Когда в декабре 2001 года замначальника Главного управления уголовного розыска МВД РФ Виктор Прокопов, сообщая, что Борис Березовский объявлен в международный розыск, заявил, что российским следственным органам известно не только его местонахождение, но и "что он кушает на завтрак, где обедает, где покупает продукты", в России этим словам не придали значения вообще или придали отчасти юмористическое. Сам объект слежки воспринял их с насмешкой: мол, понятия не имею, где мне продукты покупают, а обедаю в таких-то ресторанах (в том числе, кстати, в японских).

Но в сентябре 2003 года экс-олигарху стало не до смеха. Британская пресса сообщила тогда о попытке покушения на жизнь Березовского. По сведениям газет, покушение должен был совершить агент СВР в зале суда, где слушалось дело об экстрадиции Березовского. Орудием убийства был шприц, закамуфлированный под авторучку. Смертельная доза яда находилась в зажигалке, из которой следовало заправить перо непосредственно перед исполнением задания. Но агент вместо этого якобы раскрыл план британской контрразведке MI-5. Эта история произвела глубокое впечатление на британского министра внутренних дел Дэвида Бланкетта, ранее отказавшего Березовскому в политическом убежище. На сей раз прошение было удовлетворено. (Бывший главный свидетель против ФСБ по делу о взрывах жилых домов в Москве и Волгодонске Никита Чекулин ныне прозрел и разоблачает несостоявшееся покушение как инсценировку, устроенную самим Березовским, но репутация самого Чекулина такова, что верить ему затруднительно.)

И вот теперь между жизнью и смертью оказался другой политэмигрант, открытый враг режима и единомышленник Березовского Александр Литвиненко (в отличие от Бориса Абрамовича, бывший подполковник ФСБ сменил российское гражданское на британское). Если в 2003 году Служба внешней разведки назвала обвинения в свой адрес "бредом", то теперь выразилась мягче. "СВР не имеет никакого отношения к плохому самочувствию Александра Литвиненко", - заявил руководитель пресс-бюро СВР РФ Сергей Иванов. Он сказал, что после убийства Степана Бандеры в 1959 году советская и российская разведки "не вели работы по физической ликвидации неугодных России лиц". И добавил, что "искать виновных... следовало бы скорее среди его (Литвиненко. - В.А.) окружения в Лондоне".

Идея не оригинальная. Когда в октябре 2004 года неизвестные злоумышленники пытались поджечь дома Литвиненко и Ахмеда Закаева "коктейлем Молотова", СВР прозрачно намекнула: "История знает много примеров, когда некоторые личности организовывали покушения сами на себя с целью привлечь общественное внимание".

К сожалению, история советских спецслужб знает гораздо больше обратных примеров. История отравлений парадоксальна и мистифицирована в той же мере, что и вся история "органов" - начиная с тайны смерти Ленина, который, по словам Сталина, просил у него яда, дабы прекратить свои нестерпимые страдания.

О заслугах отравителя в полковничьих погонах Григория Майрановского написано достаточно, не будем повторяться. Напомним лишь, что технологии Майрановского на Лубянке применяли и к своим опальным сотрудникам - в тех случаях, когда арест был нежелателен. В феврале 1938 года внезапно умер в кабинете замнаркома внутренних дел Михаила Фриновского начальник иностранного отдела ГУГБ Абрам Слуцкий - по показаниям исполнителей убийства, ему была сделана инъекция цианистого калия. В тот период началась чистка разведки, ее сотрудников начали вызывать из-за рубежа в Москву, и организаторы расправы опасались арестом Слуцкого спугнуть свои жертвы. Усопшего похоронили с почестями, "Правда" в некрологе писала, что он "умер на боевом посту". Тем не менее спустя некоторое время после смерти Слуцкий был объявлен "врагом народа". Правильно, стало быть, отравили, хоть и тоже потом врагами оказались.

О многих операциях с применением ядов мы никогда не узнаем - человек умер будто своей смертью. На то и спецлаборатория, чтобы придавать отравлению видимость смерти от естественных причин.

По меньшей мере два убийства с применением фармакологии в послужном списке бывшего генерала КГБ Олега Калугина, возглавлявшего в Первом главном управлении (ПГУ) КГБ управление "К" (внешняя контрразведка) и в этом качестве занимавшегося ликвидацией перебежчиков. В декабре 1975 года он руководил операцией похищения двойного агента Артамонова-Шадрина, которого заманили из Вашингтона в Вену и сделали укол седативного препарата, но не рассчитали дозу. Артамонов умер. Как пишет сам Калугин в книге Spymaster, тогдашний начальник внешней разведки Владимир Крючков был в восторге и предложил Калугину за этот подвиг на выбор орден Октябрьской Революции или орден Боевого Красного Знамени. Калугин выбрал Красное Знамя.

Примерно в это же время председатель КГБ Юрий Андропов велел Калугину найти двух других перебежчиков, Олега Лялина и Юрия Носенко, и пообещал дать санкцию на ликвидацию обоих. Местонахождение Носенко установили; нашли киллера-американца, который за 100 тысяч долларов согласился убить беглого офицера разведки, но угодил в тюрьму по другому делу.

В 1979 году Калугин оказывал техническое содействие болгарской разведке в покушении на писателя-диссидента Георгия Маркова. В Лондоне на мосту Ватерлоо его уколол зонтом в ногу прохожий. Такие зонты применялись еще как минимум дважды, в том числе к перебежчику Борису Коржаку, но жертвам удалось спастись благодаря своевременному вмешательству врачей. Во всех трех случаях смертельная доза рицина была заключена в капсуле, попадавшей в тело жертвы через наконечник зонта, представлявший собой полое жало.

