Секреты и секретики
Ведь что, казалось бы, требуется от художника? Не так уж много, в сущности: обнаружить некую общность в ряду разнородных, а то и разноприродных на неискушенный взгляд явлений, выстроить их по ранжиру, без его художнического вмешательства ничуть не очевидному, повязать их как можно более убедительными ритмом и интонацией, нанизать их на как минимум одну сквозную идею. Ерунда на самом деле. Казалось бы.
Нет, правда, как прикажете справляться с неуправляемым потоком мимолетных впечатлений, случайных воспоминаний и разрозненных медиа-новостей? Как побороть соблазн успокоительной безоговорочной капитуляции перед все более очевидным и все нарастающим хаосом?
Да все просто на самом деле. То есть непросто, конечно, но понятно: в шуме и скрежете постараться уловить ритм и порядок. Они всегда там есть. Надо лишь прислушаться и вглядеться.
Иногда искусство не требует "руки художника". Оно требует лишь его взгляда - пристального и заинтересованного.
Время от времени тебя настигают бесконечно интригующие сообщения, пришедшие прямо из черных глубин Великого Хаоса, загадочные, как дзен-буддистские коаны, речевые жесты, как бы лишенные всего - сколько-нибудь внятного содержания, хоть каких-нибудь причинно-следственных связей, хотя бы приблизительной мотивации.
В детстве и, признаться, до сих пор мне всегда казались таинственными и непостижимыми те заветные пространства, что располагаются за плотно запертыми дубовыми дверьми в вестибюлях метро. Мое воображение всегда рисовало там что-то столь же привлекательное, сколь и начисто лишенное конкретного образа. И вот совсем на днях на одной из таких дверей я обнаружил надпись, не столько утоляющую мое давнишнее любопытство, сколько мучительно его усугубляющую. Там было написано, причем огромными буквами: "Порошок не входи".
Именно так, без знаков препинания. Впрочем, наличие пунктуации, указывающей на то, например, что надпись эта обращена непосредственно к "порошку", или же на то, что таким образом легкомысленного путника предостерегают от вхождения в дверь, за которой притаился хищный и злобный "порошок", едва ли утешило бы меня в этой вполне безвыходной семиотической ситуации.
Ладно "порошок"! "Порошок" это что! Одна моя знакомая, изучавшая в университете социологию и проходившая практику на каком-то заводе, увидела там призыв, точнее, директиву, обращенную неизвестно к кому. (То есть кому-то скорее всего это все-таки было известно.) На жестяном плакате добротным фабричным способом было строго и определенно сказано: "Используй 30 см". И три восклицательных знака в конце. Будучи юной интеллигентной барышней строгих правил, спросить, что бы это значило, она постеснялась. Так до сих пор и не знает.
А с месяц примерно назад на глухом бетонном заборе недалеко от моего дома я увидел и даже сфотографировал чудесную - темпераментную, но опять же совсем непонятную - надпись, произведенную красной масляной краской. "Я ебал ваши ценности!" - гордо сообщил то ли городу, то ли миру, то ли братьям и сестрам, то ли родителям и учителям, то ли партии "Единая Россия", то ли агрессивному блоку НАТО, то ли церкви, то ли фундаментальной науке, то ли всем сразу неведомый и невидимый миру бунтарь-одиночка.
Наверняка существуют рациональные и будничные разгадки для этих и всех прочих счастливых праздничных находок. Наверняка есть кто-то, кому под силу вернуть все это в скучный рутинный контекст. Хорошо, наверное, быть инсайдером и не мучиться проклятыми вопросами относительно того, что за такой "порошок", какие такие "30 см", кто именно и с чьими конкретно ценностями поступает таким вот радикальным образом.
Но, лишенные контекстуальных подпорок, эти дивные конструкции висят в понятийном воздухе, как улыбка пресловутого Чеширского кота, неизбежно и непрошено становясь фактами искусства.
Пространство искусства, границы которого поистине неопределимы, - это, если угодно, еще и приют для потерявших своих мам и пап словечек, фразочек, обрывочков, вещичек, камешков и бумажек.
Ребенок, сооружающий в заповедном, заросшем лопухами и крапивой углу дачного участка "секретик" со стеклышком, под которым надежно укрыты от забвения стеклянная бусинка, любовно разглаженный квадратик шоколадной фольги, найденный под крыльцом шахматный конь, беззубый бабушкин гребешок и ручка от разбитой чашки, - это бессознательный, но несомненный художник, спасающий души бесприютных вещей, наделяющий их статусом знаков, ищущих и находящих себе новые, невиданные до сей поры значения.
Статьи по теме
Сезонная лирика
А мне вот захотелось о другом. Совсем о другом. О том, например, как именно 5 марта 198* года (число, понятно почему, запомнилось, а год - лишь приблизительно), я посетил квартирное чтение поэта К., куда меня пригласили хозяева дома, милейшие П. и М.
Если бы да кабы
"Мама! - в какой-то момент завопил я. - Вот, послушай! "Если бы да кабы..." "Не надоело тебе?" - неучтиво отозвалась мама, но ей не было дано остановить мощный напор подлинного вдохновения. "Нет, ты послушай! "Если бы да кабы в носу росли грибы, то тогда в носу было бы как в лесу". А? Как тебе?"
Уроки литературы
У нынешних людей при власти нет нужды чего-то запрещать. Потому что все это к ним не имеет никакого отношения. Это все не про них - так они думают. И правильно думают. Они взяли и поменяли знаки, став таким образом абсолютно неуязвимыми для всяких там "жал сатиры" и "обличений свинцовых мерзостей". Это и есть их ноу-хау.