В Госдуму вносится законопроект, согласно которому минимально допустимая численность политических партий в России будет поэтапно снижена с нынешних 50 тысяч до 40 тысяч человек. Одновременно предлагается ограничить период пребывания партийных лидеров на их постах двумя выборными сроками. Каковы возможные последствия этих нововведений? Способны ли они повлиять на судьбу существующих партий и политических организаций, которым до этого отказывали в партийной регистрации? Комментируют Александр Аверин, Константин Мерзликин, Борис Немцов и политолог Дмитрий Орешкин.

Что бы такого еще сделать

Александр Аверин, пресс-секретарь НБП:

Вне зависимости от того, сколько человек состояло в Национал-большевистской партии, когда подавались документы на ее регистрацию, каждый раз все зависело исключительно от указания министерства. Поэтому даже если они снизят порог до трех тысяч человек, но у них будет указание не регистрировать партию, они ее не зарегистрируют. Что касается ограничения на число сроков пребывания на посту лидера – это вмешательство во внутреннюю жизнь партии. В этом нет никакого смысла. Мне кажется, в Кремле просто думают, что бы такого еще сделать.

Это не более чем имитация

Константин Мерзликин, заместитель председателя президиума РНДС:

Это элемент потепления в политическом пространстве, но это не более чем имитация. Что 50 тысяч, что 40 тысяч – мы прекрасно понимаем на примере нашей партии, что могут быть найдены любые основания, чтобы поставить под вопрос ее регистрацию. Порочна сама конструкция, в которой органы самостоятельно принимают решение, регистрировать ли инициативу граждан или нет.

Ограничение числа сроков для лидера партии – вообще за гранью разума и свидетельствует о полном непонимании властью сущности таких организаций, как политические партии. Политические партии – это прежде всего структура гражданского общества, и граждане сами вправе определять, какие у них должны быть органы управления и на каких основаниях должно действовать их руководство, в какие сроки оно будет меняться. К Жириновскому и Зюганову это не имеет никакого отношения, потому что это и так не партии, строго говоря. Это структуры, вписанные в вертикаль власти.

Никакого смысла в поправках нет

Борис Немцов, член политсовета движения "Солидарность":

Никакого смысла в этих поправках нет! Никаких практических решений они за собой не повлекут. В стране создано репрессивное партийное законодательство. При наличии политической воли руководства партии не регистрируют, независимо от того 40 тысяч человек в ней состоит или 50.

Ограничение числа сроков для лидера – это просто клоунада. Сейчас партии установят эти сроки: например, одна установит срок в 20 лет; другая – в 40 лет. И будут отсчитывать с момента вступления закона в силу, как это обычно и бывает в диктаторских странах, поскольку устанавливают не для себя, а для будущих поколений. Это имитация якобы демократической процедуры, за которой ничего не последует.

А вот отказ от системы залогов – это не имитация. Теперь нужно собирать подписи, а подписи они всегда могут объявить недействительными. И подконтрольные избирательным комиссиям суды могут не допустить до выборов вообще никого. Вот это серьезный вопрос. Это имитация, за которой последуют фальсификации и недопуск неугодных людей к выборам.

Это симуляция деятельности

Дмитрий Орешкин, политолог:

От этого закона нет никакой пользы, потому что политическая жизнь у нас осуществляется не по законам, а по понятиям. На самом деле абсолютно неважно, 40 тысяч будет порог, 50 тысяч или 10 тысяч. Если тебе не надо быть, с точки зрения начальства, в политическом процессе, то тебе и при 10-тысячном пороге насчитают 9990 членов.

Насчет двух сроков для партийных лидеров - это вообще смешно. Какое государству дело до того, кто является лидером партии и сколько сроков он находится на этом посту? Это дело самой партии!

Это обычная советская попытка выпускать вроде бы рациональные эдикты, соображения, указы, распоряжения, которые в советской правовой системе не работают в принципе, потому что эти законы никто не соблюдает. Они не имеют значения. Это симуляция деятельности, и чем дальше они будут продолжать такую деятельность, тем более очевидна будет ее симулятивная природа. Если ЛДПР – это персональная партия Жириновского, которая без Жириновского ничего собой не представляет, то как эта партия может согласится на двухсрочный принцип? Ну перерегистрируются. Раньше Жириновский шел на выборы от "Блока Жириновского" - и сейчас что-нибудь придумает.

Во Франции или в США любой человек без каких-либо ограничений может зарегистрировать политическую партию и пытаться участвовать в избирательном процессе. Другое дело, что у него ничего не получится, потому что есть определенная политическая традиция, определенные политические издержки, которые надо заплатить за вход в политический процесс. Но уж точно это не регламентируется какими-то замысловатыми законодательными фразами. Ну, снизили они с 50 до 40 – боже мой! Большая победа либерализма! Я уверен, что партию Володи Рыжкова не пустили бы и при 40 тысячах, - просто потому, что Суркову кажется, что эта партия опасна и вредна. Это все формальности.

Если в КПРФ и будут менять Зюганова, то только потому, что внутри партии созрела серьезная оппозиция, и они могут просто воспользоваться этим новым пунктом закона с тем, чтобы ускорить уход Геннадия Андреевича. Только в этом частном случае этот закон как-то сработает. Но мне кажется, что это тоже советская модель – придумывание специальных законов под какой-то конкретный случай.

Что, для того чтобы Зюганова выдавить из партии и переориентировать ее на нормальные социал-демократические левые рельсы, которые характерны для Европы и многих других стран, нужно придумать закон, по которому Зюганов больше командовать не может? Но он уже и так всем там до смерти надоел. Просто, поскольку коммунистическая партия страшно консервативна, им трудно поменять лидера. Но вот теперь им власть подкинула юридический повод, для того чтобы вдохнуть мужества в социал-демократов, которые давно хотели сожрать Зюганова, но все никак не решатся. Теперь они будут опираться на поддержку юридической нормы. Может быть, у них достанет мужества в этом случае. Но это все равно смешно.