Таким образом, утверждение о том, что после 1959 года советская разведка не занималась физической ликвидацией "неугодных лиц" за рубежом, не соответствует действительности. Если в 30-е годы прошлого века правовым основанием убийств был известный "указ о невозвращенцах" (постановление Президиума ЦИК СССР от 21 ноября 1929 года "Об объявлении вне закона должностных лиц-граждан Союза ССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в Союз ССР"), то в хрущевско-брежневские времена таким основанием был заочный смертный приговор перебежчику. С 1 июля 2002 года в России отменено заочное уголовное судопроизводство (за четверо суток до вступления в силу поправок к УПК Калугина успели приговорить заочно к 15 годам строгого режима). Но 10 марта этого года вступил в силу федеральный закон "О противодействии терроризму", который допускает "пресечение международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации" формированиями Вооруженных Сил РФ. Александру Литвиненко, насколько известно, террористическая деятельность не вменяется, но президент РФ, единолично принимающий решения о пресечении, руководствоваться материалами уголовного дела и не обязан, а имеющаяся в тексте закона дефиниция террористической деятельности включает "информационное или иное пособничество" террористам - под это определение Литвиненко может быть подведен легко. Во всяком случае, зампред комитета Госдумы по безопасности Виктор Илюхин в интервью лондонской Sun не исключил, что "меры пресечения" к Литвиненко могли быть приняты именно по закону о терроризме.

Как пишет в Times медицинский обозреватель газеты д-р Томас Статтафорд, отравление таллием в суши-баре - "дьявольски хитроумный" план, поскольку все первоначальные симптомы совпадают с отравлением рыбой. Механизм действия таллия - точнее, солей таллия, чаще всего сульфата - состоит в том, что, попав в организм, его атомы занимают место ионов кальция, но не исполняют тех же функций и тем самым блокируют работу внутренних органов. Сульфат таллия был в свое время любимой отравой иракской тайной полиции, которая свела таким образом в могилу сотни диссидентов. Работавший на ЦРУ химик Сидни Готлиб, американский собрат Майрановского, предлагал насыпать порошок таллия в ботинки Фиделю Кастро - чтобы зловредный барбудо лишился бороды и шевелюры.

С другой стороны, суши-бар Itsu на Пикадилли - это заведение самообслуживания, порции там расфасованы в коробки и разложены по полкам; какая из них понравится посетителю, угадать заранее невозможно, а кроме Литвиненко никто там таллием не отравился. Имеет ли отношение к покушению профессор Марио Скарамелла, с которым встречался в Itsu Литвиненко и который, узнав об отравлении, помчался сдавать анализы в больницу, а потом давать показания в британское посольство в Риме? Вряд ли.

Скарамелла - личность мелкотравчатая. Таких людей, как он, всегда много вертится возле разведки. Кто они такие, не разберешь - полушпионы, полуразоблачители и всегда провокаторы, они бывают вхожи в высокие кабинеты, они нужны всем и никому, делают свой маленький гешефт, клюют по зернышку, ловят рыбку в мутной воде и постоянно влипают в истории. Про подобного человека можно сказать словами пушкинского Сальери:

...он слишком был смешон
Для ремесла такого.

Но использовать Скарамеллу втемную могли. Недаром Литвиненко говорит, что итальянец в суши-баре пил только воду и очень нервничал. Сам Скарамелла на пресс-конференции в Риме отсутствие аппетита подтвердил - сказал, что перекусил в другом месте, и добавил, что Литвиненко кроме коробки с суши взял еще и горячий суп. Спрашивается, если ты ничего не ел и никакого недомогания не чувствуешь, то зачем побежал анализы сдавать? И куда подевались четыре страницы английского текста, переданные Скарамеллой Александру Литвиненко? Изъяты следствием? Лежат на своем месте? Пропали? А ведь в них, если верить профессору, содержится прямая наводка на убийцу Анны Политковской. Да и сам профессор это имя знает, но назвать отказывается. Скарамелла неспроста спешно покинул Британские острова и залег на дно в Италии - если бы он этого не сделал, его следовало бы немедля арестовать. А если бы сам пострадавший не назвал его, то он, наверное, и не объявился бы.

Версия "отравили свои" ровно ни на чем не основана. Правда, "Московский комсомолец" сообщил со ссылкой на неназванного сотрудника российских спецслужб, что Литвиненко якобы недавно приезжал в Москву и давал в Генпрокуратуре показания по делу об убийстве Политковской. Подтекст слива очевиден: "свои", дескать, стали подозревать Литвиненко в двойной игре. Слишком зыбкая почва для серьезных умозаключений.

Во вчерашнем интервью Reuters представитель СВР Сергей Иванов стал оперировать и другим традиционным аргументом российских властей - о невыгодности для Москвы ликвидации Литвиненко. "Нам абсолютно неинтересно заниматься подобными делами, - сказал он. - Конечно, каждый имеет ценность, но это лицо не обладает достаточной ценностью, чтобы из-за него стоило отравлять теплые отношения между Москвой и Лондоном". И кротко молвил напоследок: "Дай Бог ему здоровья". Эта фраза достойна анналов.

Зловещий триллер реальной жизни затмил новый блокбастер о Джеймсе Бонде. Покуда королева любовалась на экранные похождения вымышленного шпиона, среди бела дня в центре столицы разыгралась шпионская драма почище. Весьма может статься, что покушение на Литвиненко раскрыто никогда не будет. Но есть ощущение, что британцы восприняли его с должной серьезностью - как объявление второй холодной войны.