то ли месть, то ли загодя

а мож у кого была банка (3-литровая)которую он хлопнул, ну и штоб другую не разбил... ничего личного, только бизнес

Где же доблестные фсб

Убивают высокопоставленного чиновника. Наверно в роснефть устраиваются и на форумах с неверными сражаются.

Радуют меня комментарии в нашем агитпропе. Скорбят , ЧЕЛОВЕКА убили. Не клопа прости Господи, не сотню клопов, как в Беслане и Норд-Осте, не какого то там бизнесмена (убили так он же сами понимаете...за дело), а ЧЕЛОВЕКА.Цинизм просто поражает.И вот уже Ржавый Толик государственно супя брови цедит - это вызов государству.Бойня в Кандопоге не вызов, и битва в Ингушетии не вызов, а убийство чинуши - вызов. Ну ну, едем дальше, куда то приедем.

Н

.

Очередная хулиганская выходка

Вчера в известном полным отсутствием преступности городе Москва был убит первый заместитель председателя Центрального банка РФ, банкир Козлов. Около половины десятого вечера банкир вышел со стадиона ?Спартак?, который с другими банкирами арендует для поиграть в футбол. При посадке в автомобиль двое неизвестных граждан открыли по банкиру пистолетный огонь. Несомненно, имела место хулиганская выходка. Шли себе граждане по улице, общались, вечер хороший - отчего бы не пострелять в кого-нибудь? Глядь - мужик в машину лезет, ну они давай по нему палить! Хулиганьё, что возьмёшь? У нас таких полно - вон, недавно в Кондопоге двоих зарезали, шестерых искалечили. Точно так же - ни за что, из хулиганских побуждений. Правда, московская прокуратура почему-то сразу возбудила дело по 105 и даже по части второй, что усугубляет. Конечно, московскому прокурору следовало бы поучиться у прокурора карельского - как надо правильно заводить дела и по каким статьям. Но обмен опытом, судя по всему, пока что не отлажен. Смешно говорить, но рассматриваются различные версии причин бытового хулиганства. Наиболее смехотворная - профессиональная деятельность банкира, погибшего от рук хулиганов. Пора, пора завезти в Москву толковых прокуроров.

http://www.oper.ru/news/print.php?t=1051601845

а вот интересно - любого вшивого братка - три машины охраны. а у зампреда ЦБ - один водила и машина похоже не бронированная...

Умом расею не понять...

Как правило , тот кто льет болше всего слез и есть убйца ( семья конечно не в счет )

Похоже на попытку,- убрать тромб на пути денежных потоков, направляемых в Россию, для подготовки СИЛОВОГО ПЕРЕХВАТА власти.

ТОТ кто его готовит ,-тот и знает кто будет исполнять. Или вы ,не знаете ,кто готовит????

Найдено орудие убийства Козлова

Я вот как чего потеряю на улице - потом сколько не ищу не могу найти. А тут за пару дней прочесали всю Москву и "нашли". А где? В каком интересно сейфе?

Нечего сцать против ветра и мешать Системе. Один такой уже был, все носился со своей "Открытой Россией". Итог: ограбили и на нары. Нашелся второй, который носился со своей честностью и порядочностью. С этим поступили проще. Если ты в выстроенной Системе, то и живи по ее законам. Будешь сыт и в безопасности. Свежий пример: "ТРИ КИТА". Драганов, Устинов при деле. Эти 19, которых оттолкнули от кормушки, тоже не обижены - ворованное им оставили, чуть попозже тоже найдут подходящие места.

"russkiy standart

tak nazyvayemyi "russkiy standart"

Может кто ответит мне старому дурню! Оборотням в погонах,так называемым,дали по 20,15 и прочее лет.Банкира застрелили. А чего делать с Лужковым и прочей компанией тогда. Почаму пишу.Объясню. Я веддь строил гостиницу Россия,ремонтировал "Москву" и "Военторг".Столько сил и крови вложили. А эти.......Так чего с ними делать .Ась?

Конфуций

Все вы злые экстремисты. Не хотите Родину любить, какая есть.

Вот так развалился путинский миф о "стабильности" суверенно-управляемой демократии.

Сказки про белого козла

Он еще до своего первого якобы ухода из ЦБ считался одним из самых наглых спросите у банковских сколько он запрашивал за генеральную лицензию.

