Признание в нелюбви
Признание Москвой независимости Южной Осетии и Абхазии воспринято в Европе и Америке как вызов мировому правопорядку. Отношения между Россией и Западом резко обострились. Можно ли считать, что мир вернулся в эпоху холодной войны? Говорят Георгий Сатаров, Александр Коновалов, Станислав Белковский и Дмитрий Орешкин.
Георгий Сатаров, президент общественного фонда "ИНДЕМ":
Термин "холодная война" довольно часто используется для того, чтобы охарактеризовать нынешнее состояние отношений России и Запада: то ли она уже началась, то ли вот-вот наступит. Но на самом деле это очень неточно. Это выражение – было закреплено за противостоянием конкретных систем, тогда была идеологическая линия фронта, по разные стороны которой было много стран, объединенных идеологиям. С одной стороны – западная демократия, с другой – советский большевизм. Сейчас такой линии фронта нет. Есть разделение между довольно странным и неопределенным хулиганским политическим режимом в России и почти всем остальным миром. Называть это холодной войной нельзя.
Россия обладает ресурсами, в которых заинтересован Запад, и это накладывает отпечаток на взаимоотношения. С Россией вообще никто не имел бы дела, если бы не ее нефть, газ и пространства. А так Запад, с одной стороны, вынужден иметь с Россией дело, а с другой стороны, им это довольно мерзостно - так же, как и мне мерзостно то, что делает наша власть.
После событий на Кавказе, после ужесточения взаимной риторики, после признания независимости чужих территорий (сделанной в абсолютно хамской форме - с приплетением Хельсинкских соглашений) отношения будут обостряться, что будет ударять по экономическим интересам России и в том числе по экономическим интересам той самой политической элиты, которая все это затеяла.
Наши политики на своих должностях занимаются в основном бизнесом. Им скучно, они уже достаточно заработали и стали развлекаться политикой. Но их политические игры бьют по их же экономическим интересам. Они обрушивают рынки и обесценивают их собственные капиталы. Дальнейшее развитие ситуации мне видится довольно забавным: с одной стороны, внутренние российские противоречия, а с другой – Запад, который заинтересован в наших ресурсах. Но к холодной войне никакого отношения это иметь не будет.
Александр Коновалов, президент Института стратегических оценок:
Холодная война пока, слава богу, была только одна. В период бинарной конфронтации мы знали, кто наши враги, и наши враги знали, кто мы: Советский Союз и другие страны Варшавского договора с одной стороны, НАТО – с другой. Тогда было множество механизмов, предотвращающих случайности, стороны постоянно обменивались информацией и очень заботились о том, как то или иное действие будет воспринято на другой стороне. Были четко разграничены сферы влияния: мы знали, что в Прагу можно послать танки – здороваться перестанут, но потом снова начнут, – а в Париж посылать танки нельзя. Тогда было равновесие страха. На страхе плохо что-то строить, но тем не менее система продержалась, и не один десяток лет.
Сейчас все эти механизмы разрушены в силу того, что страх исчез, мы перестали быть врагами, исчезла идеологическая конфронтация. Сейчас значительно выше вероятность того, что неосторожно сброшенный камень может вызвать лавину, которая погребет тех, кто этот камень подталкивал.
Сейчас делается множество безответственных, глупых заявлений: мол, нам НАТО не нужна, а мы ей нужны. Это заявление не президента, а безответственного политика - даже не политика, а просто человека, который ищет личной популярности. При нынешнем уровне глобализации экономики настолько взаимозавязаны, что всякое падение с той стороны затронет и нас тоже.
Некоторые говорят: у нас есть нефть, и мы в любой момент можем повернуть кран: нехай замерзнут, нам-то от них ничего не нужно, мы сами проживем с огородов. Это полная ерунда - у нас потребность в продовольствии покрывается за счет импорта на 70 процентов, а потребность в лекарствах и медоборудовании - почти целиком. Я уж не говорю о всяких новых технологиях и о том, что новый лайнер Sukhoi SuperJet, который мы собираемся продавать по всему миру, практически полностью состоит из импортных деталей - наши там только металл и шасси, а все остальное мы покупаем на Западе, даже кресла из Америки. Нельзя сегодня рвать связи с Западом без катастрофических последствий для России.
Станислав Белковский, директор Института национальной стратегии:
В холодную войну нынешняя ситуация безусловно не выльется. Холодная война – это схватка идеологий, носящих глобальный характер. Россия не является источником глобальной идеологии, поэтому холодная война невозможна. Напряженность в отношениях России и Запада будет нарастать, однако это не будет катастрофой. Такие вещи, как замедление вступления России в ВТО, приостановка взаимодействия в рамках Совета Россия-НАТО, носят формальный характер и не нанесут Российской Федерации реального ущерба. Что касается ВТО, то по ряду позиций российская экономика даже выиграет от того, что Россия не будет стремиться в объятия этой переживающей кризис организации.
Несмотря на то, что Запад, по крайней мере на риторическом уровне, некоторое время будет жестко отвергать признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, в западных элитах есть достаточно влиятельные круги, которые склонны полагать, что ничего страшного не произошло и что именно в такой ситуации на Кавказе может быть гарантирован реальный мир, равно как и безопасность транспорта энергоносителей, в которой заинтересованы многие на Западе.
Я думаю, что в обозримом будущем Россией будет предпринят ряд шагов для того, чтобы смягчить отношения с Западом. Поэтому, несмотря на временное охлаждение отношений, ни катастрофы, ни полномасштабной холодной войны я не ожидаю.
