В декабре Русская православная церковь отмечает день памяти Александра Невского. Эта историческая фигура - одна из самых значительных в отечественной истории, но также и одна из самых противоречивых: то, что мы знаем о его деятельности, резко отличается от бытующих мифов о нем.

Еще в середине XVI века, при Иване Грозном, Александр был канонизирован как святой благоверный (то есть исповедовавший истинную, православную веру) князь. Сделано это было в основном для утверждения идеи преемственности власти московских самодержцев от Киевской Руси - через Александра и владимирских князей.

Потом таких сакрализаций образа было еще несколько. Следующая произошла при Петре I, когда мощи князя были перенесены в Петербург, а сам он под влиянием имперских амбиций превратился в предшественника императора на Балтике, покровителя и военного заступника за русскую землю. Стилизованное изображение "шлема Александра Невского" вошло даже в большой государственный герб Российской империи 1857 года.

А уже при Сталине, накануне и в годы Великой Отечественной войны, благодаря знаменитому фильму Эйзенштейна и учрежденному в 1942 году советскому военному ордену Александра Невского начался новый взлет популярности древнерусского князя, сопровождавшийся неумеренным преувеличением его военно-политических заслуг.

Последние веяния внутри РПЦ показывают, что нынешнее церковное сознание искусственно конструирует новую, четвертую по счету сакральную реинкарнацию образа князя - теперь уже как христианского дипломата, "первого евразийца" и мудрого национального лидера. Опубликованная в официозной газете статья за подписью митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира замечательно очерчивает эту идеологическую конструкцию, добавляя к прежним мифам новые.

Оказывается, что "политический лидер Русской земли" не только возглавил "оборону с востока и запада", "наголову разбил войско шведских захватчиков", разгромил крестоносцев и спас Русь от "агрессии с Запада". Он же еще был умелым дипломатом, строившим свою деятельность на принципах современного международного права и "опередившим свое время лет на 700". Князь, как утверждается, "на практике следовал правде Христовой", придерживался правил мирного разрешения конфликтов, неприменения силы или угрозы силой, не отнимал чужых земель и "не навязывал политической зависимости", но считал "защиту своего Отечества с оружием в руках долгом православного христианина". Именно эти правила "обеспечили Руси самое важное - мир", а также "развитие взаимовыгодных торгово-экономических и духовно-культурных связей со всеми странами Евразии".

Как оценить такую конструкцию? Конечно, сразу вспоминается название одного средневекового алхимического трактата - "Может ли химера, в пустом пространстве жужжащая, поглотить вторичные интенции?". Ответим честно: может, все может наша одержимая фантомными имперскими болями церковно-государственная химера. В лучших отечественных традициях наведения тени на плетень и "сделайте нам красиво". Рецепт простой - комбинация из фальсификаций (когда небывшее объявляется состоявшимся), подтасовок, умолчаний о темных сторонах деятельности героя и слепого патриотизма.

Особенно странно выглядит все это в свете апелляции к "правде Христовой". А ведь еще в 1927 году замечательный религиозный мыслитель Георгий Федотов писал: "Особенность агиографии святого князя в том, что героем ее является не человек "духовный" в специфическом смысле слова - т.е. не человек созерцательного, молитвенного подвига, а политический деятель. Как политика, Александра Невского судит история, и суд ее должен быть вполне независим от личной святости князя. Канонизация св. Александра не канонизирует политики Невского героя".

Так что же тут канонизируется и освящается авторитетом церкви? Во-первых, грубые искажения фактов - не были ни так называемая Невская битва 1240 года, ни Ледовое побоище 1242 года великими военными победами и не они поставили заслон продвижению крестоносцев в Прибалтике (нтересующимся можно порекомендовать давно изданные книги В.В. Каргалова, Дж. Феннела и И.Н. Данилевского).

Во-вторых, чудовищный имморализм авторов этой химеры. Как еще оценить всю болтовню вокруг будто бы мирного разрешения конфликтов и следования правде Божией, в которой и есть сила, в свете хорошо известных фактов политической деятельности князя - доноса 1252 года Батыю (фактически установившего режим ига), предательства своих братьев, наконец, жестокого подавления двух антиордынских восстаний новгородцев в 1257 и 1259 годах, в ходе которых "кому носа урезаша, а иному очи вынимаша". Как у авторов подобных публикаций перо поворачивается писать, что князь действовал по принципу "не в силе Бог, а в правде"? Это и есть в их понимании правда?

В-третьих, просто ошибки - не Александр учредил в 1261 году епархию русской православной церкви в Орде, и не был он ни в каком смысле основателем "русско-китайских дипломатических связей" (имеются в виду даннические поездки в Каракорум, что ли?).

И наконец, сама политика князя Александра Ярославича (Невским он стал именоваться льстивыми московскими летописцами только с конца XV века) - безоговорочная покорность Орде и разрыв с Европой - так ли уж много хорошего она принесла стране и народу? В то время как преемники его оппонента Даниила Романовича, продолжив неудачную борьбу галицкого князя с монголами, на сто двадцать лет раньше сбросили зависимость от них, чем преемники "Невского героя".

В свое время замечательный советский историк академик М.Н. Тихомиров назвал свою разгромную рецензию на сценарий фильма об Александре Невском "Издевка над историей". Увы, издевка продолжается, причем если раньше неправда покрывалась петровским триколором или красной звездой с серпом и молотом, то теперь - Крестом Христовым. Последнее - страшнее.

В 1837 году Петр Чаадаев писал (очевидно, в опрометчивой надежде), что время слепых влюбленностей прошло и "теперь мы более всего обязаны родине истиной". Настанет ли это "теперь"? И что будет и с истиной, и с родиной в противном случае?