Куриный король:цена успеха

КУРИНЫЙ КОРОЛЬ: ЦЕНА УСПЕХА Исповедь из испанской тюрьмы ГЛАВНЫЕ ПЕРСОНАЖИ Михаил Владимирович ВЮНШ – председатель совета директоров ООО “Холдинговая компания “Оптифуд” (до того – в нефтяной компании “Синтез” и др.), 1946 г.р. Георгий Юрьевич ГАИЦГОРИ – председатель совета директоров акционерного коммерческого банка “Инвестиционная банковская корпорация” (ИБК), 1962 г.р. Иван Александрович ОБОЛЕНЦЕВ (Ванечка) – председатель совета директоров Русской агропромышленной корпорации, руководитель “Оптифуда”, 1973 г.р. Александр Алексеевич МАРКИН – учредитель и руководитель частного охранного предприятия (ООО ЧОП “Витязь-спорт”), член совета директоров банка ИБК и акционер “Оптифуда”, 1962 г.р. НЕОБХОДИМОЕ ВСТУПЛЕНИЕ: Для человека со стороны, оказавшегося на судебном заседании, аргументы государственного обвинителя (прокурора) и аргументы защиты (адвоката) подчас выглядят одинаково убедительными. Или, если хотите, одинаково спорными. Видя такую расстановку сил, поражаешься прозорливости и, более того, мужеству судей, которые в конце концов встают на чью-то одну сторону и выносят однозначный приговор. Однако все мы знаем, что не так уж редки и ошибки в их приговорах. Происходит это, по-моему, в том числе и потому (в данном случае я не рассматриваю столь частые ныне в России случаи коррупции судейства), что в судебных заседаниях прокурор сам определяет достаточность доказательств, которые он представляет суду. Таким образом, обвинение само решает, какие факты, события будут рассматриваться в процессе. Именно от него зависит, насколько полно и четко они будут исследованы. И именно от позиции обвинения зависит, будут ли суду представлены и им рассмотрены только отдельные факты или полная их совокупность. Вот почему я, ожидая в испанской тюрьме реакции испанской Фемиды на запросы российских властей, в чьей беспристрастности у меня есть серьезные основания сомневаться, решил объяснить, в каком “шумовом” сопровождении совершались злодеяния, “заказ” которых определенные силы мне пытаются приписать. Возможно, мой подробный рассказ хоть кому-то поможет отыскать истину или хотя бы приблизиться к ней. Моё знакомство с Вюншем и Оболенцевым В 2001 году, за неделю до подписания соглашения между Гаицгори, Будаковым (лицами, определявшими политику банка “ИБК”) и мною (я занимался вопросами обеспечения безопасности деятельности банка), с одной стороны, и Вюншем и Оболенцевым (авторами идеи создания компании “Оптифуд”, которая собиралась специализироваться в области птицепродуктов) – с другой стороны, в сауне банка “ИБК” состоялась встреча, целью которой являлось обсуждение условий создания новой компании под названием “Оптифуд” при банке “ИБК” и на кредитные деньги банка. В то время упомянутый банк занимал в российском рейтинге 20-е место и мог привлекать достаточные средства вкладчиков-инвесторов. Основным направлением деятельности банка формально являлось инвестирование строительства микрорайона "Мичуринский 40" в Москве. Фактически оно сводилось к инвестированию компании "Гражданстройпроект" (генеральный директор М.Я. Хесин). В описываемое время во многих банках все соглашения проводились на основе устной договоренности и на расписках. Истинные суммы финансовых средств не указывались с целью ухода от налогов. Кредиты часто оформляли на других лиц (как правило, бухгалтеров или заместителей). Работали "под честное слово". Юридически документы не оформляли. Очень распространенной была, например, такая практика. Первую часть кредита, как правило незначительную, отрабатывали согласно договоренности, показывали эффективность бизнеса (быстрый возврат и большую прибыль). Затем, получив огромный новый кредит, нарушая все договоренности, объявляли о банкротстве компании (данного направления). Так, в частности, поступила компания "Гражданстройпроект", получившая первичное инвестирование от банка “ИБК” на сумму 16,8 миллиона долларов, а потом еще около 30 миллионов долларов. Хесин прикрыл себя строительством новой школы. Мол, это подарок строительной компании московским детям (а на самом деле мэру Ю.М. Лужкову). Глава города с благодарностью принял объект от строителей – 1 сентября перерезал ленточку. Таким образом, банку пришлось проглотить первую пилюлю и отчет о том, что прибыль от строительства ушла на сооружение школы и на банкротство из-за снижения цен на жилье: якобы рынок недвижимости перенасыщен новым жильем. Инициатором и координатором следующего проекта выступил Будаков (ранее он работал в Центробанке). Он убедил Гаицгори купить лесоперерабатывающий комбинат в Томске. После крушения СССР комбинат полностью разворовали, и банку “ИБК” достались, по сути, развалины. Сумма капитальных вложений, как говорили раньше, известна только Гаицгори и Будакову. Длительное время банк вкладывал деньги в реконструкцию завода и закупку оборудования в Финляндии. Однако при мне завод так и не начал работать, а тем более приносить прибыль. Проект убыточный "внешне", но есть чем отчитываться за списанные деньги. Таким же липовым являлся проект "Калининградский флот". Было куплено семь кораблей для ловли креветок. Но их вылов так и не начался, потому что суда надо было переоборудовать, отремонтировать и т.