С 1 августа вооруженные действия сепаратистов против чеченской милиции прекращаются. Об этом заявил премьер-министр Ичкерии Ахмед Закаев. Он выразил надежду на то, что его диалог с властями Чечни заставит задуматься и тех боевиков, которые сегодня подчиняются Доку Умарову. Ранее Рамзан Кадыров предлагал Закаеву вернуться на родину, пообещав место в республиканском министерстве культуры. Между тем дело, заведенное Генпрокуратурой на Ахмеда Закаева, до сих пор не закрыто, обвинения не сняты. Комментируют Дмитрий Орешкин, Александр Черкасов, Павел Фельгенгауэр, Андрей Бабицкий, Александр Гольц.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Все это очень похоже на послереволюционные маневры большевиков, когда они понимали, что эмиграция наносит им существенный ущерб, и пытались заманить к себе своих противников. Кадыров это делает достаточно успешно. Со стороны Закаева логика тоже понятная: по существу Кадыров реализовал то, за что бились все его предшественники, реализовал даже с большим успехом. Чечня сейчас гораздо более независимый субъект федерации, чем пять или десять лет назад.

Объединившись с Закаевым, Кадыров усиливает свои внутренние позиции: получается, что и чеченская эмиграция тоже на его стороне. В этом смысле он приобретает новые козыри в разговоре с Кремлем. На самом деле таким образом он еще больше развязывает себе руки - в самостоятельности своей политики - и еще сильнее отвязывается от так называемой вертикали.

Эта вертикаль мифологична по своей сути - она мало кого контролирует. То есть она контролирует тех, кто и так под контролем, а тех, кто не под контролем, она контролировать не может, потому что опирается на силовую составляющую - на репрессивную (губернаторы боятся потерять свои места и поэтому слушаются). А с Кадыровым она справиться не может - у Кадырова своя, еще более жесткая вертикаль, которая договаривается с кремлевской вертикалью практически на равных. Мы имеем тут ярко выраженный пример конфедерализации России.

"Чеченизация" конфликта в Чечне рациональна в том отношении, что русских там уже не убивают. Но при этом Москва фактически утратила контроль над этой территорией - это вообще не наша земля, ни один человек из Москвы туда по доброй воле жить и работать не поедет. Теперь это единственная моноэтническая республика в составе России и практически независимая. У Кадырова своя внешняя политика, независимая от Москвы, своя идеология - он строит свою версию ислама, своя система ценностей и даже свои вооруженные силы, никакой конституцией не прописанные, - кадыровские гвардейцы, которые никому кроме него не подчиняются.

По существу это конфедеративная модель, хотя, конечно, на словах нам говорят про укрепление вертикали. Мы видим, что российские силовики там просто на вторых ролях: все решает сам Кадыров, что, кстати, вызывает большое раздражение у самых жестких политиков в Москве. Но оттереть Кадырова без очередной войны не удается. Поэтому он последовательно наращивает свой потенциал, ослабляя возможности Москвы контролировать его политику.

Александр Черкасов, член правления правозащитного центра "Мемориал":

Не берусь комментировать конкретные подробности договоренностей, достигнутых сейчас. Могу лишь сказать, почему это стало возможно. Ахмед Закаев, при всем уважении к нему, представляет собой структуру скорее виртуальную. Да, он действительно лидер эмигрантского сообщества, которое сложилось с 2000 года, когда многие чеченские беженцы на Западе становились представителями Аслана Масхадова. Никакой координированной внешней политики они не проводили, но их количество соответствовало численности и политической активности чеченской эмиграции.

Все они входили в разнообразную иерархию, более виртуальную, нежели реальную, но 7 октября 2007 года это прекратилось. Почему? Потому что Доку Умаров распустил Чеченскую Республику Ичкерия и организовал Эмират Кавказ. Его можно было понять: бурная политическая жизнь с переназначениями, назначениями в запас, отправлениями в отставку, посмертными награждениями и присвоениями высоких званий вплоть, кажется, до генералиссимуса - это интересная игра, но она не имела ничего общего с реальной деятельностью подполья на Северном Кавказе.

К тому моменту уже в значительной степени это подполье было вытеснено из Чечни, центр тяжести его действия был перенесен в Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Дагестан, и формальное доминирование в нем чеченской составляющей уже находилось под вопросом. И Доку Умаров (не знаю, что послужило тому основанием, - возможно, общение с лидерами других джамаатов) провозглашает объединение радикальных мусульман в рамках Эмирата Кавказ. Конечно, это больше соответствовало реальности вооруженной борьбы, но чеченская эмиграция вряд ли могла согласиться с таким устранением ее от дел и и тем более с отказом от своего политического идеала: ведь эта эмиграция идейно была ближе к сепаратизму, а не к религиозному фундаментализму.

Тогда было проведено телефонное голосование, в ходе которого место президента Ичкерии занял премьер-министр Ахмед Закаев. Так они, между прочим, не заметив даже, преобразовали Ичкерию из президентской республики в парламентскую. Такие формальности, видимо, никого не интересовали. Выбрали Закаева большинством голосов из числа эмигрантов - депутатов парламента, избранного в 1997 году. Остальные же были убиты или стали национал-предателями.

