Владимир Путин в восьмой раз выступил с посланием Федеральному собранию. Лидер оппозиции Михаил Касьянов считает, что президент заимствовал у него некоторые полезные идеи, но в остальном он разочарован. Читайте также мнения Марка Урнова, Леонида Гозмана, Дмитрия Орешкина и Игоря Бунина.

Михаил Касьянов, лидер Российского народно-демократического союза:

Я внимательно прослушал все президентское послание. Первая реакция: я выделил для себя три основных блока.

Прежде всего позитивная часть. В Кремле внимательно изучили социально-экономические предложения программы Российского народно-демократического союза и мои выступления. Многие наши тезисы взяли на вооружение. Поэтому мне в целом понравились меры по улучшению социально-экономической ситуации.

Внешнеполитический раздел вызвал у меня неоднозначную реакцию. Этот раздел послания является очевидным продолжением мюнхенской речи Владимира Путина, свидетельствовавшей о крахе внешнеполитического курса последних лет. Многие проблемы обозначены правильно, но рецепты их решения никуда не годятся. Путь к более прочному и достойному положению России в мире лежит не через угрозы и конфронтацию, а через четкое выстраивание политических приоритетов нашей страны и восстановление утраченного за последние годы взаимного доверия между Россией и ее основными партнерами на международной арене.

Внутриполитическая часть послания меня полностью разочаровала. Не предпринято никаких попыток критического анализа сделанного властью за последние годы в деле разрушения демократических институтов, уничтожения прав и свобод граждан. Президент, напротив, пытался обелить все эти действия, однако приведенная им аргументация абсолютно несостоятельна.

Марк Урнов, председатель Фонда аналитических программ "Экспертиза":

Это послание можно считать стартом предвыборной кампании президентской команды. В нем ничего не говорится о фундаментальных проблемах, которые были отмечены в прошлом послании. Такое ощущение, будто все эти проблемы уже решены, хотя на самом деле это далеко не так.

Послание – это начало пиар-кампании преемника; кто именно им будет, сказать сейчас трудно. Это был не столько разговор президента с Федеральным собранием, с которым обсуждаются острейшие проблемы, стоящие перед страной, сколько разговор пиар-группы президента с народом: вот смотрите, как у нас потихонечку все становится хорошо, а будет еще лучше.

Если понимать под президентским обращением такое вот пиар-обращение, тогда все о'кей, никаких вопросов по этому поводу не возникает, тем более что большинство поднятых там тем так или иначе уже были озвучены раньше, включая внешнеполитические (заявление о том, что мы выходим из Договора по ограничению обычных вооружений в Европе, большого значения не имеет).

Как всегда, промелькнула тень Ходорковского: непременно надо было сказать (вот это уже точно для народа), что, мол, мы не просто разрушили компанию "ЮКОС", а будем оплачивать деньгами, вырученными от ее продажи, некие социальные программы.

Поскольку это пиар-жанр, гигантское внимание было уделено пенсионерам, которые составляют основную когорту людей, посещающих выборы, - соответственно, о них больше всего и говорится.

Что касается данной президентом оценки развития политической конкуренции, то я с ней не согласен. Я полагаю, что нельзя в настоящее время говорить о конкуренции в политике, поскольку существуют ограничения на доступ оппозиции к СМИ. Какая уж тут конкуренция, если мирные демонстрации разгоняются ОМОНом, который избивает людей. Вряд ли такое было бы возможно при Ельцине, на которого ссылался президент в начале своего выступления.

Так что пиар есть пиар. Все острые моменты, которые можно было обойти,- обошли, все положительное, что можно было сказать, сказали. Максимум устойчивых кремлевских интерпретаций того, что происходит в политике. Жанр есть жанр.

Леонид Гозман, член правления РАО "ЕЭС России", член политсовета СПС:

Во-первых, стоит обратить внимание на то, чем Путин закончил свое обращение: надеюсь, теперь энтузиастов третьего срока поубавится. Важно, что Путин еще раз четко это сказал. Мне давно казалось, что он уйдет в положенный по Конституции момент, но его заявление о том, что нынешнее обращение к Федеральному собранию – последнее, значимо с точки зрения укрепления законности в стране.

Во-вторых, в обращении было очень много вещей, с которыми совершенно невозможно спорить. Он говорит: надо, чтобы здесь было лучше. Да, конечно, безусловно надо, чтобы было лучше. Но смогут ли правительство, администрация и губернаторы сделать, чтобы стало лучше? Вот это большой вопрос.

