Россия диверсифицировала свой экспорт. Помимо нефти и газа, заменивших на определенном историческом этапе пеньку и мед, помимо "Наташ" и полония, помимо специальных сортов водки, у нас появился экспортный сорт политика. В глянцевой упаковке, со всеми правильными словами на обертке, с четким ответом на вопрос Who Is Next After Mr. Putin, Россия отправила за рубеж свой стратегический (или тактический?) товар - первого вице-премьера Дмитрия Медведева. В Давосе он продемонстрировал человеческое лицо путинского режима.

Лично мне больше всего понравился его пассаж о том, что демократии не нужны никакие дополнительные определения. Прав Медведев и в том, что настоящего, протяженного во времени успеха не добивались недемократические страны. Абсолютно либеральным оказался подход первого вице-премьера и в оценке границ государственного вмешательства в экономику, которое должно измеряться исключительно здравым смыслом и утилитарными целями.

Иногда создавалось впечатление, что с трибуны престижного форума, на котором всегда проходят смотрины ключевых российских политиков, потенциальный преемник ученически зачитал программу какой-нибудь праволиберальной партии гайдаровско-чубайсовского толка. Но главный вопрос, как вы догадываетесь, в другом: насколько все это имеет отношение к объективной реальности, данной нам в ощущениях?

Медведев говорил вещи, прямо противоположные тем, что реализуются на практике. Государство не должно чрезмерно вмешиваться в экономику, а на деле только оно и остается единственным заметным игроком в экономических процессах, отбирает все, что только начало работать, и устраняет все, что может составить ему конкуренцию. Мы должны создать новый технологический уклад, и тогда проблема отставания России от развитых стран будет решена, говорит Дмитрий Анатольевич. А на деле у нас только один уклад: государственный капитализм, который заинтересован исключительно в монопольной продаже сырья за рубеж. Демократия, по Медведеву, опирается на принципы рыночной экономики, верховенство закона, подотчетность власти обществу. В реальности же принципы и законы рыночной экономики, прежде всего право собственности, попираются самым беззастенчивым образом - и как раз потому, что вместо общества, которому государство "подотчетно", у нас Общественная палата и Общественный совет при Минобороны.

Смущает вот еще что. Если почитать ранние речи Владимира Путина, где он не слишком часто отклонялся от текста, там этих рассуждений о демократии не меньше, чем сегодня у Дмитрия Медведева. Вплоть до если не текстуальных, то смысловых совпадений. Создается впечатление, что спичрайтеры, уставшие от рутинной работы, оттянулись на этом выступлении преемника, вспомнив молодость и риторику 1990-х.

А если погрузиться еще дальше в пучину постсоветской истории и вспомнить, например, Давос-1996, то окажется, что о демократии и рынке в позитивном контексте в этих же широтах разливался соловьем Геннадий Андреевич Зюганов. Что поделать - Швейцария: пьяный воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку...

Но Дмитрий Медведев - не легкомысленный профессор Плейшнер. Его позиция согласована в деталях. И он никогда бы не позволил себе не заметить проваленной явки. Значит, это замысел такой - поместить в западную витрину российского политического режима именно Медведева. Молодого, образованного, с приличными манерами и гладкой технократической лексикой. При полном понимании того, что после всех "Газпромов", полониев и Прохоровых в Куршевеле с имиджем России надо что-то делать. И вся программа коррекции имиджа персонифицирована в лице, ответственном за нацпроекты. Это теперь его новая общественная нагрузка - работать человеческим лицом. И, с позволения сказать, языком - то есть говорить в терминах, понятных Западу. На том диалекте русского, который Запад хотел бы от нас услышать в логике: "Ну слава Богу - если у них есть такой парень, значит, все нормально. А мы-то уже было совсем разуверились в России".

В плане развития политической карьеры самого Медведева происшедшее в Давосе может означать вот что.

Первое: на самом деле он никакой не преемник, а нечто вроде запасного или просто будущего министра иностранных дел или министра экономики. В такой стране, как наша, человек с лексикой гайдаровского министра президентом быть не может.

Второе: возможно, что он и в самом деле преемник. И за него проголосуют. Но те, кто выпускает его на поле улучшения внешнего имиджа России, даже при президенте Медведеве смогут делать все что угодно внутри страны. И в этом смысле полномочия российского президента будут ограничиваться ролью всероссийского споуксмена и пресс-секретаря. На один срок хватит.

Правда, для большей эффективности такой конструкции, когда Медведев-президент больше походил бы на королеву-мать, стоило бы провести политическую реформу. По тому образцу, который сейчас предъявила миру Украина: президент не решает ничего и выполняет ритуально-церемониальные функции, а парламент и правительство решают все. Разница лишь в том, что в России такая реформа будет проводиться с согласия Медведева-президента и по прямому поручению его предшественника.

Наконец, вариант третий. Оптимистический, а значит неправдоподобный. Россия выбирает Медведева, и он твердой, но либеральной рукой ведет страну по пути, начертанному в Давосе-2007...

Нет, все-таки швейцарский воздух свободы вскружил голову и вашему обозревателю…