В столичном Пресненском суде, где депутат Сергей Абельцев судится с писателем Виктором Шендеровичем, объявлен временный перерыв. Паузу заполнят специалисты. Мастера психолого-лингвистической экспертизы будут решать вопрос: являются ли словосочетание "животное Абельцев" и образ "йеху" оскорбительными применительно к депутату.

Это сложнейшая проблема.

Суду и экспертам предстоит не только разгадать тайну происхождения народного избранника. Углубившись в чтение Джонатана Свифта, они должны еще оценить метафору, позволяющую найти черты сходства Абельцева с "отвратительными" человекоподобными существами, населяющими страну гуигнгнмов. Кроме того, знатокам следует учесть точку зрения ответчика. Как пояснил сам Шендерович, он употребил слово "животное" в том его словарном значении, которое показалось ему наиболее точным по отношению к Абельцеву. То есть "скотина; недостойный звания человека".

Простак скажет: а что тут мудреного? Депутат, как и все мы, является животным. Достаточно взглянуть на его фотографию и бегло ознакомиться с достижениями биологической науки. Метафора она и есть метафора, за метафору даже у нас не судят. Что же касается "скотины", то если человек ведет себя по-скотски, как его еще назвать? На пресс-конференции, где правозащитники Людмила Алексеева и Лев Пономарев говорили о пытках и убийствах в Челябинской колонии, Абельцев с соратниками закидали их яйцами ( ВИДЕО). Это был нехороший поступок. Не всякий скот в хорошем смысле слова способен на такое: обстреливать яйцами двух пожилых людей, рассказывающих про пытки.

Однако эксперты вряд ли согласятся со столь примитивным объяснением ситуации. Во-первых, если Абельцев подает в суд, значит, ему это надо. Может, он усомнился в Дарвине, и надо быть очень черствым специалистом, чтобы отказать ему в праве на самоидентификацию. Во-вторых, он явно желает приобщиться к вершинам мировой культуры и вместе с адвокатами перечитать Свифта или хоть узнать, кто это такой. Суд Российской Федерации обязан пойти навстречу народному депутату. В-третьих, он явно не считает предосудительным свое поведение на той пресс-конференции. У него свое, альтернативное мнение на сей счет. А мы все, вслед за Вольтером, готовы умереть за его право отстаивать свое мнение. Даже если он готов убить нас всех за то, что мы считаем его йеху. Либеральные убеждения, что поделать.

Осложняет задачу экспертам и личность самого истца. Кто бы он ни был и от кого бы ни произошел, в животном мире депутат от ЛДПР чувствует себя как дома. Это ведь он так афористично классифицировал своих политических противников около двух лет назад, назвав их "паршивыми овцами, которые идут вслед за козлами-провокаторами". И предложив натравить на участников маршей несогласных стаю бешеных собак.

Впрочем, в пересказе драгоценные мысли Абельцева выглядят бледновато. Здесь надо цитировать. "Про них я говорю в целом, но могу назвать и фамилии, - самовыражался этот двуногий. - Паршивая овца - это Лимонов, блять... За год в Москве собаки покусали 20 тысяч человек. Я предлагаю поймать этих бешеных собак, блять, и выпустить на эту толпу, блять".

И тут возникает новая загадка. Почему никто из тех, кого так темпераментно покусал (метафора) Сергей Абельцев (а это сотни людей), не подал на него в суд. Причем не только по статье, осуждающей за оскорбление чести и достоинства. Но и по другой, карающей за подстрекательство к массовому убийству. Отчего ни "овцы", ни "козлы" не предложили ему за базар ответить?

Закрадывается и отгадка. Быть может, уже тогда, за год до выступления Виктора Шендеровича на "Эхе", сотни наших граждан склонялись к мысли, что Абельцев - скотина, а с нее какой же спрос? Но если это так, то правомочен ли он участвовать в судебных прениях, заседать в думском комитете по безопасности, голосовать в Думе?

Вот какое сложное дело рассматривается ныне в Пресненском суде. Важное не только в юридическом смысле, в научном аспекте или в рассуждении литературном. Речь идет о принадлежности к роду человеческому, и вряд ли ошибусь, если скажу, что подобных дел еще не знала мировая юриспруденция. Значит мы опять первые, и это должно радовать, однако воздержимся от громких патриотических криков. Замерев в благоговейном молчании, не станем мешать экспертам.