В-третьих, в ряде случаев у меня было некоторое удивление от того, что говорил президент. Например, когда он говорил о децентрализации власти: я знаю, что многие люди, в том числе представители региональной элиты, выражают прямо противоположные оценки. Многие говорят о том, что, наоборот, все уходит в центр и федерализм сворачивается. Либо они не правы - но тогда ответственность за такое впечатление все равно несет центральная власть. Либо же в распоряжении президента находятся неполные данные, а это очень плохо. Меня этот момент крайне удивил.

В-четвертых, меня, поскольку я работаю в РАО "ЕЭС России", очень порадовала президентская оценка развития энергетики. Он сказал, что мы движемся в правильном направлении, я не могу с этим не согласиться и считаю важным, что эта оценка была дана главой государства.

В заключение хочу сказать, что хотел бы услышать от президента Путина оценку событий, которые совсем недавно произошли в Москве и Петербурге. Я имею в виду использование силы против мирных демонстрантов на "Маршах несогласных". "Союз правых сил" не входит в "Другую Россию", мы не согласны с многими идеями этой организации и не принимаем участия в их акциях, однако мы считаем, что сила была применена жестоко и неадекватно. Мы против этого. Хотелось бы услышать из уст президента, что он по этому поводу думает.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Президент говорил как человек, который планирует развитие страны не на одну пятилетку вперед и даже не на две, а далеко в будущее. Из этого можно сделать вывод, что он не намерен уходить из политического руководства страны. Вопрос в том, каким именно образом это руководство будет осуществляться: где то место в строю, которое он обещал себе найти? Стилистика, продолжительность и долгосрочность задач подразумевает то, что он не собирается отстраняться от их решения.

В самой риторике послания очень чувствуется советская стилистика. Это есть как в разделе, касающемся внешней политики (выход из Договора об обычных вооружениях в Европе), так и в детальном углублении в конкретные отрасли.

Раньше Путин говорил как политический лидер, а сейчас это были слова скорее премьер-министра, потому что проблемы, связанные с созданием авиастроительных, судостроительных, нанотехнологических, атомных и ядерных корпораций, - это, собственно, не вполне президентское дело, это скорее дело правительства.

Послание было похоже на решения пленумов ЦК. В 80-е на пленумах много говорили о необходимости добиваться внедрения научной организации труда или, например, развитии мелиорации, информатизации и т.п. Я хорошо помню все эти подробные планы развития страны 80-х годов – жесткие решения ЦК КПСС и сомнительные механизмы решения поставленных задач, при этом в риторике всегда присутствовала абсолютная уверенность в том, что государству это по плечу.

Игорь Бунин, директор Центра политических технологий:

Путин подвел итоги восьмилетия своего президентства. Впрочем, это не завещание, президент показывает, что он не "хромая утка", он до последнего момента будет активным политическим актором, однако послание было неким подведением итогов.

В послании президента появилась трансцендентность – это был не только отчет о конкретных вещах. В начале Владимир Путин говорил о развитии русского языка и библиотек, о важности ценностей и национальных идей, основанных на традиции. Человек начинает говорить о таких вещах, когда готовится к переходу в другое качество, в данном случае в качество экс-президента. Появление фраз о библиотеках, русском языке, духовности, национальной идее и традиции говорит о появлении трансцендентных вещей, связанных не только с прагматическим развитием.

Эмоциональная связь с кончиной Бориса Ельцина была выражена в подчеркивании идей свободы и демократии, связанных с 90-ми годами, с эпохой Ельцина. Однако при этом делается попытка отмежеваться от оппозиции: мы корректируем 90-е годы, мы идем дальше, а оппозиционеры остаются в 90-х годах. Это своего рода попытка "приватизировать" не только Россию до 1917 года и советскую Россию, но и 90-е годы, то есть "приватизировать" таким образом практически все три идеологических составляющих современного общества.

Стоит обратить внимание и на то, что Путин подставил коммунистов, предложив им почтить память Ельцина минутой молчания: в присутствии президента они не решились не встать.

Еще одна важная составляющая послания (я бы назвал ее "ивановской") связана с модернизацией, в ней говорится о качестве дорог, о судостроении и о национальных корпорациях – это три программы, которые курирует Иванов.

Стоит также отметить жесткое заявление о том, что вводится мораторий на Договор об обычных вооружениях в Европе. Это жесткий контрудар против Запада, пришедший на смену словесной перепалке.