Дмитрий Орешкин, политолог:
Холодная война – слишком жесткий термин, однако налицо попытка если не восстановить железный занавес между развитым миром и Россией, то утвердить псевдосоветскую систему ценностей.
У России очень слабые позиции в юридическом плане. Получается, что из шести пунктов плана Саркози два Медведев не выполняет: отвод войск на довоенные позиции и международное обсуждение вопроса о статусе непризнанных республик. Поэтому Саркози выглядит как человек, обманутый Медведевым, а Медведев выглядит как человек, который или сам обманывает партнера, или не контролирует ситуацию.
Россия не могла не признать независимость этих двух республик по одной простой причине: нельзя вывести войска, потому что силовики не простят это президенту - получится, что они проливали кровь, а никаких завоеваний нет, просто повоевали и ушли. Тогда зачем воевали? Если же войска остаются, Россия оказывается в ситуации, когда она не только не исполняет обязательства по плану Саркози, но и статус этих войск становится юридически бессмысленным. Эти войска у нас называют миротворцами, но это очевидная ложь, потому что по определению миротворцы – это третья сторона, которая разделяет две конфликтующие стороны по согласию обеих сторон. Грузия еще до конфликта отказывалась признавать российские войска в качестве миротворцев. А после конфликта Грузия, официально выйдя из СНГ, лишила войска статуса миротворцев, потому что у них был мандат от СНГ.
Получается, что, если не признать независимость этих двух республик, то российским войскам нечего делать в Грузии и у них нет никакого юридического статуса. Если же признать, то войска могут находиться на этих территориях по приглашению независимых республик. Россия была вынуждена пойти на признание, чтобы сохранить свое военное присутствие.
Дословно
Михаил Касьянов
Признание независимости Абхазии и Южной Осетии - это еще один шаг к самоизоляции Российской Федерации. Такой конфликт должен решаться исключительно с помощью международных механизмов. Попытки решить его в одностороннем порядке, путем признании этих территорий, не пойдут на пользу ни Российской Федерации, ни народам Абхазии и Южной Осетии.
Российским гражданам стоит задуматься над тем, что будет происходить дальше и куда нынешнее руководство нас приведет. Это не критическая ситуация, но, конечно, это серьезный шаг по самоизоляции. Руководство России не понимает своей миссии, не исполняет ожиданий всего современного мира и российских граждан.
Пресс-служба РНДС, 27.08.2008
Статьи по теме
Почти не считается
Взгляд на ту страну что-то проясняет в этой, а что-то нет. Но не сравнивать нельзя. Особенно в последнее время, когда имперские потуги и страсть к тотальному единомыслию стали отчетливым мейнстримом общественного сознания.
Супердержава на час
Лучше не спрашивать, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе, страна, снова подведенная к краю пропасти политиками-победителями, страна, не желающая замечать стратегических последствий блестящих тактических решений своей власти.
Роковое признание
В данный момент невозможно определить, в чьих, собственно, интересах действовал Медведев. Пока получается, что в интересах очень небольшой группы лиц, находящихся при власти. Для них сейчас чем хуже, тем лучше. Пусть рынок падает дальше, они будут только руки потирать.
Интернациональный позор
Фредерик Кэган назвал мирный план Саркози не чем иным, как российским ультиматумом, а генерал Питерс сардонически заметил: "Я так понимаю, что президент Саркози прилетел в Париж, размахивая листом бумаги, гарантирующим мир нашему поколению". Аудитория невесело рассмеялась – аналогия с Чемберленом и мюнхенским сговором была слишком прозрачна.
Народ для разврата собрался
Праздника жаждет душа. Праздника. Унижения ненавистных пиндосов и их прихвостней, окружающих нас со всех сторон. Бегства поверженного врага. Военных трофеев. Четырех джипов Humvee. Молчания СНГ-шных ягнят. Прискакавшего умиротворять дорогого Николя с шестью пунктами мира на все времена.
Бог из танка
Пройдя маленькую Южную Осетию и увидев в бинокли Тбилиси, российское руководство ощутило себя настоящим античным богом из машины, являвшимся каждый раз, когда нужно было указать, какую позу следует принять очередному Телемаху или Ахиллу. И даже название этой машины известно – это танк.
Съезд крыши
Поведение Путина, Медведева и Ко я не могу себе объяснить ничем кроме фразы "Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша". На вопрос "За что воюем?" на этот раз можно ответить: "Я хату покинул, пошел воевать, чтоб в Грузии землю чекистам отдать. Прощайте, родные, прощайте друзья! Лубянка, Лубянка, Лубянка моя!"
Российское правотворчество
В своих заявлениях о войне в Грузии Дмитрий Медведев не опирается ни на какие юридические нормы, ибо никакого "миротворческого мандата" уже не существует. Не говоря уже о том, что статусом "гаранта безопасности на Кавказе и в регионе" Россия наделила себя сама.
После войны женское лицо
Элегантная дама пытается объяснить самодовольному молодому человеку, как ему надо жить дальше. Собственно, встречу Дмитрия Медведева и Ангелы Меркель в Сочи можно назвать экзаменом на российское благоразумие.
Осетинские Судеты
Ситуация с Южной Осетией, Грузией и Россией в августе 2008 года более всего напоминает другую троицу: Судеты, Чехословакию и Германию в сентябре 1938-го. Здесь главное понять, что права человека, то есть права осетин в Грузии (или немцев в Судетах), хищника с имперскими замашками ни в коей мере не интересуют.
Военное таинство
Президент России распорядился готовить наградные списки за операцию в Южной Осетии. В ФСБ, как стало известно из тамошнего источника, почти полсотни офицеров дырявят мундиры под ордена. Свои награжденные будут и в смежных организациях – СВР и ГРУ.