Фигуранты пензенского дела антифашистов как непосредственно после задержания, так и уже в СИЗО подвергались пыткам со стороны оперативников ФСБ. Такую информацию сообщает ОВД-Инфо в первой публикации о деле, аресты по которому начались еще в октябре 2017 года.

В середине декабря этот же ресурс впервые упомянул о фабрикации пензенского дела в обзоре о преследованиях в связи с протестами 5 ноября. Информация, опубликованная тогда, была неполной и неточной: сообщалось, что по делу проходят пять человек, двое из которых анархисты. По имени был назван лишь один обвиняемый - петербуржец Арман Сагынбаев. В действительности фигурантов дела шестеро, и по крайней мере некоторые из них - антифашисты.

Вплотную пензенским делом ресурс занялся лишь в конце января, после арестов и пыток по схожему делу в Петербурге. Как передавала Фонтанка.Ру, к ходатайству об аресте одного из подозреваемых по делу - Игоря Шишкина - был приложен протокол допроса Сагынбаева.

Помимо Сагынбаева по делу проходят пензяки Егор Зорин, Илья Шакурский, Василий Куксов, Дмитрий Пчелинцев и Андрей Чернов. Шакурский - известный в городе левый активист, эко- и зоозащитник. Зорин учился в одной группе с Шакурским в Пензенском университете на учителя физики. Пчелинцев до ареста работал инструктором по стрельбе; эту специальность он получил, когда служил по призыву в армии. Некоторое время Пчелинцев дружил с Шакурским и вместе с ним занимался спортом; последние месяцы перед арестом они, однако, не виделись. Куксов также был приятелем Шакурского.

Как и петербургское дело анархистов, пензенское дело квалифицировано по статье 205.4 УК (деятельность террористического сообщества). Некоторым фигурантам инкриминирована часть 1 этой статьи (организация сообщества; от 15 лет до пожизненного срока), другим вменяется часть 2 (участие в сообществе; от 5 до 10 лет колонии). Известно, что Шакурскому первоначально вменялась часть 1 статьи 205.4, затем обвинение переквалифицировали на часть 2.

Кому еще из фигурантов вменена часть 1 статьи 205.4, в публикации не уточняется. Можно предположить, что такое обвинение инкриминировано Куксову. Он единственный из обвиняемых отказался давать какие-либо показания, сославшись на статью 51 Конституции. Все остальные заявили о признании вины.

Точно так же как в петербургском деле, в пензенском упоминается группировка "5.11". Как утверждается, задачами организации были подготовка вооруженного переворота и совершение терактов. В числе терактов упоминаются подрывы штабов "Единой России" и почтовых отделений. Согласно фабуле дела, "5.11" действует в ряде регионов России.

Несмотря на название группировки, в материалах пензенского дела нет никаких указаний на его связь с "революцией" 5 ноября 2017 года, которую анонсировал лидер "Артподготовки" Вячеслав Мальцев, и с делами о терроризме, возбужденными осенью против сторонников этого политика.

Как подготовку к террористической деятельности УФСБ по Пензенской области расценивает в числе прочего игры фигурантов в страйкбол. Также, рассказал ОВД-Инфо адвокат Куксова Александр Федулов, в ходатайстве о продлении его клиенту ареста, которое следователь спецслужбы зачитал 14 декабря на слушаниях в суде, присутствовала фраза "Занимались незаконным овладением навыками выживания в лесу и оказания первой медицинской помощи".

Ранее страйкбольное оружие фигурировало во втором деле "украинских диверсантов", которое сфабриковано в аннексированном Крыму.

Зорин был арестован первым - 17 или 18 октября. По словам родственников других фигурантов, он дал "дичайшие" показания. В декабре его единственного из обвиняемых перевели из СИЗО под домашний арест.

19 октября были задержаны Куксов и Шакурский, 27-го - Пчелинцев. Наконец, в начале ноября в Пензе задержали Чернова, а в Петербурге - Сагынбаева. После задержания его также перевезли в Пензу.

Жена Куксова рассказала, что, когда около 10 силовиков из ФСБ привели 19 октября ее мужа домой на обыск, он был весь избит. Во время досмотра машины Куксова он обратил внимание силовиков на то, что ее замок сломан. В машине нашли пистолет.

В квартире Пчелинцева при обыске изъяли зарегистрированное оружие - два охотничьих карабина и два травматических пистолета. Между тем из сломанной машины задержанного, где в частности не работала сигнализация, силовики извлекли две гранаты. "Машина без сигнализации, вы молодцы", - сыронизировал Пчелинцев.

Первоначально Пчелинцев, как и Куксов, отказывался от дачи показаний. Уже в день задержания, 27 октября, его жену вызвали в региональное УФСБ. Там один из силовиков, поигрывая шилом, заявил ей, что мужу грозит пожизненный срок. Также он заметил, что для того, чтобы Пчелинцев перестал отказываться от дачи показаний, "нужно просто кому-нибудь выстрелить в ногу".

После нескольких дней в СИЗО Пчелинцев заявил о намерении признать вину. При этом адвокат Алексей Агафонов, нанятый родственниками политзека, которые взяли для этого кредит, действовал в интересах ФСБ. Один раз он поинтересовался у жены арестованного, не страдает ли политзек фантазиями. Пчелинцев, пояснил адвокат, заявлял, что к нему каждый день приходят оперативники ФСБ и отводят его в другие камеры для "допросов". Такого, настаивал Агафонов, быть не может, поскольку законом это запрещено.

Жене Пчелинцев писал из СИЗО почти каждый день, однако письма ей не поступали. Лишь позже она обнаружила в своем почтовом ящике конверт со всеми письмами за месяц. Как выяснилось, политзек, заключенный в одиночную камеру, с самого начала жаловался на своего адвоката.

В итоге семья отказалась от услуг Агафонова и наняла другого защитника.

В одном из писем Пчелинцев также сообщал, что его колют транквилизаторами и дают некие таблетки. На свидании в декабре политзек также рассказал жене, что его каждый день пытали, в частности били током и подвешивали вниз головой.

Известно также, что у Сагынбаева серьезные проблемы со здоровьем и он нуждается в медицинской помощи. 14 декабря на слушаниях о продлении ареста он жаловался на то, что его постоянно тошнит и рвет.

В нарушение закона ходатайства о продлении арестов Сагынбаеву, Пчелинцеву и Шакурскому рассматривались в одном заседании. При этом Шакурский, в отличие от других обвиняемых, сидел не в клетке, а в зале рядом со своей матерью. "Возможно, следователь не хотел, чтобы Шакурский общался с другими фигурантами", - предполагает ОВД-Инфо.