д. Сколько ИБК вложил в этот проект, мне неизвестно, ясно одно: бизнес себя не оправдал. Спирто-ликероводочная компания при тульском “Спиртпроме” – это "семейное дело", как и мебельный бизнес. Мне ничего не известно, всё за "широким занавесом", как и ряд других вложений. Например, "Кордис Т" – компания недвижимости, руководитель Т.С. Нагорная. Под прикрытием солнцевских братков и при поддержке знакомых из Службы безопасности, она, говорили, присвоила, как я слышал, 7 миллионов долларов, но всё это уже в мое отсутствие. Как и "Международный центр охраны зрения". ИБК вложил 3.000.000 долларов. Ведущий офтальмолог-бизнесмен Медведев И.Б., по словам знающих людей, полностью украл бизнес. В настоящий момент "его дело" процветает, а он решил стать политиком. ИБК приобрел также много нежилой недвижимости под реконструкцию в центре Москвы (ул. Ильинка – 8.000 кв. м) и в Санкт-Петербурге (на Монетной улице – на сумму около 8.000.000 долларов). Иными словами, многие проекты ИБК, с моей точки зрения, были очень сомнительными инвестиционными проектами. По крайней мере, с точки зрения их коммерческой и производственной эффективности. “Оптифуд” появляется на сцене И наконец, “Оптифуд”. С появлением в банке Вюнша и Оболенцева с их экономическими расчетами и доводами Гаицгори направил все свои интересы и усилия на создание новой ветви деятельности банка – закупку в США мяса птицы, доставку его в Россию и оптовую продажу российскому потребителю. В те времена "ножки Буша" были основным продуктом питания каждой российской семьи и оптовики-закупщики платили стопроцентную предоплату за товар. Получалось очень выгодно, но хотелось еще больше. Георгия Гаицгори прельстила радужная перспектива получения быстрых и огромных доходов, которую нарисовал перед ним Оболенцев. Определяющим моментом в окончательном принятии решения о совместном сотрудничестве и доверии послужили безупречная биография и статус бывшего замминистра радиопромышленности М.В. Вюнша. Георгий с большим доверием относился к высокопоставленным лицам и серьезным людям со связями наверху. Он считал, что такие "большие фигуры" не опустятся до уровня кидал и мошенников. Увы! В итоге даже опытный Гаицгори, имевший большой коммерческий опыт, оказался маленькой рыбкой на пути зубастых акул с большим аппетитом и далеко идущими планами. Но если вернуться к первой встрече с Вюншем и Оболенцевым (Ванечкой) в бане банка “ИБК”, то она прошла спокойно и по-дружески. Оболенцев тогда убеждал всех, что если ему дадут деньги – 10.000.000 долларов, то он сможет сделать всех богатыми, умно, по хорошо ему известным схемам, "прокрутив" деньги. "Поверьте мне! Я всем желаю добра!" – говорил Ванечка, розовощекий пухленький 25-летний юноша с заискивающими глазками. Ну прямо словами юного пажа из сказки "Золушка": "Я не волшебник, я только учусь, но дружба (с “большими людьми”) позволяет нам делать настоящие чудеса!" Конечно, это лирическое отступление, а в тот момент все отнеслись и снисходительно, и с одобрением к словам "молодого бизнесмена". В результате через неделю Гаицгори, Будаков и я встретились снова, чтобы принять решение. Я сказал, что нужны гарантии со стороны Вюнша. Будаков воздержался что-либо говорить, так как его интересовал только Томский мясоперерабатывающий комбинат. А Гаицгори сообщил, что он знает Вюнша по "Синтезу" (нефтяной корпорации) и этого достаточно, чтобы начать совместную деятельность и подписать соглашение. Его логику вполне можно было понять и принять, так как именно Гаицгори отвечал перед учредителями, сколько ИБК зарабатывает денег, то есть за коммерческую эффективность тех или иных проектов. В этот же вечер в сауне (как в то время было принято) подписали соглашение. Ответственность распределили следующим образом: Гаицгори и Будаков будут заниматься привлечением инвестиций в "Оптифуд", Маркин должен обеспечивать безопасность ведения бизнеса, а Вюнш и Оболенцев занимаются закупкой в США, транспортировкой в Россию и продажей в Москве мяса птицы – пресловутых "ножек Буша". Чистую прибыль договорились делить 50% на 50%: половину – банку, половину – компании "Оптифуд". Первая сделка была проведена строго в рамках соглашения. В 2001 году резко возрос спрос на мясо птицы, так как люди начали отказываться от свинины и говядины из-за якобы "коровьего бешенства" и "ящура". На рынке мяса птицы эта ситуация давала хорошие перспективы данному бизнесу и огромный спрос на продукцию "Оптифуда". Вюнш и Оболенцев предложили увеличить обороты, то есть масштабы закупок и продаж. Гаицгори согласился это сделать без всяких дополнительных письменных соглашений. Думаю, он был ослеплен перспективами получения гигантских прибылей. Но, как говорится, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Мышеловка для Георгия захлопнулась почти сразу же. Получив огромные деньги, Оболенцев и Вюнш решили их присвоить. Рассказали Георгию сказку о том, будто они решили придержать товар на складах до еще большего поднятия цен, но из-за плохого функционирования морозильных камер товар подпортился; к тому же "бешенство" с "ящуром" побеждены и на рынке появились свинина с говядиной. В общем, "оптифудовские ножки Буша" пришлось