День Победы и на этот раз приближает Штирлиц.

Делает он это в цветном оформлении на телеканале "Россия", называющем себя Главным. Видимо, в пику ОРТ, назвавшемуся Первым.

Первый в пику Главному пообещал раскрашенную версию военно-патриотического фильма "В бой идут одни старики", где складно будут петь "Смуглянку-молдаванку".

Действительно, сегодня ТВ в бой за рейтинги в предпраздничный и праздничный прайм бросает "одних стариков".

***

По весне отныне будут красить не только скамейки, заборы, бордюры, но и старые кинокартины.

Оба показа при этом анонсируются как второе рождение поживших фильмов. А то и как их воскресение.

До воскресения "Стариков" на Первом еще дожить надо. А расцвет "Семнадцати мгновений" над "Россией" уже начался. Уже можно делиться предварительными впечатлениями и ощущениями.

Штандартенфюрер как новенький. Можно сказать, помолодел, похорошел. Как, впрочем, и все остальные герои самого, пожалуй, анекдотичного сериала из тех, что сняты по мотивам истории Великой Отечественной войны.

Все они, от Сталина до Гитлера и от Штирлица до Шлага, смотрятся настолько живо, насколько это обычно удается квалифицированно забальзамированным покойникам.

Видно, что, раскрашивая натуру, колористы-компьютерщики особенно старались. Они ее расцвечивали с тщанием и даже, кажется, с любовью.

Первый эпизод в весеннем лесу, где по сюжету едва прорезалась зелень, особенно впечатляет. Словно тонкой кисточкой нарисована "телекартинка". Удалось узорчатое кашне на Штирлице - понимаешь, что оно изысканное. Что же касается интерьеров, как гестаповских, так и прочих, то здесь ничего интересного - цвет жестко функционален.

С лицами, в первую очередь на крупных планах, есть проблемы. Седая прядь в волосах у Штирлица то появляется, то пропадает. Пастор Шлаг в тюремной камере, где над ним издеваются уголовники, поразил почти театральным гримом. А как заметны парики, имитирующие прически... Компьютерные технологии иногда неожиданно работают как рентгеновские аппараты. Кальтенбруннер при первом своем появлении по-настоящему испугал: верхняя часть лица была багровой, а нижняя - белой.

И все-таки мастерам колоризации, а также компьютерным программам, разработанным в США, Южной Корее, Китае и Индии, следует отдать должное. Как сказано у Шварца, работа кропотливая, хуже вышивания. И, заметим по справедливости, недешево стоившая телеканалу.

Вопрос, однако, в другом: стоила ли игра свеч?

Возможно, и стоила. Но не с той целью, о которой не устает говорить все эти дни инициатор колоризации "Мгновений" Александр Любимов.

Вряд ли молодежь так уж купится на лакокрасочное покрытие сериала. Ну, полюбуется некоторое время оберткой, а потом начнется зуд и чесотка от нетерпения. Цвет как раз подчеркивает архаичность киноязыка "Мгновений". Если "картинка" черно-белая, то это другое кино, возможно, инопланетное, потустороннее. А так свое, но допотопное.

Чтобы по-настоящему заинтриговать юное поколение, надо было выбросить все эти длинные проходы по коридорам нацистских учреждений, динамизировать монтаж, сократить закадровые монологи, может быть, отказаться от хроникальных прокладок, от плоской философии и т.д.

Иначе это всего лишь опыт пластической хирургии в киноиндустрии.

Или новое слово в технологии бальзамирования любимых народом произведений?

Во всяком случае, историческая достоверность штирлициады - за гранью серьезного обсуждения, ее житейская сторона - пища для анекдотов и пародий. В последнем, кстати, народ преуспел, за что народу и авторам сериала отдельное спасибо. Наверняка скоро появятся анекдоты и про раскрашенного Штирлица. Ждем-с.

***

Есть в этом сериале еще одна составляющая, значение которой за давностью времени поистерлось. Фильм был запущен в производство с задачей явить народу КГБ с человеческим лицом.

Впрочем, под покровом этой легенды для высокого начальства Юлиан Семенов таил собственный комплекс, свойственный интеллигентной прослойке населения. Это был комплекс оправдания конформизма. Почти каждый советский более или менее думающий гражданин считал себя суперагентом Демократии. Если не буржуазной, то социалистической. Все тогда себя немножко чувствовали Штирлицами в чужеродных мундирах. А уж какими суперагентами себя чувствовали советники генсеков, люди типа Бовина или Бурлацкого...

Автор сценария не просто извлек этот комплекс наружу, но и героизировал его. Оттого "Мгновения" тогда нравились почти всем.

***

Теперь о том, насколько вообще можно трогать форму культовых фильмов.

"Мгновения" - кино, может, для кого-то и культовое, но не самоценное в художественном отношении. Восторги по его поводу сильно преувеличены. По языку это, можно сказать, долюмьеровский синематограф. Цвет его не улучшил. Но и, пожалуй, не сильно ухудшил. Смотреть его без смеха как прежде было трудно, так и сейчас нельзя.

Самой лучшей и убедительной рецензией на это кино стала пародия, показанная в прошлом году в программе "Большая разница".

Другое дело, что начинание господ Любимова и Эрнста способно увлечь других энтузиастов и дело может дойти до бальзамирования тех созданий, где черно-белая фотография - высокое изобразительное искусство. Может, какому-то телевизионному начальнику захочется к следующему Дню Победы колоризовать "Летят журавли". Это так соблазнительно: утренняя Москва, финальная сцена, где Вероника дарит солдатам цветы, и черточка журавлей в синеве победного неба... Как это можно было бы разукрасить!

Но я бы предложил другой креатив. Вернуться снова к "Мгновениям" и инкорпорировать в ткань сериала наиболее удачные анекдоты про Штирлица и Мюллера. Сделать это можно легко - через постоянно демонстрируемые в картине досье. Какая-нибудь карикатурка и еще одна информация к размышлению о том, как встретились однажды Штирлиц и Мюллер в очереди за туалетной бумагой...