Коллегия по делам военнослужащих Верховного суда в составе Александра Воронова, Олега Дербилова и Александра Замашнюка подтвердила приговор бывшему имаму московской мечети "Ярдям" шейху Махмуду Велитову, осужденному к трем годам общего режима по сфабрикованному делу о публичном оправдании терроризма (часть 1 статьи 205.2 УК). Об этом сообщает корреспондент "Граней" из зала суда.

Приговор политзеку вступил в законную силу. В течение 10 дней после вручения Велитову на руки соответствующего уведомления он будет отправлен в колонию.

Апелляционное определение вынесено по итогам рассмотрения жалобы, поданной адвокатом имама Дагиром Хасавовым. На отказном решении по жалобе настаивал прокурор Бойко.

Сам Велитов участвовал в слушаниях по видеосвязи из столичного СИЗО-1 "Матросская Тишина". Поддержать имама в суд явились около 30 мусульман. В перерыве заседания политзек многих единоверцев назвал по именам и прочел молитву.

Поводом к преследованию Велитова стала хутба (пятничная проповедь), прочитанная им в мечети 23 сентября 2013 года в память дагестанского клирика Абдуллы Гаппаева, убитого в Кизляре неделей раньше, 16-го числа. Как утверждается, Гаппаев состоял в "Хизб ут-тахрир", а потому Велитов своим выступлением добивался "формирования позитивного образа экстремистской организации".

В начале слушаний в ВС адвокат Хасавов заявил отвод прокурору Бойко. Защитник пояснил, что ранее этот чиновник представлял прокуратуру на апелляции по делу дагестанского имама Магомеднаби Сильдинского и тогда продемонстрировал свою предубежденность против ислама. Судейская тройка, однако, в отводе прокурора отказала.

Далее Хасавов изложил суть апелляционной жалобы. Он указал, что претензии к Велитову у правоохранителей возникли лишь почти три года спустя после его выступления с проповедью. Адвокат также отметил бессмысленность приговора к реальному сроку, вынесенного его клиенту. "Тюрьма только укрепит его веру", - подчеркнул юрист.

Кроме того, Хасавов обратил внимание, что секретная свидетельница обвинения, фигурирующая в деле под псевдонимом Шуйская, в своих показаниях заявляла, что сделала вывод об оправдании Велитовым терроризма не из самой видеозаписи проповеди, а из комментариев к ней.

В приговоре, продолжил адвокат, суд первой инстанции в подтверждение членства покойного Гаппаева в "Хизб ут-тахрир" сослался лишь на публикацию, помещенную на русскоязычном сайте партии. Однако, указал Хасавов, правомерность ссылки на организации, признанные террористическими, вызывает сомнения. "А давайте я сошлюсь на "Хезболлу", которую поддерживает Россия, и она скажет, что Гаппаев ее член, - что теперь, оправдают?" - обратился к судьям защитник.

В своей хутбе, подчеркнул Хасавов, имам ни разу не упомянул название "Хизб ут-тахрир", тогда как в приговоре оно повторяется десятки раз (сам Велитов, выступая в слушаниях позже, отметил, что в обвинительном заключении это название упоминалось 133 раза). Велитову, заметил адвокат, не известно понятие "политический ислам" - он знает "просто ислам".

Защитник заявил, что обвинение проявило исламофобский подход, а также попутно очернило покойного Гаппаева, нарушив принцип презумпции невиновности. Между тем сам приговор, вынесенный Велитову, незаконен в частности и потому, что двое из трех членов коллегии Московского окружного военного суда, рассматривавших дело, его не подписали.

Хасавов попросил повторно исследовать множество письменных доказательств, имеющихся в деле, а также оценить документы, касающиеся выбора его клиенту меры пресечения и других процессуальных действий.

Прокурор Бойко, со своей стороны, возразил, что, если родственники Гаппаева не согласны с тем, что его признали экстремистом, они могли бы обжаловать соответствующее решение. При этом Хасавов до этого указывал на заседании, что никаких уголовных дел против покойного не возбуждалось - соответственно, решения о признании его экстремистом быть не могло. Все заседание Бойко последовательно называл Гаппаева Гапеевым.

В качестве свидетелей адвокат заявил мать и сестру Гаппаева; обе приехали на заседание. Однако, поскольку мать покойного все время плакала, Хасавов решил не ходатайствовать о ее допросе. В то же время он потребовал допросить сестру убитого клирика. Защитник пояснил, что не мог вызвать эту свидетельницу на слушаниях в МОВСе, так как она проходила в процессе как свидетельница обвинения. Он также указал, что суд не имеет права отказать в допросе свидетеля, явка которого обеспечена. Вопреки этому судьи ходатайство отклонили.

Тогда Хасавов ходатайствовал, чтобы из дела исключили показания Гаппаевой и ряда других свидетелей, а также материалы, которые судьи отказались изучать повторно. По всем этим ходатайствам также были вынесены отказные решения. Судьи объявили об окончании судебного следствия и переходе к прениям.

