Конституционный суд принял решение, которое может изменить практику незаконных административных задержаний, а также расширит возможности обжалования гражданами незаконных действий властей и получения компенсации за нанесенный ущерб. Как пишет в среду "Коммерсант", поводом для проверки конституционности ряда норм Кодекса об административных правонарушениях и Гражданского кодекса стали жалобы трех заявителей, столкнувшихся при различных обстоятельствах с незаконными, по их мнению, действиями милиции.

Так, бывший представитель ОБСЕ в Северо-Западном федеральном округе Максим Филандров был задержан в центре Петербурга по обвинению в нецензурной брани в день проведения "Марша несогласных" 15 апреля 2007 года. По подсчетам местного "Яблока", тогда в городе было задержано 500 человек. Обвинения были традиционны — неправильный переход улицы или брань в общественном месте.

Производство по возбужденным против заявителей административным делам было прекращено без их согласия - в связи с отсутствием административного правонарушения или из-за истечения двухмесячного срока давности привлечения к административной ответственности. Хотя вопрос о вине фигурантов и законности их задержания остался открытым, обжаловать действия милиции и добиться рассмотрения дела по существу в судах никому из них не удалось.

Обратившись в КС, заявители попросили проверить конституционность норм Кодекса об административных правонарушениях, Гражданского кодекса и Гражданского процессуального кодекса, на которые ссылались суды, вынося решения о прекращении производства по делам об административных правонарушениях и об отказе в возмещении причиненного им вреда. В частности, адвокат Филандрова доказывала, что любые задержания "вредоносны", а передвижение в автозаках бесчеловечно. Поэтому на административные дела следует распространить механизм, предусмотренный для уголовного судебного производства, прекращать которое без согласия обвиняемого запрещено, а право граждан на компенсацию ущерба за судебные ошибки при этом гарантировано независимо от того, доказана ли вина допустивших эти ошибки конкретных должностных лиц.

Полпред президента Михаил Кротов доказывал, что вред, причиняемый фигурантам уголовных и административных дел, несоизмерим. "Ну, костюм испортили или на три часа задержали — можно ли говорить о серьезном ущербе или утрате заработка?" - заявил Кротов. Однако на стороне заявителей оказались не только эксперты юрфака СПбГУ, призвавшие "сломать практику Верховного суда, позволяющую судам закрывать дела, не установив, имело ли место правонарушение", но и представитель Генпрокуратуры Татьяна Васильева. Она заявила, что "каждая жертва незаконного ареста или задержания должна иметь право на возмещение ущерба за вредоносное воздействие в полном объеме".

Признав конституционными оспоренные нормы, КС придал им толкование, отличающееся от правоприменения. КС указал, что Административный кодекс должен применяться во взаимосвязи не только с ГК и ГПК, но в первую очередь с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, которая, в отличие от российских законов, содержит исчерпывающий перечень оснований для задержания, а в случае противоречия с российскими нормами имеет приоритет.

Конвенция разрешает применять административное задержание лишь "по обоснованному подозрению" в совершении правонарушения или для его предотвращения. Одновременно КС разрешил гражданам даже в случае прекращения административного производства по делу обжаловать свое задержание, доказывать невиновность и добиваться компенсации в рамках гражданского процесса. Фактически суд расширил применение ст. 1070 ГК, предусматривающей право на компенсацию за незаконные действия властей без доказательства вины конкретных лиц, которая ранее применялась только для уголовных дел. КС указал, что судебные решения по делам заявителей, принятые в ином истолковании, подлежат пересмотру. "Освоить решение КС будет сложно и можно посочувствовать судам, но другого пути нет", — подчеркнул Зорькин.

Михаил Кротов считает, что КС "по большому счету вышел за пределы своей компетенции, расширив буквальное понимание оспоренных норм вместо того, чтобы рекомендовать это сделать законодателю". "КС защищает кажущееся ему нарушение прав человека, но, в отличие от Европейского суда по правам человека, он должен прежде всего проверять конституционность норм закона. Более правильно было бы признать норму неконституционной, чем создавать столкновение политико-правовых взглядов, которое осложнит работу судов", — полагает представитель президента.