Вот уже почти два года эта структура существует виртуально за границей. Представьте себе, насколько это знакомо русскому человеку XX века. 20-е годы, Гражданская война закончилась. Эмиграция. Жизнь замкнутыми сообществами, потому что интеграции в местное общество, как правило, нет. Очень тяжело жить морально. Оторванность от национальной культуры, своего языка. И при этом появляется мощная пропаганда, идущая с родины. Тогда это была пропаганда советская, теперь - поскольку открылись в Грозном спутниковые телеканалы - пропаганда, объясняющая, как нужно жить чеченцу. Пропаганда, на которую тратятся существенные деньги. Показывают восстановленный Грозный, и видно то же, что было видно российским эмигрантам в 20-е годы: та самая великая Россия, о которой они мечтали, восстанавливается теперь большевиками. И эта самая большевистская Россия является новой реинкарнацией Российской империи. Добавьте сюда идущее постоянные разговоры и в самой Чечне, и за ее пределами о том, что Рамзан Кадыров теперь имеет больше и экономической мощи, и военной силы, чем Джохар Дудаев и Аслан Масхадов вместе взятые. И это правда.

Эмиссары из Чечни, действующие в эмигрантских сообществах по всей Европе, приглашают видных деятелей сепаратистского режима вернуться назад. Все это заставляет многих задуматься. Я знаю людей, которые вернулись в Чечню, в том числе тех, которые вернулись там к своей профессиональной деятельности. Они получили какие-то небольшие преференции и, поскольку они в политику не втягиваются, живут на родине и заняты приличным делом.

Что в этих условиях делать Ахмеду Закаеву, который представляет эту самую "небесную" Ичкерию - виртуальную мечту, фетиш? Я не знаю, что ему говорили, что говорил он, но понятно, что он оказался перед теми же вопросами, перед которыми когда-то оказались деятели эмиграции российской. Перед выбором: независимая, экономически мощная Чечня, в которой можно что-то делать, или прозябание и утрата национальной идентичности в эмиграции.

Напомню, что обвинения, выдвинутые российской прокуратурой против Ахмеда Закаева, не сняты. Обвинение в 10 фальшивых пунктов. Также напомню, что многие люди, возвращавшиеся в Россию в 20-е годы, оказались далеко не там, куда ехали. Как, например, Борис Савинков - человек несомненно принципиальный, который, в отличие от многих деятелей, действительно рассматривал по существу этот выбор, не уходя от своих идеалов. Он оказался отнюдь не во главе организации, которую ему якобы приглашали возглавить, а на Лубянке.

Я не уверен, что гарантии, которые сейчас могут быть даны Ахмеду Закаеву, перевешивают те интересы и амбиции Генеральной прокуратуры, которые оказались абсолютно безрезультатными в деле возвращения деятелей сепаратистского правительства на родину.

Павел Фельгенгауэр, военный обозреватель:

Я думаю, никакого серьезного влияния это "перемирие" на Северный Кавказ не окажет. Закаев сейчас не связан с тем подпольем, которое там действует, он им не руководит. Он сказал, что постарается с ними о чем-то договориться, но те, кто там реально действует, - это исламисты, к коим Закаев не относится. Между тем националистическое сепаратистское движение за чеченскую независимость не исчерпало себя, но по сути его сейчас возглавил сам Рамзан Кадыров, который добился фактической независимости Чечни от России и на сторону сторону которого перешла большая часть боевиков-сепаратистов. Они сейчас действительно за Рамзана, они стали теперь кадыровцами.

Если к ним туда еще и Закаев присоединится, это будет некоторый плюс с точки зрения пропаганды для Кадырова во внешнеполитическом аспекте, добавит легитимности его режиму в глазах международной общественности. Впрочем, эффект этот будет незначителен. К тому же Закаев пока не вернулся - он только сказал, что будет добиваться прекращения боевых действий. А теми, кто реально там воюет, он не командует. Там воюют исламисты (или ваххабиты), исламистское подполье, которое, кстати, не независимую Чечню хочет - они хотят халифат строить там. Они идеологически отделены от Закаева и организационно ему не подчиняются.

Подполье продолжает действовать - не только в Чечне, но и в других республиках Северного Кавказа, для которых Закаев вообще никто. Так что реального влияния на ситуацию там это заявление не окажет. Разве что оно может еще больше осложнить отношения Рамзана с российскими силовиками - там он очень многим не нравится. И они получают подтверждение того, что вот он главный боевик и есть.

Андрей Бабицкий, обозреватель Радио "Свобода":

Я думаю, что значение этих переговоров и их результата нулевое, поскольку вооруженная сила, о которой говорит Закаев, - это такая виртуальная величина, в природе не существующая. Войну ведут в Чечне совершенно другие люди, которые не считают Закаева даже союзником - видят в нем врага и противника. Поэтому я думаю, что они планируют стратегию своих действий без учета того, что думает по этому поводу Закаев, какие переговоры он ведет и т.д.

Александр Гольц, военный эксперт:

К сожалению, Закаева, который относится, на мой взгляд, к умеренным и вменяемым людям, сегодня, судя по всему, нельзя считать влиятельным в Чечне человеком. Те, кто воюет, ориентируются на Доку Умарова, у которого сложные отношения с правительством Ичкерии в изгнании. Но в принципе любое прекращение огня лучше, чем его начало, даже если оно объявлено формально.