На процессе по делу об убийстве Анны Политковской скандал. Исчезли важные улики – видеоматериалы, в том числе кадры с камеры видеонаблюдения, установленной на подъезде дома, в котором жила Политковская. Считается, что на тех кадрах запечатлен предполагаемый убийца.

Обвинение пожимает плечами: а мы при чем? Формально это так: с момента начала процесса за вещественные доказательства и их сохранность отвечает суд. Судейские недоуменно разводят плечами: им-то какой резон терять вещдоки? Московский окружной военный суд - это вам не районная лавочка, а учреждение военизированное, даже военное: процессы там проводятся очень серьезные, хотя бы по делам о шпионаже. Так что и с охраной там полный ажур, и с сохранностью, пройти и вынести оттуда приложенные к делам материалы невозможно в принципе.

Остается предположить, что в хранилище военного суда ночью проник призрак или какой-нибудь ниндзя. Призраки, правда, субстанция нематериальная, а ниндзя у нас известно по каким ведомствам проходят. Но есть и более вероятный вариант, без потусторонних сил и специалистов по инфильтрации: в специфическом мире отечественного судопроизводства многие, если не все, двери открываются без фомки. Лучшей отмычкой будет произнесенная нужными людьми негромкая фраза "есть мнение...". И никаких вам ночных проникновений со взломом - все делается спокойно, при свете дня... пардон, люминесцентной лампы. Об уровне, с которого могло донестись это волшебное слово, не берусь судить даже гадательно. Не гадательно лишь то, что без согласования в той или иной форме между судейскими и прокурорскими такие вещи не исчезают.

Кому и зачем понадобилось "испарять" вещдоки? Ну, уж явно не подсудимым - и возможности у них не те, да и вообще улики против них предельно хилые. Да что уж там, назовем вещи своими именами: каких-либо внятных доказательств просто не представлено - или их вообще нет в природе, или следствие собирало их крайне лениво и халатно. А уж идентифицировать кого-либо по якобы исчезнувшей видеозаписи, насколько известно, и вовсе оказалось невозможно. Так что причин для тревог у обвиняемых в связи с видеоуликами явно не было. Да и с другими - тоже: процесс этот обвинение безнадежно провалило.

Потому вопрос "у кого были мотивы?" выглядит несколько риторическим. Не ахти какой секрет, что запись ту к делу "пришили", потому что процессуально так положено, а главное, от безысходности - ведь больше ничего и нет. Кроме пистолета и гильз. Но исчезновение доказательств позволяет развалить процесс с необычайной легкостью, избежав надвигающегося конфуза с оправдательным приговором.

Кому это выгодно? Вопрос почти риторический. Гибель Политковской очень уж похожа на "государственное убийство". По доступным сведениям видно, что журналистка "Новой газеты" находилась под плотной опекой служб вполне государевых. На глазах у которых, выходит, некто со стороны ведет слежку, совершает преступление и спокойно исчезает? Это уже наводит на крамольные предположения. А кому они нужны?

Равно как мало кому из серьезных людей нужен и оправдательный приговор или возврат дела на доследование: это же формальное признание, что ни заказчик, ни исполнитель убийства не найдены, а следствие добросовестно топталось на месте, вытаптывая попутно и без того чахлые следы. Лучше уж прикрыть все так, со скандалом, но чисто в процессуальном отношении: следствие проведено, виновные выявлены (назначены), а уж что там у вас в судах улики испаряются, это, извините, не по нашей части.

Типологически схожий скандал разразился и в связи с делом Евгения Чичваркина. Когда следователь Следственного комитета при прокуратуре прибыл в УВД Южного округа Москвы, ему было отказано в выдаче ряда документов по этому делу. "Ненужные" документы и компьютер с базой данных, мол, при уборке выбросили на помойку. Порывшись в мусорном контейнере, визитер из СКП обнаружил там многочисленные коробки со служебными бумагами и материалами ряда других уголовных дел.

