23 декабря петербургский парламент отклонил ходатайство о проведении городского референдума, инициаторы которого (представители Общества охраны памятников, Союза архитекторов Петербурга, "Живого города", "Яблока", ОГФ, "Справедливой России", КПРФ, "Охтинской дуги" и других организаций) предлагали спросить граждан об их согласии, во-первых, ограничить высоту зданий на Охтинском мысу 100 метрами, а во-вторых – организовать там историко-культурный заповедник.

Положительный ответ на любой из этих вопросов ставил крест на планах строительства 403-метровой башни "Охта-центра". И, конечно, питерская власть постаралась остановить этот референдум на ранней стадии – как это случалось и со всеми предшествующими попытками.

Референдум не дают провести на том основании, что предложенные вопросы якобы не соответствуют законодательству. Закон действительно предусматривает некоторые ограничения: на референдум нельзя выносить вопросы, допускающие "множественное толкование" и неопределенность правовых последствий. Кроме того, есть список запрещенных вопросов - они касаются, в частности, "исполнения и изменения финансовых обязательств Санкт-Петербурга". Юристы питерского парламента в своем заключении сослались именно на эти нормы.

Ограничить высоту зданий на Охтинском мысу инициаторы референдума предлагали в целях сохранения исторического облика Санкт-Петербурга. Так вот, по мнению юристов Законодательного собрания, "невозможно определить, о каком историческом облике Санкт-Петербурга идет речь". И потому возникает та самая "неопределенность правовых последствий". Но спрашивать-то предлагается не про исторический облик, а про ограничение высоты. И в случае ответа "да" правовые последствия решения будут совершенно определенными.

Вторая причина, по которой мариинские юристы считают невозможным задавать упомянутые вопросы, еще абсурднее. Оказывается, "если в настоящее время на указанной территории ведутся строительные работы объекта с высотой строения выше 100 метров, реализация вопроса референдума может повлечь финансовые обязательства Санкт-Петербурга, связанные с компенсацией застройщику расходов по уменьшению высоты строящегося здания". А поскольку "Охта-центр" уже потратил около 7 миллиардов рублей на работы, связанные с газоскребом, то эту сумму в случае срыва амбициозных планов газового монополиста город якобы должен будет вернуть.

Тут стоит напомнить, что разрешения на строительство у застройщика – ОДЦ "Охта" - нет. Более того, у него нет даже проекта башни (не говоря уже о заключении Главгосэкспертизы), без чего строить никто не позволит. И никакого строительства на Охтинском мысу тоже нет – о чем, кстати, постоянно заявляют представители Смольного и "Охта-центра", выступая в суде, где гражданские активисты оспаривают "разрешение на отклонение" для газоскреба до 403 метров. О каких "расходах на уменьшение высоты" может идти речь? С какой стати, если граждане скажут башне "нет", город должен будет что-то "компенсировать"?

Если инвестор что-то вложил в свой земельный участок до того, как ему разрешили строительство, это его риск, и ничего больше. А если городское правительство ему по результатам экспертизы проектной документации (когда она появится) такого разрешения не даст – означает ли это, что надо будет возвращать "Охта-центру" затраченные им деньги?

Кстати, по постановлению Конституционного суда от 21 марта 2007 года выносить на референдум нельзя только те финансовые вопросы, которые касаются уже принятого закона о бюджете и закрепленных в нем финансовых обязательств.

Впрочем, решение питерского парламента, которое, конечно же, будет оспорено инициаторами референдума в суде, определялось совсем не правовыми аргументами. Было ясно, что сверху дали привычную команду "Не пущать!", которую дружно выполнило парламентское большинство (единороссы и жириновцы). Почему прозвучала команда – тоже понятно: не допускать никаких референдумов – это давняя и сознательная позиция власти, причем не только питерской.

Напомним, что все инициативные группы, которые пытались добиться в Петербурге назначения референдумов по любым вопросам (в 2006-2007 годах, кстати, уже было три неудачных попытки провести референдум по поводу газоскреба), натыкались на глухую стену: ни разу не дошло даже до стадии сбора подписей. За пределами Петербурга, как известно, дело обстоит точно так же: провести референдумы можно только по инициативе самой власти (например, при укрупнении регионов). Даже те решения, против которых власть не возражает, должны быть дарованы сверху, а ни в коем случае не завоеваны в борьбе "снизу" (для истории с "Охта-центром" это, как говорят, особенно актуально).

Страх власти перед референдумами – это страх перед гражданами. И он понятен: лучший способ предотвратить нежелательный ответ – это не дать возможности задать нежелательный вопрос.