В прениях Велитов подробно описал свое задержание по делу, произведенное 11 июля 2016 года оперативниками ЦПЭ. Имам рассказал, что ехал на своем автомобиле вместе с дочерью и внуком и гаишник остановил его, чтобы проверить документы, а затем предложил проследовать в полицейскую машину для проверки на алкоголь. Туда же подсел некто в гражданском и сообщил Велитову, что его хотят избить скинхеды, а он имама защитит.

Велитов, оставив машину с дочерью и внуком, отправился вместе с оперативником. Силовик убеждал имама, что домой ему идти нельзя, потому что скинхедам известны его данные.

"Я подумал, что сотрудники пекутся о моем благополучии, - заметил политзек. - Позднее я узнал, что эти люди заставили моих дочерей открыть четыре квартиры для обыска, я прописан только в одной. Изъяли электронные носители у сына и жены".

Оперативник привез Велитова в уголовный розыск, что, по признанию имама, его удивило. Туда же приехал дежурный адвокат. "Я спросил следователя, будет ли он говорить об угрозах, тот сказал, что частично, но дальше не говорил ничего о скинхедах, - заметил политзек. - Позвонить разрешили только домой, чтобы принесли документы о собственности. Наручники мне надели только после часа ночи. Если бы я знал, что мне предъявляют обвинение, я бы ждал своего адвоката, а мне дали дежурного".

"Меня обманули показной доброжелательность", - заключил политзек.

Ночью Велитова доставили в ИВС. Дежурный адвокат заявил ему: "Прости нас, по-другому мы не могли, ты пострадал за веру". В дальнейшем имам безуспешно добивался, чтобы его показания, данные после задержания, исключили из материалов дела.

"Никакого злого умысла у меня не было, - подчеркнул клирик. - Было сопереживание убитому брату по вере. Я читал хутбу каждую пятницу и всегда готовился (в деле говорится о "заблаговременной подготовке" к оправданию терроризма. - Ред.). Никогда не брал информацию на "нежелательных" сайтах. Я никогда не общался с Гаппаевым - меня попросил за него его друг, я послушал ролик, где говорят о нем его близкие. Никто не говорил про "Хизб ут-тахрир". Я говорил про пророчества о халифате. Испорченные люди думают, что это о политическом исламе".

Политзек заметил, что не читал устава "Хизб ут-тахрир" и до возбуждения дела не знал о публикации о Гаппаеве на сайте этой партии. Однако, в дальнейшем ознакомившись с этим сообщением, имам обнаружил, что Гаппаев там был назван "активным членом уммы" (исламского сообщества, "а испорченные сердца поняли, что членом "Хизб ут-тахрир". Определение "шахид" (мученик, буквальное арабское значение - свидетель), подчеркнул Велитов, "не значит обязательно человек, сражающийся в Сирии - шахидом можно назвать и человека, погибшего случайно".

"Я все делал ради довольства Аллаха, а не чтобы причинить ущерб государству, - заверил клирик. - Я не говорил о других мусульманах, которых убили на Кавказе, потому что меня не просили, хотя я делаю за них дуа. "Политический ислам" придуман востоковедами и политологами".

Велитов подчеркнул, что никогда не поддерживал никаких форм терроризма, поскольку "навязывание и устрашение запретно в исламе". Приговор, вынесенный ему, Велитов расценил как фальсификацию и "переписывание обвинительного заключения".

"Прошу начать искать убийц Гаппаева, а то наше правосудие больше озабочено тем, что говорят невиновные люди", - заключил он.

Прокурор Бойко, со своей стороны, настаивал на обоснованности приговора. "Каждый должен ответить на все свои слова", - заметил, в частности, он. После этой фразы несколько мусульман в зале сказали "Амин".

12 июля 2016 года, на другой день после задержания, Велитова отправили под домашний арест. Первоначально ему вменялась часть 2 статьи 205.5 кодекса (публичное оправдание терроризма с использованием СМИ). Тогда Хасавов сообщал, что клирик частично признал вину. Видимо, речь шла о показаниях, обманом полученным у имама в присутствии адвоката по назначению.

Делом занимался старший следователь Бутырского межрайотдела столичного главка СКР Никита Ратников. 22 февраля 2017 года он смягчил Велитову обвинение, исключив квалифицирующий признак "использование СМИ" и освободил имама под подписку о невыезде в связи с завершением следствия.

После возбуждения дела Велитов обратился к верховному муфтию России Талгату Таджуддину и совету муфтиев, а также к патриарху Московскому Кириллу. Он просил проанализировать его речь на предмет наличия в ней признаков оправдания терроризма. Клирики обращение проигнорировали.

Процесс Велитова прошел в апреле нынешнего года. На суде имам вину полностью отверг. 28 апреля, после оглашения приговора, клирика взяли под стражу в зале суда.

65-летний Велитов - инвалид II группы, ранее перенесший инфаркт и инсульт. В середине июля стало известно, что политзека срочно госпитализировали в медчасть "Матросской Тишины" с болями в сердце и онемением ноги. Во вторник адвокат Хасавов сообщил, что его доверитель также страдает от камней в обеих почках.