продать за бесценок. Гаицгори пришлось поверить в эту сказку. Впрочем, возможно, он был в курсе – банкиры ведь так хорошо умеют хранить коммерческие тайны! Другим акционерам банка “ИБК” – Зайцеву, Елисееву, Мельникову и Кожухарю эта сказка была рассказана ещё более красиво. Использовался весь арсенал вранья с документальным подтверждением (а тогда можно было подтвердить всё что угодно, главное: заплати немного – и получишь любую справку с подтверждением). Но вряд ли учредители (чай не первый год в бизнесе!), как и я, поверили в реальность этой случайности и недальновидности. Не приняли за чистую монету и “деловой просчёт” Вюнша с Оболенцевым. Но деваться некуда – авторитет Гаицгори в ИБК был вещью серьёзной. И… им пришлось сделать вид, что они поверили. Несмотря на потери, банк искусственно "раздувался" и "набирал обороты". Гаицгори заболел одновременно двумя заболеваниями – гигантоманией и манией величия. Эти заболевания притупили его бдительность, он поверил новым компаньонам, как будто знал их много лет. В общем, по-русски говоря, начал менять коней на переправе, решил стать полноправным и единовластным хозяином банка – предложил Будакову забрать заработанные деньги и расстаться, поскольку якобы Будаков плохо ведет бизнес по Томскому лесокомбинату и вообще он плохой менеджер. А мне (автору статьи) Гаицгори сказал следующее: "Саша, ИБК вышел на 20-е место в России, у нас появилось много филиалов, разных направлений в бизнесе, и мы будем развиваться дальше. Я считаю, что “Витязь-спорт” (охранная фирма, которой я руководил) не сможет обеспечить безопасность в масштабах России, к тому же новые учредители-акционеры имеют своего влиятельного человека с огромным опытом работы в регионах – бывшего заместителя руководителя МУРа. Это В.Н. Хапин". (Хапин этот впоследствии оказался близок к группировке так называемых “оборотней в погонах”.) Ну что ж, насильно мил не будешь. Гаицгори предложил мне график выплаты заработанных нашим ООО денег, который меня устроил. Мы расстались, контракт между ИБК и «Витязь-спортом» был расторгнут приблизительно в мае 2001 года. Однажды летом 2001 года, где-то в июле, ко мне в офис на Петровку, 17 заявился преуспевающий бизнесмен, в белом костюме, с двумя машинами охраны. Это был Ванечка (И.А. Оболенцев, глава “Оптифуда”). Он заехал похвастаться, как у них с Георгием хорошо идут дела, да и отношения чудесные. Похвастался и уехал. Я в то время в основном находился с семьей в Испании, налаживал хозяйство, новый бизнес. Тучи начинают сгущаться После ухода из ИБК мы с семьей решили уехать из России и жить в Испании. На Родине появлялись редко. Вместо меня генеральным директором ЧОПа “Витязь-спорт” стал Николай Николаевич Рябцев, где-то в апреле – мае 2001 года. Туризмом сперва заведовал Евгений Теплов, затем Татьяна Дубова. Осенью 2001 года Оболенцев неожиданно приехал ко мне домой. Я сказал теще накормить его охрану. Это были действующие менты из милиции, прошедшие Чечню. Ну, а сам пошел на второй этаж слушать Ванечку. Он с пеной на губах орал на Гаицгори. Якобы Георгий выводит деньги из “Оптифуда” в неизвестном направлении. В общем, Гаицгори – жуткий, ужасный человек. Я сказал Ванечке следующее: "Не понимаю цели твоего визита. Летом ты по своей инициативе приехал ко мне в офис и начал хвастать успехами в бизнесе, хорошими отношениями с Гаицгори и т.д. Я с мая 2001 года никакого отношения к ИБК не имею. Разбирайтесь сами, в данном моменте я ничем помочь не могу". Оболенцев уехал. Отношения у них портились с каждым днем. В январе 2002 года мне посыпались звонки от Вюнша: "Давай увидимся, надо поговорить". Также названивал и Гаицгори. В конце февраля я встретился с Вюншем и Оболенцевым. Вюнш говорил, что Гаицгори ему угрожает, заставляет вынимать деньги из бизнеса (напомним, что Вюнш и Оболенцев были должны Гаицгори и ИБК около 20 миллионов долларов), а это, может, последний бизнес в его жизни. И бывший замминистра делает следующее предложение: «Я тебе по себестоимости продаю 25% акций “Оптифуд-Столица” и выплачиваю тебе оставшийся долг Георгия Гаицгори поэтапно. Ну, а ты меня защищаешь от бандитов, Гаицгори и т.д. всеми силами своего ЧОПа». Я взял неделю на размышление. Через несколько дней встретился с Гаицгори по его просьбе. Тот мне заявляет: "Деньги, которые я тебе должен, могу отдать в том случае, если мне вернет деньги "Оптифуд-Столица". "Я тебя не тороплю", – ответил я. Собеседник сказал прямо, что Вюнш и Оболенцев “кидают” его на 20 миллионов долларов. Пришлось напомнить, кто строил юридические схемы ведения бизнеса. Заодно спросил: «А где “крутой мент” Хапин, который в масштабах России может отвечать за безопасность бизнеса ИБК?» Словом, посоветовал Георгию самому разбираться с Вюншем и Оболенцевым, но добавил: "цивилизованно". Я принял предложение Вюнша, а Гаицгори сказал, что он мне ничего не должен. Встреча между нами (Вюнш, Оболенцев, Гаицгори, Маркин) произошла в ресторане "Губернаторский", там и расставили на места все точки. Георгий услышал от Вюнша следующее: Вюнш берет на себя его, Гаицгори, долг Маркину. Я, Маркин, сказал, что буду охранять Вюнша от всяческих неприятностей и от бандитов. Оболенцев подтвердил слова Вюнша по поводу долга Гаицгори Маркину, что это их совместный с Вюншем долг Маркину. Гаицгори добавил, что расскажет всё, что сегодня решилось, учредителям банка “ИБК” Зайцеву, Елисееву, Мельникову, Кожухарю и другим людям, миллионерам, которые нефтяники и шутить не любят. Гаицгори переспросил меня: – Так я тебе ничего не должен? Я ответил: – Ты мне ничего не должен. После этого все разошлись. Через короткое время учредители ИБК начали угрожающе названивать Вюншу. В основном звонили Елисеев и Зайцев. Требовали встречи, говорили, что надо разобраться во всем. Суть требований: Вюнш должен вернуть деньги, которые взял в ИБК, и тогда всё будет нормально. Также от Зайцева, Елисеева, Мельникова и Кожухаря угрозы посыпались в адрес главного бухгалтера ИБК Е.