Eto post chekistkogo provokatora,

kotoryj uzhe neskol'ko dnej podrjad postit na forume pod moim psevdonimom.

(translit) Теперь у Буша последний шанс еще раз внимательно посмотреть в глаза этой чекисткой бестии

и увидеть там глубоко зарывшуюся русскую шовинистическую, чекисткую ненависть к свободе, демократии и человеческим ценностям. А заодно было бы полезно Путина и весь его конвой подвергнуть тщательной дезинфекции и дезактивации. Во имя безопасности Америки и ее Президента.

Уау, фуражка! :)

Ну и мысли у вас в конторе :) Сдурели вы там что ли от жары, тёплого пива и запаха прелых ремней? :)

Konchaj idiotnichat' pod moim psevdonimom,

Gebesnii provokator

Лет сто назад наверно. Давно живут на родовом месте, оприходывать Барвихи там не принято.

Голодранец, а тебя ведь спрашивать никто не будет. Успокойся и иди мой тарелки.

Через попку рожденный, а у нас с люстрами проблем нет.

Что делали со святотатцами раньше? Отождествляющий себя с наци, хотя бы на словах, заслуживает суда и хорошего срока, как в любой уважающей себя стране. Как люди могут терпеть рядом с собой такую мразь?

ЛИПЕДЯКА! А ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, ВОНЮЧЕОБРАЗНЕНЬКИЙ?

