Одни считают, что все происходящее случайно. Другие – что за всем, наоборот, стоит чей-то заговор. Главному аргументу в пользу теории заговора возражать невозможно: посмотрите, ведь именно об этом говорится в таком-то и таком-то тексте, на такой-то странице. В речи действующих лиц принято вкладывать удобное для толкователя содержание. Разумеется, лица эти должны быть очень авторитетными. Ведь если бы кто-то взялся сравнивать речи разных людей – и очень, и менее важных, - то теория заговора лопнула бы как мыльный пузырь. И пришлось бы, чего доброго, соглашаться с теми, кто называет виновником всего происходящего простое стечение обстоятельств. И тогда на помощь приходит спасительное учение о Роковой Случайности.

В один прекрасный день ночная птица Роковой Случайности задевает по кумполу людей, ответственных за формирование общественных настроений. Живя с верой в заговор, задетые по кумполу решают, что вверенному им населению мало общности в разнообразии. Нужен не слюнявый плюрализм, а гранитное единство. И поскольку Роковая Случайность выбрала именно их на роль объединителя, задетые по кумполу считают своим долгом пробиться по заговору ради великого единства.

Всякому ясно, что добиться единства в реальности невозможно. Но на то и заговор, что единства мы добиваемся символического, условного, эмблематического, словесного. Сначала известными нам методами управления общественным сознанием выведываем волшебное ключевое слово, а потом, подточив и подскоблив его по известной методике, всовываем это главное слово в замочную скважину общественного мнения и делаем обороты.

У предложенной схемы обнаружился изъян. Чтобы морально подготовить к нему читателя, позволю себе небольшое отступление. В 2004 году свое Самое Прекрасное Слово нашли немцы. Институт Гете путем голосований в Интернете и согласований в реале выбрал такое слово из 27 тысяч предложений. Писателям и журналистам приглянулось странное слово "Хабзелихькайтен" - "пожитки". Институт Гете обосновал решение тем, что слово, дескать, очень сложное, для перевода его на другие языки нужно целое предложение, примерно такое: "то, чем мы, с благословения свыше, владеем". Оскорбленные ученые-германисты возопили: ничего подобного, никаких "благословений", "пожитки" они и есть "пожитки", а буквально так и просто - "имущество бедняка". Вроде несолидно получилось.

Но разве в выборе самого прекрасного немецкого слова большая политика не встретилась с правдивым и свободным, великим и могучим языком? Разве мы забыли, как всего год спустя тогдашний канцлер Германии Герхард Шредер почувствовал себя бедняком и как раз в видах увеличения своих "хабзелихькайтен" начал отгребать от ведомства федерального канцлера с его кислым виноградом в направлении "Газпрома"? Да если бы немцы так владели теорией заговора, как россияне, то в истории с самым прекрасным немецким словом всплыла бы страшная проговорка политического класса: да, ради сохранения "пожитков" мы готовы кому угодно продать душу.

Но теория заговора в Германии непопулярна, а красивые слова могут прозвучать, как по сходному поводу заметил Зигмунд Фрейд, просто так.

Совсем другое дело, когда ищут не просто слово, но имя. И тут мы возвращаемся к роковому изъяну голосования за "Имя России". Казалось бы, ну закажи ты фирме "Коркунов" шоколадные ядра "Михайло Ломоносов" и "Петр Великий" (по примеру известных "Ядер Моцарта") и шоколадное сердце "Екатерина Великая" (по примеру продукции Любекской марципановой фабрики), пропиарь августейшие ядра и сердце по белу свету, и вот оно, твое символическое восстановленное единство Государства и Науки, Царя и Шоколадного Бизнеса, Мужчины и Женщины, наконец. Ведь Россия все-таки мать, невеста, жена, народу же в лице самых вспыльчивых его представителей, страдающих интернет-зависимостью, предлагают решить, с кем из покойных усачей-бородачей и сегодняшняя боевая подруга пошла бы, так сказать, в разведку.

Промежуточные и тогда еще не подкрученные результаты голосования заставили многих недоумевать. Ну что, в самом деле, общего у современной свободной и процветающей России с Лениным и Сталиным, железным конем загнавшими ее в социализм? Что общего с императором-неудачником Николаем Вторым? Да ничего, говорят, общего нету. Не имеет, говорят, значения ни это ваше голосование, ни, тем более, всплывшие в ходе его имена. Мертворожденный плод административного восторга холуйских СМИ.

Всё бы так. Но жизнь не стоит на месте. Она по-прежнему подбрасывает. Имена собственные и нарицательные меняются ролями. Грозный псевдоним превращается в имя нарицательное, просто в слово.

Несколько дней назад московские патологоанатомы поделились с заинтересованным сегментом блогосферы своим служебным просторечием. Оказывается, что и в моргах вовсю пользуются словами "ленин" и "сталин". Но теперь это строгие термины. "Лениным" называют клиента, подвергаемого полному бальзамированию. "Сталину" бальзамируют только голову. Бывают странные сближения. Бальзамируя друг друга перед телекамерами, думайте не о "хабзелихькайтен", а об имени России и об ее живых лицах.