В. Каюмовой, заместителя председателя правления С.Ф. Усова. Усов и Каюмова писали заявления в милицию, что Зайцев, Елисеев и Кожухарь угрожают им расправой, если они не отдадут им документы о проводках денег из ИБК в “Оптифуд-Столицу”. В общем, всю документацию, а также информацию, подтверждающую схему получения кредитов “Оптифуд-Столицей” из ИБК. (Копии этих заявлений в милицию имеются.) Баллада о 25 процентах В марте 2002 года Вюнш, как председатель совета директоров “Оптифуд-Столицы”, напоминает генеральному директору Оболенцеву оформить договор купли-продажи 25 процентов акций мне, Маркину, как и договаривались. Надо подписать договор купли-продажи акций. Но, внимательно прочитав договор, вижу подвох: в одном из пунктов вместо Оболенцева появляется некто Шуманов. "Ошибочка!" Тут же сказал об этом Ванечке (Оболенцеву). Тот начал извиняться за нерадивость юриста и пообещал завтра всё исправить, поскольку юрист уже ушел. Через несколько дней, поскольку “завтра” затянулось, напомнил ему о необходимости подписания. Ванечка опять начал извиняться, сославшись на занятость. Убежал, принес договор купли-продажи акций. Читаю – опять подвох! Вместо 25% написано 20% акций. Спрашиваю: в чем дело? что за игры? Ванечка опять убежал разбираться с юристом. Я зашел к Вюншу, задал тот же вопрос: в чем дело? Вюнш вызвал Оболенцева и отругал его. Тот оправдывается: мол, по мнению юристов, чтобы не было проблем с антимонопольным комитетом, лучше показать 20%. Вюнш, подумав, сказал следующее: – Хорошо, Саша, мы на бумаге покажем 20%, а на самом деле будем считать 25%. – Хорошо, – сказал я (мы с Ванечкой при Вюнше подписали договор на 20% акций). – Когда будем регистрировать договор надлежащим образом в государственном учреждении? Оболенцев говорит: – Не переживай, мои юристы всё сделают. Я поверил на слово. (Оба договора, на 20% и на 25%, с оригиналами подписей могу предъявить.) Поскольку учредители банка “ИБК” угрожали Вюншу, я после принятия устного соглашения с Вюншем и Оболенцевым о совместной работе в бизнесе сразу же сделал следующее: 1) предложил Н.Н. Рябцеву, гендиректору моего ООО, установить пост наблюдения за подозрительными лицами в округе офиса "Оптифуд"; 2) предложил также организовать патрулирование маршрута “дом – офис” в момент передвижения Вюнша; 3) поскольку Вюнш обо всем лично спрашивал меня, охранники обо всем увиденном докладывали мне и Рябцеву. У Оболенцева в то время была милицейская вневедомственная охрана, которую ему поставил Хапин. Начальником охраны “Оптифуд-Столицы” стал также человек Хапина, Владимир Дмитриевич Чистяков. Хапину надо было знать всё, что делается в “Оптифуд-Столице”. Моя же охрана была вспомогательно-дублирующей. На момент разрыва между “Оптифуд-Столицей” и ИБК офис “Оптифуд-Столицы” охраняли сотрудники МВД из той же вневедомственной охраны. Моя охранная фирма получала зарплату с моих 25%, точнее, "якобы моих". Ванечка платил своим телохранителям из своей доли. Вюнш своей частной охране – из своей доли. Сотрудникам МВД, которые охраняли офис, платили из заработанных денег. Это был настоящий бардак. Боясь конкуренции, все охранники стучали друг на друга. О работе думали мало, старались прогнуться перед начальством. Во мне, что, в общем, понятно, все руководители охранных подразделений также видели конкурента. Хотя я объяснял, что имею другой статус – учредителя, а не начальника охранного предприятия. Но всё было бесполезно. В марте 2002 года охранники доложили мне, что во время приезда Вюнша и Оболенцева вокруг офиса уже заранее крутятся подозрительные люди и наблюдают именно за их машинами. Рассказал об этом Вюншу. Охранники моей фирмы вступили в контакт для выяснения цели пребывания этих людей. Незнакомцы вели себя агрессивно: ведь их раскрыли. Объяснил Вюншу, что здесь что-то не так, похоже, зреют какие-то неприятности. Вюнш ответил: "Вы мои охранники, вы меня и охраняйте". Руководитель частной охраны Вюнша был очень недоволен – ведь не его, а мои сотрудники обнаружили подозрительных лиц. Через несколько дней случилась новая неприятность – приехали судебные приставы со спецназом и начали выламывать входные двери. Но офисные менты с автоматами не открывали и грозились открыть огонь. Когда приехали руководители обеих сторон и начали разбираться, выяснилось следующее: фактический и юридический адреса “Оптифуд-Столицы” не совпадали. Подозрительные лица, которые крутились возле офиса, оказывается, выяснили