Вот как работают Путинские шакалы

Квартира ФСБ. заключение А признаки того, что Дранец работает над таким вариантом развития внутрибаталовских отношений, уже имелись: буквально в эти дни из Москвы к родному брату Гилани приехал наш «родственник» и предложил ему устроить с меня спрос за Гилани: «Апти знает, где Гилани, с него надо спросить». Естественно, ему дали пинком под зад и выгнали из дома. Но сам факт его появления в доме брата Гилани был плохим признаком. Заставляя Дениева Адама требовать от меня 17 тысяч долларов, Дранец рассчитывал, что, после того как я не дождусь от Дениева выполнения его обещаний в отношении розыска и освобождения брата, я потребую от Дениева возврата денег, что были ему переданы, а Дениев в силу своей патологической жадности их мне не вернёт, да Дранец и не даст ему на то разрешения. Я же, по замыслу Дранца, посчитав себя обманутым, предъявлю Дениевым ультиматум. Это, в свою очередь, будет «между прочим» рассказано в одной из газет, принадлежавших русским спецслужбам. А через некоторое время Дениев и Баталов будут убиты русским ФСБ. А в доказательство того, что между Баталовым и Дениевым была вражда, Дранец напомнит о той статье в газете, где «независимый журналист» рассказывал о вражде между Дениевым и Баталовым. После убийства Дениева Шамалу и Угрюмова ко мне вновь приехал посредник Демилов Хасан. На этот раз он объявил, что он послан ко мне сестрой Дениевых и что она за пять тысяч долларов США готова доставить ко мне домой моего брата. Я послал этого посредника к чёрту. Но когда он настойчиво не хотел уходить, я преложил ему представить мне любое доказательство того, что мой брат живой, и при этом сообщил, что заплачу намного больше требуемой суммы, если мне будут представлены доказательства того, что Гилани жив. Посредник уехал, обещав, что вернётся через два-три дня с требуемым доказательством. Больше его я не видел и не знаю, жив ли он (на этот раз я предупредил его, что он будет убит и убьёт его Дранец). Уже после того как я покинул Наурскую в марте 2002 года, мне стало известно, что две сестры Дениевых убиты у себя в Автурах посреди белого дня. Одно из «ичкерийских» электронных изданий заявило, что убийство сестёр Дениевых было исполнением приговора Шариатского суда. Уверен, что это не соответствует действительности: Дранец убил этих женщин и через своих людей в Чеченском Сопротивлении «сплавил» этих несчастных женщин к ичкерийцам. После убийства Дениева Дранец сделал попытку связать это убийство с моим именем - в газете «НГ-Религии» 25.04.2001 за подписью некоего ОРХАНА КАРАБААГИ под названием «Халиф всея Руси». Вот что этот «независимый журналист» пишет: «Чуть позже имя Дениева вновь всплыло в связи с похищением в Москве крупного чиновника из администрации Масхадова Апти Баталова, который считал, что его похитители — люди Дениева, но достаточных доказательств этому нет». Никогда, нигде и никому я не делал подобного заявления, но тем не менее Дранец решил сделать «проброс». Я утверждал и утверждаю, что похитителем моего брата являются Дранец, Радченко и Дениев Гази-Магомед со своими людьми. С одной стороны, всячески стараясь упомянуть моё имя в криминальных сюжетах, при этом прибегая к самым подлым приёмам, Дранец старался вывести меня из равновесия. Так, например, была статья в газете «Мегаполис-Экспресс» (не помню номер газеты, но, если мне не изменяет память, это был 11-й номер 2000года): один пидарас и мразь под именем Иван Ветров утверждал, что я, Баталов Апти, - террорист, похититель и убийца людей. Но если я такой, каким он меня описывает, то почему меня «амнистировали» и «освободили»? А вот что написано про меня на сайте Агентура.ру в разделе «КАДРЫ и ПЕРЕСТАНОВКИ»: среди самых высокопоставленных сотрудников спецслужб русни указано моё имя, тем самым намекая на то, что я был «засланным казачком». Это даёт карты в руки действительным агентам русских, которых много и которые «в поте лица» зарабатывают свой хлеб. Когда я обратился к редактору с вопросом, за какие «заслуги» я удостоен «чести» быть выставленным на данном сайте, редактор Солдатов завалил мой е-мейл рассылками - в день по 10-20 штук. No. 24 (210) 24 ноября 2006 Поиск в Агентуре Россия Кадры и перестановки [06.07.2004] [email protected] (c) Агентура, 2000-2004 гг. Пишите нам Бабкин, Сергей Леонидович. Начальник УФСБ по Чеченской республике Барсуков, Михаил Иванович. Начальник Главного управления военной