Дословно

Элла Кесаева

Президент сказал, что виноват, что добьется объективного расследования. А факты такие: заявления Шепеля о том, что террористы в Беслане были наркоманами, что они международные террористы, которые нелегально проникли в Россию, - вот что последовало после содействия президента Путина объективному расследованию.

Опять думать, что Шепель что-то от себя говорит? Ясное дело – он говорит то, что ему говорят говорить.

Мы ждали, что люди одумаются, что федеральные власти наконец-то хоть какую-то правду нам скажут. А тут еще больше неправды, еще более наглая ложь, чем была раньше.

Прокуратуре так же, как и нам, известен национальный состав банды. Мы не можем понять, сколько можно лгать и какую цель эта ложь преследует, кому она выгодна. Мы глубоко возмущены заявлением Шепеля о том, что банда, в состав которой входили жители соседних республик, - это международный терроризм.

"Эхо Москвы", 11.09.2005

Сусанна Дудиева

Преступление совершено на территории России и совершили его граждане России – чеченцы и ингуши. Если Абу-Дзейт находился на территории России, то это еще один камень в огород правоохранительной системы и прокуратуры, в частности.

Он (Николай Шепель. – Ред.) хочет прикрыться тем, что с международным терроризмом очень трудно бороться. Это значит, он признает поражение. У них всегда появляются какие-то отговорки. Сначала говорили, что все боевики были наркоманами, теперь нам говорят, что международные террористы, а потом скажут, что они вообще инопланетяне.

Пусть Шепель не боится международного терроризма. Мы готовы поддержать его и всю прокуратуру. Мы готовы к мобилизации! Пусть только они делают свою работу, а не прикрываются словами "международный терроризм". Это просто не по-мужски.

"Коммерсант", 12.09.2005

Николай Шепель

[В ходе расследования дела о теракте в Беслане] в регионах Северного Кавказа была ликвидирована разветвленная сеть международного экстремистского террористического бандподполья из 16 человек, возглавляемая выходцами из стран Ближнего Востока.

ИТАР-ТАСС, 11.09.2005

Сусанна Дудиева

Встреча длилась 2 часа 45 минут. Было очень трудно нам, было трудно и президенту. Задавались жесткие вопросы. Мы говорили о том, кто несет ответственность за то, что произошло в Беслане. Президент сказал - да, он не снимает с себя ответственности за то, что произошло в Беслане, он чувствует свою вину за то, что произошло в Беслане.

На все наши последующие вопросы он отвечал, что будет делать все, чтобы виновные были наказаны, чтобы жертвы не были напрасными. Он заверил нас, что будет добиваться правды, что он также заинтересован в ней, как все мы.

Мы сказали, что он виноват, что ответственность за то, что произошло в Беслане лежит на нем как на главе государства, на Президенте РФ. Он сказал: "я признаю, что ответственность на мне".

Мы спросили его, почему он не прилетел 1-го сентября. Он ответил: "Если бы я прилетел - было бы еще хуже, все занимались бы моей персоной, а нужно было, чтобы все силы были направлены на проблемы в школе". Мы спросили,« очему он прилетел 3-го и почему ночью. На что он нам ответил: "Я приехал, когда уже операция закончилась. Я пришел в школу, чтобы посмотреть своими глазами". Это был его ответ.

По многим вопросам он откровенно сказал, что не знает ответа. Есть расхождения.На наш вопрос: "считаете, что это дезинформация?", он ответил: "да". Информация, которой владеет президент - неполная и подлежит уточнению. Он сказал, что именно эти вопросы он будет уточнять. Будет требовать полную информацию.

Он заверил нас, что теперь у него более ясная картина того, что произошло в Беслане, и сказал, что в ближайшие сроки по этим вопросам он будет разбираться, выяснять истину.

[Он] заинтересован в том, чтобы это было объективно и чтобы дойти вместе с нами до правды, какой бы горькой она не была.

Мы сказали, что если пезидент заинтересован в том, чтобы его народ не страдал, чтобы мы все жили и любили свою родину, в первую очередь именно президент должен быть заинтересован, чтобы народ узнал правду. Мы поверили ему, и будем ждать, когда в ближайшее время мы увидим перемены и результаты.

Он сказал, что разберется во всем. Мы говорили, что на каждом этапе преступления – начиная от пересечения границы, захвата школы, работы оперативного штаба - есть свои ответственные, есть свои виновные. Довели до него вину отдельных руководителей штаба за то или иное действие или бездействие. Он сказал, что будет разбираться, запросит информацию, проявит личную заинтересованность, и заверил, что виновные будут наказаны.

"Эхо Москвы", 03.09.2005

Виктор Есиев

Настроение хорошее, разговор состоялся, на все вопросы президент Владимир Путин ответил. Мы едем, довольные приглашением президента. Думаем, что все вопросы, которые были поставлены, на них обратит внимание президент России, и те недостатки, которые были у следствия, будут устранены.

РИА "Новости", 02.09.2005

Ехать второго сентября нельзя. Путин мог пригласить нас в любой момент и наверняка знает, что мы отрицательно отнеслись бы к его приезду в Беслан в дни траура. Мы объявили, что есть те, кто не имеет морального права приезжать в Беслан. Путин, Дзасохов,Зязиков, Патрушев, Нургалиев... Весь год президент мог приехать, а он даже не извинился перед нами.

Я готов ехать в Москву только за одним - узнать, кто виноват в смерти детей, и попросить, чтобы были привлечены к угловной ответственности все, кто командовал штабом в Беслане и лгал нам. Только встреча опять может свестись к пустым разговорам.

"Новая газета", 29.08.2005

Аннета Гадиева

Все смогли высказать то, что мы хотели. Все, что у меня наболело, я сказала. Какой будет результат - покажет время.

РИА "Новости", 02.09.2005

Эмма Витрозова

Я категорически отказываюсь ехать на встречу и не поддерживаю тех, кто согласился на это, потому что в траурные дни нам надо быть здесь. Владимиру Путину тоже не делает чести то, что он нас пригласил именно 2 сентября. Это не такие дни, на которых надо делать имидж и преследовать какие-то политические цели. Президенту надо было выразить нам соболезнование и, может быть, приехать самому.

"Независимая газета", 01.09.2005

Владимир Путин

Я действительно сказал, что чувствую свою вину. Я никогда не прятался. Трагедия огромная. Это какой-то ужас. Мы живем, к сожалению, в таком мире, где все это возможно. Захваты больниц, школы, больницы... Для меня большой неожиданностью было в рассказе женщин, что террористы проехали кусок федеральной трассы! Я уверен: в том, что их пропустили, не было злого умысла. Но где были сотрудники милиции, я спрашиваю?!

...Я действительно дал такое поручение Генеральной прокуратуре – выслушать всех свидетелей этой трагедии. Да, надо выслушать каждого человека. И о своей вине в случившемся сказал публично. Я сказал.

...Чего вы хотите от меня? Покаяние – это в сердце должно быть. Это как вера в Бога. Мне с этим жить.

"Коммерсант", 07.09.2005