и доложили “куда следует” фактический адрес, а суд вынес постановление о конфискации имущества по юридическому адресу. Это был, так сказать, первый “наезд”, еще в правовом поле, со стороны учредителей банка “ИБК”. Главный бухгалтер “Оптифуд-Столицы” Катя Мусиенко не была готова как бухгалтер к приходу судебных приставов. По документам было видно, что готовится лжебанкротство “Оптифуда”. Вюнш ругался и грозил всех уволить. Но это был еще не конец неприятностей, а только начало. Один из руководителей среднего звена “Оптифуда” доложил, что вторая группа судебных приставов вскрыла ячейку фирмы в Газпромбанке и изъяла ценные документы и видеопленки с записью секретных переговоров и обсуждением планов. (Кстати, Оболенцев любил всех прослушивать.) Вюнш чуть ли не потерял дар речи, выгнал всех из кабинета. Вскоре он умчался в Вену отдыхать. А через некоторое время в кабинет Оболенцева доставили бандероль почтой DHL. Офисная охрана пропустила курьера с посылкой, не проверив содержимое в его присутствии. Бандероль приняли, поставили в кабинет Ванечки, расписались как положено и отпустили курьера. А в ней оказалась отрезанная голова барана в крови (почему-то с одним рогом). Хорошо, что не бомба. Естественно, вызвали милицию, сняли всё на пленку. Ни курьера, ни адресата отправки так и не нашли. Я обвинял охрану в тупости и нерадивости, так как если бы вскрыли бандероль при курьере, то всё стало бы ясно и можно было избежать будущих проблем. С тех пор в офисе “Оптифуда” все работники были в смятении. Страх за будущее не располагал к работе. В таком состоянии офис прожил несколько недель. В мае-июне 2002 года Центробанк отозвал лицензию у ИБК. Работники начали увольняться, имущество растаскивали. ЦБ ввел временное правление в банке. Предвидя, что “Оптифуд-Столица” будет обанкрочена, Гаицгори потребовал от Вюнша и Оболенцева расписку на взятые миллионы. (Расписка на 19 с лишним миллионов долларов прилагается.) Вюнш, ни слова не говоря мне о предстоящем банкротстве фирмы, попросил, используя мои связи с руководителями ИБК, вернуть ему документы “Оптифуд-Столицы”, находившиеся в банке. Эти документы были важны для процесса банкротства (договора с разными компаниями, показывающие схему и проводки денег из ИБК в упомянутую фирму). Мне удалось вернуть их Вюншу, хотя это были проблемы бухгалтера Е. Мусиенко, а не мои. В этой суете с документами я вспомнил о своих документах: почему Оболенцев не отдает мне зарегистрированный надлежащим образом договор купли-продажи акций? Тот стал увиливать от встречи, ссылаясь на занятость. Так прошло еще много дней. Однажды летом встретил Ванечку и задал наболевший вопрос. Он ответил следующее: "Саша, “Оптифуд-Столицу” мы будем банкротить, так как на ней висят кредиты ИБК, да и Мусиенко, сука, плохо вела бухгалтерию. А твои 25% будут в новой компании, которая сейчас создается, в Холдинговой компании "Оптифуд". "Когда?" – спрашиваю. "Скоро!" – ответил он. Я пошёл к Вюншу, задаю вопрос, когда будет создана новая компания взамен старой. Тот отвечает: "Она уже давно создана". "Как? – изумляюсь я. – Иван говорит, что еще нет". Вюнш просвещает: "Иван всем врет – и тебе, и мне, и еще многим". Снова иду к Оболенцеву с вопросом: "Где мои 25%? Михаил Владимирович мне всё сказал!" Извиняется: "Я тебе из своих процентов отпишу 25% твоих". Пришлось поверить и на этот раз. Время шло, возле дома Вюнша начали крутиться подозрительные люди на машинах с тонированными стеклами. Охранники моей фирмы, жестко вступая в контакт с ними, требовали ответа о цели их пребывания в этом месте. Понимающему в охране человеку было понятно, что цель у тех – не добрая. Решительные оперативные действия охранников ЧОП "Витязь-спорт" (моей фирмы) не понравились начальнику службы безопасности “Оптифуда” В.Д. Чистякову. Видимо, он решил, что его подсиживают. Оболенцева устраивали разногласия между руководителями. Так удобно было делать вид, что много работы и надо всё налаживать. В общем, на почве разного понимания методов работы охраны Чистяков попросил устроить собрание. Собрались вчетвером: Вюнш, Оболенцев, я и Чистяков. Голосовали за то, кто будет охранять Вюнша – начальник службы безопасности фирмы, мой “Витязь-спорт” или сотрудники МВД? Вюнш ментов отклонил сразу и устранился от дальнейших решений. Голосование было не в мою пользу. Оболенцев проголосовал за кандидатуру начальника службы безопасности “Оптифуда”. Получилось следующее: Вюнш самоустранился от голосования, Ванечка поддержал Чистякова – 2:1 не в мою пользу. Чистяков Ванечку устраивал, полностью давал любую информацию обо всех на фирме, удобный человек. Со мной было сложнее. Охранники моей фирмы докладывали обстановку только мне и Рябцеву. Это Ванечке не нравилось. Я спросил Вюнша: как понять это голосование? Тот сказал, что сам удивлен, он думал, что Оболенцев проголосует за меня, и добавил: "Чистякова надо увольнять потому, что он человек Хапина". Я спросил, что мне теперь делать. И услышал: "Создавай бизнес, фирму “Оптифуд-Мадрид”. Поинтересовался у Вюнша, кто будет его охранять, ведь Чистяков со своей командой не сможет обеспечить надежной охраны. Вюнш сказал: "Ты проводи инспекции с ними, учения. В общем, работайте