инспекции Аппарата Совета безопасности РФ, руководитель Межведомственной комиссии Совета безопасности РФ, бывший директор Федеральной службы безопасности Баталов, Апти. Бывший глава администрации Масхадова, «бригадный генерал» Безверхний, Александр. Руководитель департамента военной контрразведки ФСБ Фильтрованная опора А вот газета “ИТОГИ” Галина Ковальская www.itogi.ru/paper2000.nsf/Artic»e/Itogi_2000_06_09_183755.htm» — 33k Судя по всему, результаты лефортовских «переговоров» с бывшим главой администрации ичкерийского президента федералов удовлетворили, в противном случае они не дали бы Баталову вернуться в Чечню (хотя исчезновение его брата и то олимпийское спокойствие, с которым к этому инциденту отнеслись российские правоохранители, наводят на мысль, что российская сторона на всякий случай решила оставить у себя заложника). Эта статья была опубликована в газете «ИТОГИ», и только в этой газете мимолётом упоминается о моём похищенном брате, да и то не столько в информационном, сколько в ироническом смысле. Паралельно этой грязи идёт другая кампания - кампания по наложению табу на моё имя. Это уже личное указание Патрушева, директора ФСБ русских. Наглядный тому пример - в газете «ИЗВЕСТИЯ» 09.03.04, в статье «журналиста» Вадима Речкалова «Хамбиев не проходит ни по одному уголовному делу». Это «лицо кавказской национальности» цитирует Масхадова Аслана из его книги «Честь дороже жизни»«: «Вот что писал о своих соратниках Аслан Масхадов в 1996 году в своей книге «Честь дороже жизни»: «Есть силы, которые хотели бы рассорить меня с боевыми товарищами. Но по моей вине этого не произойдет. Моя роль в войне зависела от исполнительности, личного мужества и благородства моих товарищей. Я всегда был спокоен там, где воевали Шамиль Басаев, Руслан Гелаев, Руслан Алихаджиев, Турпал-Али Атгиреев, Магомед Хамбиев, многие другие командиры». А вот что на самом деле пишет Масхадов в указанной книге: «Я всегда был спокоен там, где воевали Шамиль Басаев, Руслан Гелаев, Апти Баталов, Руслан Алихаджиев, Турпал-Али Атгиреев, Магомед Ханбиев» - далее по тексту, страница 20 данной книги. Нигде в кадрах кинохроники вы не увидите кадра, в котором буду запечатлён я. Это не оттого, что меня не бывало на всякого рода мероприятиях, что проходили в Ичкерии, но оттого, что имя Апти Баталова табуировано в России, а «независимые» русские журналисты взяли под козырёк. Таких примеров целая уйма, и, описывая всю эту сучью политику русских спецслужб, я не ставлю целью кому-нибудь что-то (тем более таковых нет) доказать. Но нужно сказать, что всё это готовилось на «после», то есть после моего убийства, которое было запланировано Дранцем Всё это было бы опубликовано в «независимых» русских СМИ: мол, боевики убили его, т.е. Баталова Апти, начитавшись материалов с этих сайтов. Естественно, что у читающего эти строки возникнет закономерный вопрос: а почему тебя не убили, если у тебя были такие могущественные враги? На такой вопрос я отвечу тем, что русские изначально не рассчитывали оставить меня в живых. Для этого ими по СМИ была озвучена информация о том, что я окончил Ленинградское училище МВД и что я майор милиции. Это была ложь, и люди, знающие меня, мои односельчане знали, что это неправда. Информация о моём задержании изначально внушала людям, знающим меня, сомнение в правдивости передаваемого по русским СМИ. Это первое. А во-вторых, после моего телевыступления с критикой Басаева Шамиля, на которое я довольно легко согласился, руководство ФСБ рассчитывало «выжать» меня до конца - в том плане, что я выступал бы с разного рода заявлениями (как они заставили делать такие заявления Радуева и других, что находились в их власти). Мой отказ выступить с заявлениями против Аушева, Шеварднадзе, Алиева и других политиков сорвал их планы. По всей вероятности, требование ко мне выступить с заявлением против указанных политиков не исходило от Кремля, а было инициативой руководства ФСБ во главе с Патрушевым - так сказать, «выявление» врагов России, заставляя «виновных» политиков оправдываться перед Москвой. Но моё обращение и последовавшее за этим предостережение Радченко о том, что я передал некие документы журналистам и в случае, если меня убьют, это будет «бомбой» для них, заставило русских изменить сценарий моего уничтожения. Боязнь того, что про их «самодеятельность» в случае моей смерти узнает Путин и это поставит уже его, Путина, в положение вынужденного