Комментарий

Дмитрий Орешкин, политолог

Мне всегда было важно понять, где лежит рубеж недопустимости, до какой степени можно прогибаться, а до какой нельзя. Скажем, на 20 процентов выборы можно фальсифицировать, а на 80 уже нельзя. В Чечне можно на 100 процентов, а в Москве попробовали всего-то на 25, и получился вот такой скандал. Понятно, что Дума вся ручная донельзя, понятно, что все туда пришли по решению Кремля, понятно, что они там готовы ноги власти мыть и воду пить. И вдруг на каком-то моменте напиток становится слишком густой, и их начинает тошнить, и самое интересное – уловить этот момент.

Похоже, власть сочла, что можно это делать "до без конца", но для того чтобы делать это "до без конца", нужно расстреливать. Все-таки у человека есть какой-то минимум самоуважения, и если нет прямой угрозы смерти или посадки, он все-таки не хочет быть идиотом. А в данной ситуации власть потребовала от них быть полными идиотами, потому что всем очевидно, что выборы фальсифицированы, это даже доказывать на надо, это видно на ладони - каждому, кто не хочет закрыть глаза. И вот наступил день гнева, момент неприятия. Он не мог не наступить, потому что если развивать эту модель дальше, надо лагеря строить. Поскольку депутатам этим не угрожают, они сохраняют чувство собственного достоинства, в основном мужского. Это хорошо, это признак того, что настал край, что люди все-таки у нас еще живые.

Если Медведев собирается идти на второй срок, ему надо или убирать Чурова, как человека Путина, и ставить своего человека, или ему надо возрождать честные выборы с минимальным риском для себя самого. В любом случае с избирательными комиссиями ему придется что-то делать.

Я думаю, что мы понемножку приближаемся к политическому кризису, и ничего в этом особенно хорошего нет, потому что он может закончиться стрельбой – пацаны больно крутые, но это неизбежно. Механизм, называемый выборами, это политический конфликт, который регулируется некоторым законом. Да, там могут быть какие-то нарушения, какие-то фальсификации, когда они не превышают какого-то уровня, элитные группы готовы их проглотить. Как только они некий уровень превышают, становится ясно, что механизм не работает, и элитная конкуренция выплескивается за рамки правового поля. И решается это или ночным вывозом опасных людей с последующим их расстрелом, как в сталинские времена, или возвратом и починкой института честных выборов. Проблема в том, что возможна попытка силового сохранения себя во власти тех, кто эту власть боится потерять. Если она не состоится, постепенно под общим давлением придется поставить порядочного человека (или вообще порядочных людей) в ЦИК и все начинать заново. Это и есть демократия. Она ведь появляется не оттого, что нам очень сильно хочется, а оттого, что крупные элитные товарищи иначе друг с другом не могут договориться.

Дословно

Владимир Жириновский

От имени всей фракции мы не признаем итоги выборов в масштабах всей страны, требуем пересчет на всех избирательных участках. В качестве протеста мы покидаем зал заседания, вернемся только после встречи с президентом. Мы надеемся, что глава государства в какой-то степени поймет, что так дальше нельзя.
Если он хочет, чтобы "Россия вперед!", то такие выборы, какие были все эти 20 лет - это "Россия назад".

РИА "Новости", 14.10.2009

Сергей Миронов

У нас были данные экзит-полов, и в них фигурируют совершенно другие цифры. И в этой связи итоги выборов в Мосгордуму у нас вызывают очень серьезные сомнения.

Интерфакс, 12.10.2009

Дмитрий Медведев

Партия ("Единая Россия". - Ред.) доказала, что она имеет право, не только моральное, но и юридическое, на формирование органов исполнительной власти в субъектах федерации. Итоги вчерашних выборов - убедительное тому доказательство.

РИА "Новости", 12.10.2009