вместе, друг другу не мешая, и меньше меня дергайте. Я поехал в Вену". Пока мы договорились с Чистяковым нормально сотрудничать. Постарался убедить, что я его не подсиживаю. Охрана к тому времени уже друг друга знала, путаницы не могло быть. Изменилось только следующее: сотрудники моей фирмы создавали ситуации, именуемые "Деловой игрой", для охранников Чистякова. Часто жена Вюнша жаловалась, что охрана возле дома спит в машинах. Вюнш по этому поводу высказывал мне свое недовольство. И это несмотря на то, что меня и мою фирму отстранили от охраны и передали её Чистякову. Удивительное дело! Я ему говорил: мою охрану убрали с помощью Ивана и при вашем согласии, так что я могу только приехать и разбудить вашу новую охрану. С Чистяковым мы не ссорились, но и достойно-надежной охраны у Вюнша, с моей точки зрения, в тот момент не было. По новому заданию Вюнша я нарабатывал в Испании связи для создания компании “Оптифуд-Мадрид”. Вел переговоры с мясопромышленниками Испании, Аргентины, Уругвая, дело понемногу двигалось вперед. За это время Вюнш с Оболенцевым и Мусиенко обанкротили "Оптифуд-Cтолицу", то есть фактически легализовали “экспроприированные” в виде не отданного кредита в банк “ИБК” 20 миллионов долларов. Но Вюнша волновало наличие у Гаицгори расписки на 20 миллионов (около 20). Он попросил меня взять ее у Гаицгори и добавил, что никогда не забудет этой услуги. Мне удалось убедить Георгия, и тот через своего телохранителя передал в мой офис эту расписку. Секретарь моей фирмы автоматически сделала несколько копий (это полезный опыт, ведь документы часто теряются, бывает, что машину курьера обворуют или какая-нибудь налоговая всё вверх дном перевернёт). В мой офис за распиской приехал курьер Вюнша. Как позже выяснилось, секретарь отдала ему копию. Но это не важно, для Вюнша было главное, что у Гаицгори расписки больше нет. Я про эту расписку быстро забыл, было много дел в Испании. Было лето, и недруги, и друзья разъехались по отпускам. С Иваном мы часто после работы ходили ужинать в рестораны. Иногда ходили в клубы петь караоке и слушать музыку. Отмечали дни рождения. В общем, общались. В сентябре 2002 года в Мадриде в отеле “Ritz” прошли первые переговоры с мясопромышленниками Испании и Уругвая. С нашей стороны были я, Вюнш и Мусиенко. Переговоры завершились обнадеживающе. Юристы получили команду разработать проект соглашения. Вюнш был очень доволен. После утренних переговоров состоялся обед со всеми участниками за мой счет, ведь мне было поручено создавать “Оптифуд-Мадрид”. Вечером мы вчетвером (Вюнш, Мусиенко, я и Марина – моя жена) пошли ужинать в шикарный ресторан у отеля “Melia-Princessa”. После напряженных переговоров мы с Вюншем выпили водки, поужинали. Немало выпив, Вюнш начал изливать из души наболевшее: "Саша, нам надо многое менять, Иван обнаглел. Почему люди твоего ЧОПа начали охранять его семью?" – "Потому что он меня об этом попросил". – "Почему тогда не охраняется моя жена и дочь? Я Чистякова хочу увольнять, а Ванечка против. Если Ванечка начал охранять свою семью, значит, проблемы не решены". Я удивился и напомнил Вюншу о результатах голосования по поводу его охраны и также напомнил, что я в Испании занимаюсь созданием бизнеса "Оптифуд-Мадрид". Добавил, что создаю также бизнес недвижимости в Испании, и предложил Вюншу участие. Он согласился участвовать. Я спросил его, предлагать ли Ивану участвовать. "Нет, перебьется, он еще молодой, пусть сам работает, – ответил Вюнш и, изрядно “приняв”, добавил: – А я вообще скоро умру". Мусиенко накричала на него: "Типун вам на язык!" Марина, моя жена, сказала: "Упаси Боже!" Я, как человек, в которого стреляли, успокоил, что всё решает Всевышний. Еще немного выпив, мы разъехались по отелям. Вюнш жил в отеле “Ritz”, мы с женой – в “Melia”. Где жила Мусиенко, мне неизвестно, но догадаться несложно. Вюнш в то время плохо себя чувствовал, были проблемы со спиной. После Мадрида Вюнш улетел в Вену, где у него был дом. Мусиенко тоже уехала в Вену. Мы с женой отправились к себе домой в Кальпе (Calpe). Осенью 2002 года начало нарастать недовольство Вюнша своей охраной. Основания, наверное, были – в машине возле офиса они спали, и возле дома их часто будила Ирина Леонидовна со словами: "Сонное царство!" Вюнш меня попросил подыскать ему надежную домработницу. Он не хотел, чтобы этим вопросом занимался Чистяков, потому что был уверен, что тот всю информацию передает Оболенцеву. Я выполнил просьбу Вюнша, у него в доме стала работать ответственная, порядочная женщина. У богатых людей много врагов, поэтому и обслуга подбирается строго по рекомендации доверенных людей. Осенью, как и летом, сотрудники “Витязь-спорта” проводили инспекции охраны Вюнша по маршруту “дом – офис” и обратно, иногда и я принимал участие в инспекциях по просьбе Вюнша. Качество охраны было весьма посредственным. Охранники были невнимательны, не умели анализировать ситуацию, записи наблюдений не вели, у них не было ни журнала наблюдений, ни фонарика, ни аптечки, ни бронежилетов – ничего из того, что полагается иметь личной охране. А тем временем угрозы по телефону продолжались. Чистяков рассказывал, что ему прислали факс с угрозами в адрес Вюнша. Около нового офиса "Оптифуда" нагло крутились подозрительные люди. Охранники, к сожалению, привыкли к такой обстановке. Вюнш в последние дни своей жизни был деморализован, к тому же у него сильно болела спина. Оболенцев по-прежнему не отписывал мне мои акции, продолжая рассказывать байки о том, как он поручил юристам создавать оффшорные компании для нас троих – Вюнша, себя и меня. Новая его схема выглядела следующим образом: вновь созданная “Холдинговая компания “Оптифуд” будет собственностью трех компаний, расположенных в оффшорных зонах Кипра, Гибралтара и т.