В какой степени это поможет развалу дела Чичваркина, еще неясно. Как туманна пока и степень конкретной заинтересованности в этом развале структур столичного ГУВД. Но уже очевидно, что само это дело уже славно служит сведению межведомственных счетов. Для СКП, являющегося "прокурорской" структурой лишь номинально и кадрово-функционально близкого к органам совсем иным, это слишком уж очевидная возможность нанести еще один удар по московскому ГУВД, чтобы ею не воспользоваться.

Крепость генерала Пронина в последнее время вообще плотно осаждена товарищами, работающими под прикрытием СКП. Что неудивительно: выбей эту силовую подпору из-под сами знаете кого - и стольный град можно брать голыми руками. В этой подковерной схватке бульдогов каждое лыко в строку, не говоря уж про служебные документы на помойке: да ради такого можно было и постараться, организовав их вынос. С неизбежно последующим затем выносом из кресел руководящих чинов - и не только окружного УВД.

Как-то слабо верится, что оперативник СКП случайно решил покопаться в милицейском мусоре: уж слишком все ко времени, да и найти там можно лишь то, что положат. И еще меньше похоже на правду, что милицейские чиновники могут выкинуть зарегистрированные и проходящие по учету документы на помойку. Не говоря уж про подотчетный казенный компьютер, который и списать можно не иначе как по акту.

Но больше всего блуждающих улик в деле об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Вот тут поведение возможных вещдоков опровергает все мыслимые законы физики, криминалистики и нормы Уголовно-процессуального кодекса. Итак, известно, что место преступления на Пречистенке осматривали 19 января основательно и чуть не до утра. С использованием металлоискателя (в чем можно убедиться хотя бы по телерепортажам). Тогда же официально было заявлено, что на на месте убийства не найдено ни оружия, ни гильз, ни пуль. И это наводило на нехорошие мысли: что же это за оружие такое, гильз не оставляющее?

Видимо, аналогичная мысль пришла и в начальственные головы: "Как это так, гильз нет?! Найти!" И на следующий день следственные действия на месте преступления вдруг возобновились - после акции в память убитых, после того, как возле дома №1 на Пречистенке оттоптались сотни людей! И неважно, что процессуальная значимость этих действий равнялась нулю, - искомое нашли.

По версии, озвученной первоначально, "в правоохранительные органы обратился прохожий, москвич 45 лет, который случайно увидел"... А вот что именно "случайно увидел" тот легендарный прохожий, компетентные органы сначала толком не согласовали: по одним сообщениям, это была гильза от пистолета Макарова, по другим - пуля. Затем, видимо, окончательно запутавшись от потока противоречивых указаний, решили "найти" уже и пулю, и гильзу.

К пятнице, 23 января, улики размножились: гильз уже было три, да еще и пуля, которую выковыряли из стены, - обо всем этом доложил на своей пресс-конференции начальник столичного ГУВД генерал-полковник Владимир Пронин.

Выглядело все, мягко говоря, странно. Сразу после совершения преступления искали-искали, снег перекопали и руками перебрали, металлоискателями прощупали - ничего. А сутки спустя - нашлось. Да еще и в рост пошло. Удивительно, что там еще не нашли гильз автоматных или от крупнокалиберного пулемета! Но если гильз не было 19 января, а вечером следующего дня они появляются, что из этого следует? Видимо, то, что их там и вовсе не было. Кто и зачем их там положил после, вопрос уже из иной оперы и к операм.

И гильзы вдруг стремительно трансформируются в пули. Однако наклевывалась еще одна нестыковка: просочилась информация, что выстрелов было вроде бы два, а гильз-пуль - три. Но времени задуматься над этими загадками уже не осталось: к понедельнику все эти гильзы и пули испарились. 26 января представитель ГУВД Москвы дезавуирует слова своего шефа: информация о том, что на месте убийства Маркелова и Бабуровой найдены три гильзы, не соответствует действительности. То ничего, то вдруг оно вскакивает на ровном месте, да еще и начинает размножаться, чтобы затем столь же неожиданно испариться, - ничего себе загадочка! Заставляющая предположить, что по неведомым нам причинам какому-то из ведомств серьезное расследование совершенно ни к чему.