Вот говорят, определенные черты нынешней жизни свидетельствуют о явном возвращении времен нашего далекого и все-таки такого недалекого прошлого. Многих это радует. Многих нет. Некоторых даже пугает. А я скажу, что мне подобные прогнозы, или, вернее, простая констатация факта не кажется верной. Не кажется.

Все-таки те времена, если честно припоминать и быть исторически точными, теснейшим образом связаны с безумным количеством тараканов. Не скажу что с доминацией, но с неизменным и существенным их присутствием в простонародном повседневном быту. Кто не припомнит живое, колышащееся их полотно в ночной кухне при внезапно зажженном свете. И следом стремительное разбегание. Это незабываемо! Были иногда они надоедливы, иногда милы, иногда и пугающи. Но были постоянно и уже почти неотторгаемо родные.

Или нет. Все-таки нет. Все началось не с них. Все началось с клопов. Да, с этих маленьких и неутомимых бойцов коммунального фронта. Все сталинские времена прошли под знаком отчаянной, безуспешной и безутешной борьбы с ними. Ну, об этом немало написано. И вот - верите ли? чудо! невероятно! - прямо со смертью Сталина исчезло и это кровопийное племя. Ну, может быть, моя хронологическая привязка чересчур жесткая. Может быть, это попросту связано с последующим постепенным переселением массы простого советского народа из переполненных коммуналок в отдельные квартиры хрущевских пятиэтажек. Однако замечу, что, посещая в гораздо более позднее время те же неистребимые ленинградские коммуналки, я уже не встречал этих человеколюбивых тварей.

Так же вот и тараканы. Прямо с самого начала перестройки они - раз! и исчезли. Ну, может быть, это связано с появлением среди всякого немыслимо разнообразного западного продукта и каких-то неведомых доселе химикатов. Но не думаю. Все-таки у подобных явлений гораздо более глубокие, если уж не метафизические, то, как принято выражаться, социокультурные и культурно-антропологические причины.

И вот исчезли. Обидно. Ведь я посвятил этим неведомым ныне существам немалое количество поэтических строк, теперь уже требующих специальных пояснений для новых наросших и ничего не ведающих поколений. Прямо-таки научные комментарии потребны. Уже мой внук говорит с сожалением:

- Я хотел бы посмотреть на клопа.

- Зрелище не из приятных, - несколько покривившись, замечаю я в ответ.

- А что, они страшные?

Вот и отвечай ему! Им, нынешним, гораздо более внятны динозавры.

Так что, каких же подобных или хотя бы отдаленно схожих существ в сегодняшней жизни можем мы отметить как столь же симптоматичных? Существуют ли такие вообще? Вроде бы, оглядывая собственные жилища, ничего не можем предложить взамен. Хотя нет, нет, постойте! Выглянем наружу, в окно, в стремительно расширяющийся мегаполисный мир. Пожалуй что огромные орды распустившихся бродячих собак, набрасывающиеся на одиноких, отбившихся людей, могли бы служить некой символической заменой выше помянутых тварей. Конечно, возникнет вопрос: а есть ли какая-либо прямая или динамически-процессуальная связь между ними? И при сравнении явно бросается в глаза их возрастающий размер по мере ослабления и демократизации власти. Вот такое вот странное соответствие. Так что же, простите за выражение, при прямой экстраполяции данного процесса в будущее нас ожидает в ближайшей перспективе? Вот именно что помянутые динозавры.

Однако следует заметить, что некоторые подозрения некоторых наших сограждан, о которых говорилось в самых первых строках данного текста, не лишены оснований. Я могу о том судить по некоторой же возвращающейся актуальности некоторых моих старых стихов. Таких, к примеру:

Вот могут, скажем ли, литовцы,
Латышцы разные, эстонцы
Россию, как родную мать,
Глубоко в сердце воспринять,
Чтобы любовь была большая?
Конечно, могут, кто мешает.

Так что насчет динозавров временно можно быть спокойными.