь какие чудеса: Тургенев - татарин, Герцен - немец, Лесков - англичанин, Пастернак - еврей, Достоевский - поляк, Шостакович - белорус, но все они почему-то великие русские.

Много еще памятных мест для размышлений имеется на пути к "мужику в пиджаке". Стоя около гостиницы "Ленинградская" (Каланчевка, 21, угол проспекта Сахарова), я думал о других парадоксах нашей жизни и истории. Как, например, случилось, что Новокировский проспект, явленная часть идиотского плана большевистской реконструкции, которая должна была закончиться сносом храма Василия Блаженного, стал проспектом, носящим имя академика-диссидента? И как, интересно, переименовали бы эту магистраль сейчас, когда опять никто ничего не помнит и один молодой человек недавно уверял меня, что Сахаров жил до революции, не уточнив, правда, до какой из них. Ведь революций в России было много, даже если не брать в расчет культурную, научно-техническую и сексуальную.

Росбанк, фитнес-центр, рекламный плакат, на котором борются руками два голых красавца нетрадиционной ориентации, богатая витрина швейной фабрики "Большевичка" (Каланчевка, 17, фабрика существует с 1929 года, пережила свое название, выплыла в мутных водах рыночной экономики), магазин женского белья, про который я в первую секунду подумал, что это секс-шоп, Басманный суд в доме # 11, ставший символом нынешнего правопорядка, сувениры, рестораны, барельеф - здесь тридцать лет (1952-1982) жил артист Борис Чирков ("Крутится-вертится шар голубой") - и вот наконец эта самая сталинская высотка на месте рождения Михаила Юрьевича Лермонтова.

АДМИНИСТРАТИВНО-ЖИЛОЕ ВЫСОТНОЕ ЗДАНИЕ
1947-1952
АРХИТЕКТОРЫ; А.Н. ДУШКИН, Б.С. МЕЗЕНЦЕВ

Думаю, что нет ничего обидного в словосочетании "мужик в пиджаке". Значит, русский народ окончательно принял великого отпрыска шотландцев за своего. И плевать нам, что новейшие культурологические исследователи намекают, будто поэт сам нарывался на Мартынова, дразнил товарища "мартышкой", рисовал на него скабрезные карикатуры для потехи скучающих провинциальных дам. С детства помню волшебный голос Руслановой с патефонной пластинки, поющий его стихи:

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу.
И звезда с звездою говорит.

Гений он и есть гений, а все остальное - от лукавого.