оправдываться перед Шеварднадзе, Алиевым и другими, наводила ужас на Патрушева, Угрюмова и всю эту шоблу-ёблу. А чтобы обвинить меня в лживости и лицемерии, Патрушеву и Ко нужно было, чтобы я выступил с опровержением сделанного мной 2 июня 2000 года на НТВ заявления, где я говорил, что меня насильно удерживали на конспиративной квартире ФСБ в качестве заложника. Вот для этого приезжал Угрюмов в Калиновскую для встречи со мной и уговаривал меня выступить. А после моего выступления мои дни были бы сочтены. Подготовительная работа русскими была сделана. Вот по этой причине в ФСБ не спешили с моим убийством. Полностью обложив меня вокруг, они не рассчитывали, что мне удастся уйти у них из-под самого что ни есть носа: «Грохнуть его всегда успеем, сначала его надо выжать как лимон». Но самое главное, чем они меня «привязали», как им казалось, - это уверенность Патрушева, основанная на кассете, где был запечатлён разговор про Юсупа Сосланбекова. Убив последнего руками своих агентов, Патрушев и Ко были уверены, что я не буду «рыпаться» и буду смиренно ждать, когда «архангел» по имени Дранец придёт по мою душу. Эти мрази, будучи безбожниками, не знают, как беспредельна милость АЛЛАХА! Летом 2003 года в Лондоне я встретил Анну Политковскую и передал ей свою рукопись, где я рассказывал о той трагедии, что произошла со мной. Я просил её в случае моей смерти при невыясненных или иных загадочных обстоятельствах опубликовать их. Где-то за месяц до убийства Политковской мне (с большим риском для человека, передававшего эту кассету) удалось передать Политковской видеокассету маленького формата. На этой кассете были видеодоказательства того, что захват «Норд-Оста» был спланирован русской ФСБ. Дело в том, что у меня был хороший знакомый и соратник Дагалаев Лёма, мы с ним вместе прошли русско-чеченскую войну 1994-1996 годов. После войны он занимал ряд крупных должностей. Перед началом войны 1999 года Лёма являлся руководителем чеченского телерадиовещательного центра. В 2001 году он попал в плен к русским, и там при пытках у него был выбит глаз и отбиты все внутренности. Усилиями многочисленных родственников за десять автоматов и большую сумму денег он был освобождён и жил у себя дома. За ним часто приезжали из местного ФСБ в ст. Наурскую. Как он рассказывал, приезжали за ним рядовые сотрудники ФСБ, сажали на заднее сиденье «уазика», надев при этом наручники. В местном, Наурском, ФСБ его обычно держали несколько часов. Дело, как он рассказывал, доходило до того, что сотрудники ФСБ, зайдя в помещение, где он находился, портили воздух, полностью игнорируя его присутствие. Иногда его о чём-то спрашивали, но в большинстве случаев его отпускали, не задав ни одного вопроса. Самое главное начиналось в момент его «освобождения». Отделение Наурского ФСБ находится на людном месте, в центре станицы. Вместе с ним за ворота выходил начальник ФСБ района, громко и долго, тепло, с улыбкой «прощался» с Дагалаевым, обнимая его на прощание. А люди, в это время проходящие мимо, видели, как бывшего ичкерийского министра обнимает русский эфэсбэшник, и делали соответствующие выводы. Тем более что Дагалеев некоторое время был префектом нашего района, то есть главой исполнительной власти района. Каждый раз после своей «поездки» в ФСБ он приходил ко мне и рассказывал, как его привозили и как с ним «прощались» в местном ФСБ. Я успокаивал его как мог и умел. Где-то в начале 2002 года Лёма мне рассказал, что к нему часто приезжает Теркибаев Хампаш.. Я удивился тому, что Хампаш открыто ездит, тем более что он считался активным сторонником ваххабизма в Чечении, и все про это знали. Дагалаев сказал мне, что Теркибаев интересуется мной: мол, как это он (Баталов) так спокойно живёт в самом логове врага? Хампаш меня не любил ещё со времён, когда он был ведущим программы «Путь Президента». А в войну 1999 года, зимой 2000 года мы – я, Дагалаев Лёма, Теркибаев Хампаш, его знакомый по имени Абубакар - вместе были в горах Ичкерии. Хампаш и Абубакар имели новую видеоаппаратуру и должны были снимать все события, что происходили на данной территории фронта, в том числе и множественные факты убийств русской авиацией мирного населения. Но они ничего этого не делали, мотивируя это тем, что русская авиация бомбит беспрестанно. По этой причине я вынужденно отругал Хампашу и сказал Лёме, чтобы он забрал у него всю видеоаппаратуру и прогнал его. Через некоторое время он уехал, ничего