д. Эти компании будут принадлежать нам. "Зачем эта деятельность?" – спросил я. Оболенцев сказал, что это, мол, для того, чтобы он и Вюнш не были арестованы по обвинению в лжебанкротстве “Оптифуд-Столицы”. Смерть Вюнша В конце месяца мы с Вюншем обычно подводили итоги, иногда без Оболенцева. Вот и в конце ноября 2002 года, перед выходными, я, как обычно, позвонил ему, чтобы договориться о встрече на понедельник. Было много вопросов, особенно по Испании. Создавалась компания по работе с недвижимостью на территории Испании, всё, что необходимо для учреждения "Оптифуд-Мадрида", было сделано. Вюнш откомментировал: он всё понимает, но у него жутко болит спина, поэтому попросил позвонить ему в понедельник в 10 часов утра. В понедельник в 10 утра, как и договорились, звоню. Никто не отвечал. Иногда раньше трубку брал телохранитель. Связался с Оболенцевым, чтобы уточнить, будет Вюнш на работе или нет. Тот попросил срочно ехать к Вюншу домой и добавил, что Михаила Владимировича больше нет. Я быстро выехал к дому Вюнша (он жил в 4 километрах от моего дома). Там всё было оцеплено солдатами и милицией. Показал спецпропуск и проехал дальше. Впереди были машины Ванечки и его охраны. А по ходу дальше стоял взорванный “мерседес” Вюнша. В нем было три трупа – Михаила Владимировича и двоих его телохранителей. Картина жуткая. Много времени все присутствующие молча стояли. Оболенцев некоторое время спустя поехал утешать вдову Ирину Леонидовну и дочку Лену. Меня с собой не взял. Сказал, что меня не пропустят, поскольку там оцепление, а его самого охранники-менты смогут провезти. Я попросил милиционера из оцепления пропустить меня к машине Вюнша, чтобы попрощаться. Пропустили на одну минуту. Я подошел к машине, взял за руку Михаила Владимировича, попросил его и погибших охранников простить нас, живых, что их не уберегли. Затем у меня произошел нервный стресс. Долго не выходил из своего дома. Жена требовала немедленно всё бросить и уезжать из этой страны – слава Богу, у нас есть дом в Испании: "Тебя уже хотели убить в 95-м году. Тебе мало этого?" Я здорово пил в тот день, но опьянеть не мог. Всё, что мне говорила жена, слышал, но ничего не понимал, время для меня в тот момент остановилось. Жена взяла инициативу в свои руки. Ночью семейный водитель погрузил меня в машину и вместе с семьей отвез в Шереметьево-2. В аэропорту жена достала дорогие билеты, и мы первым рейсом улетели в Испанию. Пришел в себя я не скоро. Купил билеты, чтобы лететь на похороны. Билеты были Аликанте – Барселона; Барселона – Москва. Самолет из Аликанте задержали на час. Прилетел в Барселону, но было поздно, посадку прекратили. Так я и не смог попасть на похороны Вюнша и охранников. Вернулся я в Calpe на такси ночью. Побыл там несколько дней и улетел в Россию на поминки “девять дней”. Поминали погибших в ресторане "Золотое кольцо". Было много людей в возрасте, разных – известных и неизвестных, присутствовал бывший начальник Госплана СССР Маслюков. Перед поминками я и охранники “Витязь-спорта” возложили венок на могилу Вюнша. Ирине Леонидовне и дочери Лене выразили соболезнования. После поминок народ разъехался. Эти люди раньше работали с Вюншем в Министерстве радиопромышленности СССР, где Вюнш был замминистра. Побыл несколько дней в Москве, затем снова улетел в Испанию. Я не знал, что делать дальше, много думал. Иногда созванивался с Ванечкой. Нужно было дальше жить и работать... В начале января мне позвонил Оболенцев и сказал, что со мной хочет поговорить следователь Мальков. Ванечка попросил меня, чтобы я не говорил о банкротстве "Оптифуд-Столицы" и о том, что мне известно о движении черных денег. А также о тех людях, которые от Вюнша получали взятки, – имеются в виду чиновники. В список этих людей входил прежний главный санитарный врач России. Оболенцев и Вюнш платили по 60.000 долларов в месяц. Со слов Ванечки, такса за лжебанкротство в России – от 7 до 10 процентов, они отдали 10, то есть украли в банке “ИБК” 20 млн. долл. и за 2 млн. долл. всё легализовали. Главный санитарный врач своими возможностями убирал конкурентов “Оптифуда” на рынке мяса птицы. Санэпидемнадзор – большая сила. Только проверка появлялась в тех фирмах, в тех регионах, где были интересы "Холдинговой компании "Оптифуд": оказывалось, что товар у этих фирм просроченный, вредный для человека, несертифицированный, в общем – плохой, да и всё. Ничего не знающие в этих играх простые люди покупали с прилавков оптифудовские "ножки Буша", хотя свои куры гораздо лучше. Следователь Мальков задавал мне много разных вопросов, много у себя на бумаге делал пометок. Всего меня допрашивал Мальков три-четыр