Представьте себе такую картину. История послевоенной Германии пошла иначе: Нюрнбергского процесса не было, немцы не раскаялись. Просто закончилась проигранная ими война - положим, удалось покушение фон Штауффенберга и союзники заключили с немцами мир. Положим, какой-нибудь ялтинский документ вернул все стороны к статус-кво: Красная Армия вернулась в границы СССР, союзники тоже отошли за Рейн. Выжившие узники концлагерей освобождены, им даже заплатили небольшие компенсации. Расистские законы отменены, однако собственность еврейским предпринимателям никто не вернул: ее давно поделили эсэсовцы и прочие арийцы, не отнимать же у них?

Политические эмигранты вернулись (кто захотел). Томас Манн пожил с годик в фатерланде и уехал навсегда в США, сказал на прощание: "Чтоб вам всегда пусто было!" Германия не разделена. Обратившегося к религии Геринга оставили руководить люфтваффе. Останки Гитлера скромно похоронили на кладбище, но памятники ему сносить не стали. НСДАП не распущена; более того, на выборах она неизменно набирает 25-30% голосов. Свастики убраны с флага, но не запрещены, а кое-где висят на полотнищах совершенно открыто. Около Бранденбургских ворот, например. Mein Kampf изучают в школах.

Бывшие лидеры Третьего рейха живут в богатстве и почете. В их руках экономика, политическая власть, словом, все командные высоты. А в Бухенвальде помещается исправительная колония. В тех же бараках, правда, с постельным бельем и питанием получше, как в нормальной европейской тюрьме. Крематорий и газовую камеру не разрушили, не снесли. Просто не применяют. Перекличка проходит на том же аппельплаце, и большая часть эсэсовцев через 15 лет после окончания войны продолжает работать надзирателями. Портреты Гимлера висят в кабинетах некоторых работников администрации. В бывшем детском бараке помещается приют для трудных детей, склонных к побегам из дома. Их здесь перевоспитывают. Ходят заключенные в полосатых робах: что-то осталось от прежних времен, что-то пошито заново.

Эсэсовцы говорят журналистам, что теперь у них все по-другому, не как при Гитлере, и даже устраивают дни открытых дверей. Показывают бараки, рабочие цеха, над которыми висит прежний подновленный лозунг Arbeit macht frei ("Труд освобождает"), крематорий, газовую камеру. Хвастаются именами известных всему миру узников, погибших здесь при нацистком режиме. Божатся, что недавно к ним приезжал один очень известный эмигрант-антифашист и узнал одного эсэсовца, который состоял при газовой камере. Так вот, они долго дружески разговаривали, вспоминали былое.

Что за сюр, спросите вы? Что за фильм с Берлинского фестиваля? Нет, милые мои кролики, это не с фестиваля, это будни Российской Федерации. Замените эсэсовцев на чекистов, свастики на красные звезды, НСДАП – на компартию, и вы будете иметь полное сходство, а сюр окажется сплошным реализмом. А Бухенвальд – это тоже не метафора. Это день открытых дверей, который недавно состоялся в Институте им. Сербского, страшном заведении, где был центр по применению карательной психиатрии к политзаключенным. Здесь "работали" наши "доктора Менгеле", врачи-преступники, трижды заслужившие Нюрнберг: создатель доктрины применения психиатрии в политических целях Снежневский, палачи-профессора Лунц и Морозов. Их портреты даже не сняли (Вот вам и Гиммлер!). Здесь выносились ложные диагнозы "вялотекущей шизофрении", "бреда правдоискательства" и т.д советским диссидентам. Через этот застенок прошли Петр Григоренко, Владимир Гершуни, Виктор Файнберг, Владимир Буковский (якобы узнавший медсестру и очень обрадовавшийся), Петр Старчик, стрелявший в Брежнева младший лейтенант Виктор Ильин, Наталья Горбаневская.

И ведь психиатрическая тюрьма навечно – это было хуже газовой камеры. Больше страданий, больше срок умерщвления. И вот эти палачи работают "по специальности". И детский барак – не выдумка. Там у них есть отделение реабилитации детей–заложников. Это в месте, где нет и тени сострадания! И нисколько они не раскаялись, признали "ошибочными" только часть (малую, процента два) диагнозов, а на правильности остальных настаивают до сих пор. Нет, не следовало российских психиатров пускать обратно во всемирную ассоциацию. Одного Буданова они несколько раз признавали то здоровым, то больным – согласно политическому заказу Кремля. Про поэтессу Алину Витухновскую 6-7 лет назад (ее обвинили в распространении наркотиков) прямо спрашивали у принимавших участие в ее судьбе депутатов-демократов: как вам ее признавать, вменяемой или нет? И никто из этих извергов не был осужден, никто не лишился диплома. Этот Бухенвальд готов для новых жертв, для новых диссидентов. Страна, отвергнувшая Нюрнберг, обречена на Бухенвальд, Майданек и Освенцим.