Александр Исаевич Солженицын прав: "геноцид" в диалоге между Москвой и Киевом – это сегодня чистое политиканство. Агитпроп. И когда министр иностранных дел Украины Борис Тарасюк упрекал Россию в том, что она отказывается брать на себя ответственность за преступления, которые совершала страна, правопреемницей которой является, картинка обретала завершенность. Москали изводили нас голодом, а теперь не желают каяться. Это взгляд, равно противоречащий исторической правде, международным законам и здравому смыслу.

Сталин был интернационалистом: он жрал людей, совершенно не интересуясь их расовыми признаками. Террор развивался в соответствии с законом больших чисел. Поэтому русских он убил еще больше, чем украинцев или казахов, – в рамках той же коллективизации, которой чуть позже, слегка насытившись кровью, посвятил критический авторский комментарий под названием "Головокружение от успехов". Чем принципиально отличался от Гитлера, занимавшегося планомерным истреблением евреев и цыган, а также порабощением унтерменшей, то есть тех же славян.

Людоедством промышляли оба. Однако нюрнбергские законы подпадают под определение "геноцид", а сталинские беззакония – не подпадают. Либо надо менять признанные юридические нормы, либо признавать, что искусственный голод был чудовищным, но другим преступлением, за которое тоже следует судить в международном трибунале. Но по иным статьям.

Между тем все очень серьезно. Тема "геноцида" отравляла и будет отравлять отношения между Россией и Украиной. Можно ли было этого избежать? Думаю, что да. Ведь поначалу, едва за украинский национализм перестали сажать, была просто ожившая боль о безвинно погибших, национальная травма без примеси политики. Предмет для исторических изысканий и музеев памяти. У ельцинской России случались конфликты с Украиной Кравчука и Кучмы, но до такого никогда не доходило. Никто из украинских политиков первого ряда не называл Россию правопреемником сталинских преступлений. Она просто не была похожа на правопреемника. Разве что в Чечне.

Правда, свою "крымскую войну" московский мэр начал уже тогда, при Ельцине. Правда, Солженицын, еще при Горбачеве обустраивая Россию, с яростью подлинного миротворца объяснял украинцам, кому принадлежат и Крым, и Донбасс. Но это были лишь автопортреты на фоне необузданной российской свободы слова. Это не было генеральной партийной линией.

Черты далекого, но уже зримого сходства обозначились лишь в ХХI веке. Произрастали они тоже из боли. Фантомной имперской боли президента Путина, назвавшего развал СССР главной геополитической трагедией минувшего столетия.

В этой фразе помимо глупости (две мировых войны были все-таки поглавней) содержалась и бестактность. Великое счастье свободы литовцам с поляками и венграм с украинцами предложено было считать трагедией. За словами последовали дела.

Если брать только Украину, то речь шла о наглом вмешательстве Кремля в чужую незалежность. Имею в виду не только пропагандистские десанты 2004 года, бесконечные путинские визиты и поздравления Януковичу. Скорее стоит говорить о психологии оккупанта, воцарившейся в мозгах новейших российских элит.

Тогда, в середине нулевых, все стало политикой. Цены на энергоносители. Разборки в треугольнике Запад-Киев-Москва. Исторические сюжеты. И удивляться в итоге надо не тому, что украинская власть вспомнила о голодоморе, а тому, что все эти, мягко говоря, дискуссии слабо отразились на отношениях между народами двух стран. По-видимому, они и впрямь братские, если ненависть, кипящая в политической среде, почти незаметна в общении между людьми обычными. И если украинцы сегодня в большинстве своем против вступления в НАТО.

Тем не менее они голосуют за тех, кто потом вносит в Раду закон о геноциде. За тех, кто считает Путина правопреемником лучшего друга украинских крестьян. За тех, кто ведет государство в Североатлантический альянс. За тех, кто видит в России недруга, готового избывать свои личные геополитические трагедии чуть ли не по методике 30-х годов проклятого века. А если сегодня еще не решается, то по слабости, а не по доброте душевной.

...И только в одном, по-моему, Александр Исаевич не прав. Напрасно он обвиняет Запад в невежестве и простодушии: мол, "они в нашу историю никогда и не вникали, им – подай готовую басню, хоть и обезумелую". Вникали. А юридические нормы, позволяющие отличать геноцид от других злодеяний, вообще прописаны на Западе. Просто им ни к чему сегодня вмешиваться в полемику, развернувшуюся на Востоке. Это спор славян между собою.