не отдав, а может, они договорились, что было обычным явлением. С тех пор я его не видел. И вдруг Теркибаев объявился в Наурском - тыловом – районе. Я знал, что Лёма что-то недоговаривает о своих беседах с Хампашой. Но мне, честно говоря, ихние разговоры были не интересны, своих проблем по горло. Но однажды при очередном «визите» в ФСБ ко мне снова пришёл Дагалаев. Мы с ним о чём-то говорили, но было видно, что Лёму мучает нечто такое, что он не может мне сказать но сказать хочет. Я сказал ему: «Лёма, я вижу, что ты хочешь мне что-то сказать и ты опасаешься чего-то». Тогда Лёма мне поведал, что разработан план по захвату в Москве правительства или парламента России, что Теркимбаев Хампаш является координатором подготовки этого плана. Лёма предложил мне принять участие в этом деле, но при этом он сообщил мне, что Хампаш запретил ему ставить меня в известность. И в доказательство того, что у Хампаши есть свой человек в ФСБ в Москве, Лёма обещал мне в следующий раз показать спецпропуск, который ему достал Хампаш. Я был поражён таким известием, но отказался принимать в этом деле какое-либо участие. Я поинтересовался у него, говорил ли он ещё кому-нибудь про этот план. Он поклялся, что никому и ничего не говорил, а мне он рассказал про этот план для совета, что ему..делать (?). Я ответил отказом о своём участии в этом плане, а Лёме сказал, что это авантюра с малопредсказуемыми последствиями (тогда я и мысли не допускал, что Хампаш – «засланный казачок», то есть агент ФСБ), и посоветовал ему отказаться от этой затеи под любым предлогом. 6 или 7 марта 2002 года Дагалаев вновь приехал ко мне и показал мне пропуск-»вездеход». Это был пропуск за подписью руководителя РОШ, и действие этого пропуска распространялось на территорию всего Северного Кавказа. И пояснил мне, что выдали ему этот пропуск в Пятигорске и что не всякий русский генерал имеет аналогичный пропуск: «Теперь мы ..й ложили на русских и на Наурское ФСБ», - сказал мне Лёма. Он говорил, что получать этот пропуск вместе с ним ездил и Теркимбаев Хампаш (!?): мол, московский друг (эфэсбэшник) Хампаши их сопровождал до Пятигорска. Тут Лёма прервал свой разговор про пропуск и спросил меня, видел ли я по телевизору человека которого 5 марта показывали, дающего показания на Березовского Бориса. Я сказал, что смотрел телевизор и видел выступление человека с закрытым лицом. И тогда Лёма сообщил мне, что это был он — Лёма Дагалаев. Лёма рассказал, что когда они, то есть он - Дагалаев Лёма, Теркимбаев Хампаш и московский друг Хампаши, приехали в Пятигорск, Хампаш отвёл в сторону Лёму и попросил Лёму помочь его московскому другу, который, мол, им нужен будет для того, чтобы группа смогла доехать до Москвы, где Хампаш разрабатывал операцию по захвату одного из правительственных учреждений. Помощь Дагалаева Лёмы заключалась в том, что он, Дагалаев Лёма, должен был дать показания против Березовского. Теркимбаев убедил его, что никаких последствий от этих «показаний» для Дагалаева не будет. И Дагалаев подписал бумаги, что были ему поднесены, а также его засняли на видеокамеру, где он также озвучил то, что было эфэсбэшником написано на листе большой тетради. Далее Дагалаев рассказал мне, что в Пятигорске, в кабинете следователя, с ним беседовал человек, которого интересовала моя персона. Минут 20, по словам Дагалаева, разговор шёл обо мне. Я попросил Лёму обрисовать мне внешность его собеседника. Внешность, которую описал Дагалаев, была внешностью Дранца Аркадия Аркадьевича. Всё, что мной было услышано от Дагалаева Лёмы, подвело меня к мысли, что Теркимбаев Хампаш - агент русских спецслужб. Я верил Лёме, и он верил мне, и поэтому я ему без всякой «дипломатии» высказал свои соображения по этому поводу. Лёма согласился со мной и признался мне, что именно из этих мыслей признался мне о готовящемся плане операции в Москве. А потом он спросил меня: что ему делать, как вести себя Теркимбаевым? Я предостерёг Лёму от нервозности и от того, чтобы Теркимбаев догадался о его, Дагалаева, подозрениях. Мы решили на всякий случай заснять на видеокамеру Дагалаева Лёму, где он в хронологическом порядке расскажет всё, что произошло с ним с момента встречи с Теркимбаевым у него дома в ст. Калиновской. А также мы решили заснять на видеокамеру крупным планом пропуск-»вездеход», что выдан Дагалаеву Лёме в Пятигорске. Через три дня Дагалаев Лёма приехал ко мне домой с видеокамерой. Мы сделали видеозапись