Дзасохов: Замглавы МВД не пустил меня к бесланским террористам
Во время теракта в Беслане один из заместителей главы МВД не позволил Александру Дзасохову, тогдашнему президенту Северной Осетии, пойти в захваченную школу. Об этом Дзасохов заявил в интервью "Известиям". "Замминистра внутренних дел - трехзвездный генерал - подошел ко мне (это было без чего-то одиннадцать 1 сентября, когда работающие со мной люди знали, что я ухожу в школу) и сказал, что у него приказ меня арестовать и надеть на меня наручники", - рассказал Дзасохов. Он отказался назвать этого генерала.
В то же время Дзасохов, по его словам, не рассчитывал в одиночку вести переговоры, поскольку террористы требовали встречи сразу с несколькими посредниками - бывшим и нынешним президентами Ингушетии, а также доктором Рошалем. "Не думаю, что террористы стали бы вести со мной переговоры, - я понимаю, как они бы со мной поступили", - говорит Дзасохов.
Экс-глава Северной Осетии подтвердил, что оперативный штаб искал контакта с Асланом Масхадовым и связывался с его представителем в Лондоне Ахмедом Закаевым. По словам Дзасохова, в штабе готовы были обсуждать гарантии неприкосновенности для Масхадова и Закаева в случае их посредничества на переговорах с террористами. Дзасохов не пояснил, по какой причине контакт с Масхадовым не состоялся.
Справка
Из протокола допроса Александра Дзасохова Генпрокуратурой
В нашей среде никто не оспаривал важности установления контактов с Масхадовым для использования его возможностей по освобождению заложников. При мне Аушев, раздобыв телефон Закаева, позвонил ему в Лондон. Нашел он его быстро, где - я не знаю. С Закаевым Аушев говорил по-русски. Затем я забрал трубку и говорил с Закаевым решительно, можно сказать, потребовал что-то сделать для разрешения ситуации с заложниками. Закаев сказал, что связь с Масхадовым односторонняя, но он, как только Масхадов на него выйдет, даст нам знать. У меня был и второй разговор с Закаевым, который сообщил, что у него состоялся разговор с Масхадовым. Закаев потребовал гарантии неприкосновенности ему или Масхадову, если они прибудут в Беслан, на что я ответил, что наш разговор и есть приглашение к разговору об этом. Мне кажется, что второй разговор с Закаевым был 03.09.04 утром. Более я с Закаевым не общался. Что произошло 03.09.04 в 13 часов, почему начались взрывы в школе - для меня остается загадкой. Могу подтвердить, что штурм школы не планировался. Уточняю, что четвертым террористы требовали привести к ним Аслаханова.
...
До прихода Аушева Р.С. мы не получали никаких требований террористов, кроме того, что к ним должны прийти я, Зязиков, Рошаль. Требований о том, чтобы освободили лиц, арестованных за события 21-22 июня в г. Назрани, террористы не выдвигали. Хотя мы готовы были начать диалог об этом. Главным для нас было спасти детей. Об отмене выборов президента ЧР (требований. - "Известия") также не выдвигалось. Мы предложили им коридор для ухода из школы. Террористы также не высказали согласия. Каких-то конкретных требований от террористов я не слышал. <...> От Проничева я получил информацию о том, что прилетает Аушев, с которым террористы якобы готовы встретиться. <...> Аушев почти сразу же ушел в школу. Пробыл в школе он недолго, около 40 минут. По прибытии назад он передал свернутый в несколько раз двойной тетрадный лист-записку, который достал из внутреннего кармана пиджака. Я его бегло просмотрел. Вверху шла надпись по-арабски, а далее шло обращение на “ты” к президенту РФ: остановить войну в Чечне, вывести войска, ввести Чечню в состав СНГ. Были буквально обрывки фраз: “Мы остаемся в рублевой зоне, наведем порядок на Кавказе”. Оно, письмо, было подписано Басаевым, но указана только его фамилия, без подписи. Я понял, что записка написана наспех, может, даже и перед приходом Аушева, но точно в школе, потому что лист был тетрадный.
Дословно
Александр Дзасохов
Ради спасения людей мы были готовы пойти далеко. Мы искали контакт с Масхадовым, Закаевым, были готовы обеспечить живой коридор.
...Не хочу вести дискуссию - надо было мне идти или не надо. Я просто передаю то, что я решил перед самим собой и своей совестью, что я туда (в захваченную школу. - Ред.) пойду. Анализируя свои действия, я четко понимаю, что был готов пойти на такие поступки, которые, может быть, в обществе или органами власти не были бы одобрены. Но я был готов.
"Известия", 25.08.2005