Дагалаева Лёмы, где он подробно рассказал о предложении Теркимбаева Хампаши, о московском «друге» Теркимбаева. А также мы крупным планом засняли пропуск-»вездеход», что был выдан Дагалаеву в Пятигорске. Дагалаев не мог назвать имя учреждения, в которое его возили. Он говорил, что это была какая-то воинская часть. Он обратил внимание на маленький вымпел, что стоял на столе у следователя, на этом вымпеле было написано «ОКУ» и ещё что-то. Кассету с видеозаписью я в тот же вечер убрал из своего дома и на второй день переправил в надёжное место. Последний раз Дагалаев был у меня 19 марта 2002 года. 20-го (если мне не изменяет память) марта он погиб в «автоаварии». Это случилось вечером 20 марта 2002 года. Вечером 22 марта 2002 года спецназ ФСБ (или «тяжелые», как их ещё называют) ворвались ко мне во двор, но без всякого насилия предложили мне поехать с ними в райФСБ. По приезде в ФСБ со мной говорили разные люди без знаков различия, но по поведению майора, что меня доставил, было видно, что это крупные начальники. Свой допрос эти люди обозначили как беседу, и эта беседа продолжалась пять часов. Это был «конвейер», то есть уставшие уходили, им на смену приходили новые - и «беседа» продолжалась. Как сказал один из офицеров, что со мной «беседовал», это был вечер «памяти» Дагалаева Лёмы. Эти люди делали вид, что их интересует Березовский. Но как только они замечали, что я расслабился, - сразу задавался вопрос про наши отношения с Дагалаевым. Но когда один из офицеров как бы между прочим поинтересовался Теркимбаевым Хампашой, я окончательно убедился, с чем связанно моё задержание: они пытались узнать, что я знаю о планах «московской операции», о которой говорил Теркимбаев Хампаш Дагалаеву Лёме. Я знал, что за моим домом ведётся наблюдение из соседнего дома, в котором жил русский (не путать с казаком, русские не казаки) парень, а потому рассказал о визитах Дагалаева к себе. А про Теркимбаева сказал, что знаком с ним, но терпеть его не могу. Офицер рассмеялся от моих слов, как бы говоря: «Он (Теркимбаев) то же самое сказал и про тебя». На этом наша «беседа» завершилась. Мне было объявлено, что я могу идти домой, - и это в глубокую ночь, на территории, где действует комендантский час. А назавтра я обязан был прийти вновь в райФСБ. Это было объяснено тем, что в Наурском райФСБ сменился начальник и он, мол, хочет со мной познакомиться. На это требование я спросил: что ему, новому начальнику, мешает «познакомиться» сейчас? Последовал ответ, что сейчас поздняя ночь и что начальник устал. Я понимал, что враги хотят проделывать со мной те же действия по моей дискредитации, что в своё время они делали с Дагалаевым, то есть чтобы люди видели, как Баталов Апти стоит у ворот местного ФСБ и стучится в ворота с просьбой, чтобы его принял «крутой грушник» - новый начальник райФСБ. (Кстати, этого «крутого» позже похитил Байсаров Мовлади, зовут его Сергей Ушаков, я слышал, что Ушакова прямо в машине опустил, то есть поимел как женщину, Байсаров Мовлади). На требование явиться утром следующего дня я ответил, что не приду по своей воле, если ко мне есть вопросы и я обязан предстать перед эфэсбэшником - пусть вызовут по повестке. На это мне было заявлено, что в отношении меня нет никаких вопросов уголовно-криминального характера, но прийти я обязан. Я промолчал на это, и на второй день, 23 марта 2002 года, я покинул Чечению. Летом 2003 года в Лондоне я встретил Анну Политковскую и передал ей свою рукопись, в которой описывал своё содержание в Москве в качестве заложника русской ФСБ. Я также поведал ей о кассете, которую из опасения, что я могу оказаться в ситуации, при которой не смогу уберечь кассету, я оставил в одном надёжном месте. Почувствовав настороженность в Политковской, я заверил её в том, что никто про данную кассету не знает, а тот, кто, кроме меня, знал о существовании данной кассеты, - Дагалаев Лёма - убит русской ФСБ. Мы договорились, что я постараюсь доставить кассету в Англию и здесь передать её Анне Политковской. Но так как я не нащёл возможности взять кассету из места хранения (телефонная и иная связь прослушивается), только за месяц до её убийства мне удалось добиться того, чтобы Политковская Анна получила кассету, http://one11.info/fsb.html

для борьбы с общим врагом - demokratiej, kotorj pridumali klichku "amerikanskij imperialism".

Chtoby za nej skryt' samyj zhivuchij i despoticheskij iz imperializmov - moskovskij.