Халип: Муж под пытками подписал прошение о помиловании
Бывший кандидат в президенты Белоруссии Андрей Санников, осужденный на пять лет лишения свободы, написал прошение о помиловании на имя президента Александра Лукашенко. Об этом сообщила в среду на пресс-конференции жена Санникова, журналистка Ирина Халип, которой дали первое за три месяца свидание с мужем. По ее словам, прошение было написано еще в ноябре. Халип уверена, что Санников подвергался пыткам и давлению, передает Хартия'97.
"Когда я вчера увидела Андрея, меня потрясло, насколько изможденным он выглядит, - рассказала Халип. - Это человек, который за три месяца прошел минимум 10 лет сталинских лагерей". По словам Халип, муж дал ей понять, что ему угрожали убийством жены и четырехлетнего сына и таким образом "выбили прошение на имя Лукашенко". Халип рассказала, что на прощание муж приложил к стеклу записку: "Речь идет о спасении жизни. В любой момент меня могут убить".
Санникова избили и арестовали в ночь после президентских выборов 2010 года, он осужден по статье об организации массовых беспорядков, Халип приговорили к условному сроку. На суде Санников заявил, что используемые против него доказательства были получены под пытками. По его словам, после задержания 19 декабря его избили и несколько часов не позволяли ему воспользоваться туалетом. Он сказал, что каждый день его заставляли спускаться с личными вещами в холодный подвал, где ему приходилось подолгу стоять раздетым догола у стены с вытянутыми в стороны руками и ногами и делать приседания. Хотя он жаловался на боль в ноге, поврежденной во время задержания, ему не позволяли менять положение тела. Люди в масках, также присутствовавшие в помещении, били дубинками по стенам, кричали на него и избивали его ногами. Он добавил, что под стражей он все время был закован в наручники и его заставляли передвигаться в болезненных положениях. Санников также заявил, что когда он отказался давать признательные показания во время разговора с главой КГБ, ему было сказано: "В этом случае мы применим более суровые меры к вашей жене и ребенку".
В сентябре прошлого года Санникова этапировали из могилевского СИЗО в бобруйскую колонию, несмотря на его многочисленные протесты. Санников требовал гарантий безопасности, поскольку ему угрожали убийством как во время пересылки, так и непосредственно в колонии Бобруйска. Никаких гарантий ему никто не предоставил. Ранее Санников был помещен в так называемую пресс-хату могилевского СИЗО. Он настаивал на посещении врача, но ему было отказано.
Белорусская военная прокуратура отказалась возбуждать уголовное дело по заявлению Санникова о пытках, которые применялись по отношению к нему в СИЗО КГБ. С просьбой провести проверку в связи с заявлением Санникова обратился в прокуратуру Белорусский Хельсинкский Комитет.
В конце декабря прошлого года Лукашенко заявил, что готов рассмотреть вопрос о помиловании Санникова и другого экс-кандидата в президенты Николая Статкевича, если они обратятся с соответствующей просьбой. "Не обратятся - будут сидеть в тюрьме. Я могу помиловать, могу не помиловать", – сказал Лукашенко.
Статкевич осужден по той же статье, что и Санников, к шести годам. В январе суд ужесточил ему режим отбывания наказания. Три года он проведет в могилевской тюрьме. Согласно решению суда, Статкевич "не встал на путь исправления и не покаялся". Формальным поводом стало то, что он находился без бирки с номером заключенного на одежде, а также не указал в списке личных вещей носовые платки.
Дословно
Ирина Халип
После трех месяцев полной изоляции я смогла увидеть мужа в тюрьме. В пятницу, правда, его видел адвокат, но и адвокат, и Андрей Санников были предупреждены администрацией колонии, что если их разговор выйдет за рамки уголовного дела и надзорных жалоб, то встреча будет прервана и больше адвокаты не получат к нему доступа. Их предупредили, что встреча адвоката и подзащитного будет проходить под аудио- и видеозапись и под надзором представителя администрации. Именно поэтому адвокат потом рапортовала, что Андрей якобы "выглядит неплохо и жалоб на здоровье не имеет". Это тоже было условием.
Когда же я вчера увидела Андрея, меня потрясло, насколько изможденным он выглядит. Это человек, который за три месяца прошел минимум 10 лет сталинских лагерей.
Его мать, которая тоже была на свидании, все 4 часа обратной дороги из колонии плакала. Потому что первой фразой сына были слова "Я не надеялся, что еще когда-нибудь тебя увижу".
Андрей не мог мне ничего сказать конкретно. Было видно, что ему это запрещено.
"Моя отсидка закончилась в сентябре. Дальше начались пытки", - только и сказал Андрей.
Напомню, что в сентябре его перебросили из Новополоцкой колонии вначале в Витебскую тюрьму, затем в Могилевскую тюрьму, потом в Бобруйскую колонию, затем опять в Могилевскую тюрьму и, наконец, в колонию "Витьба-3".
Все это время Бог знает, что с ним происходило. Но очевидно, что он подвергался пыткам.
Андрей дал мне понять, что еще в Могилевской тюрьме, куда его привезли 16 ноября, ему угрожали убийством меня и нашего четырехлетнего сына. Если этим еще в тюрьме КГБ не брезговал сам господин Зайцев, то стоит ли удивляться, что подчиненные использовали его методы.
Андрей понимает, в каком тяжелом положении я нахожусь. Учитывая комендантский час по приговору суда, я обязана открывать дверь поздним вечером, когда они звонят со словами "Откройте, милиция!". Так ко мне может прийти кто угодно, и я не смогу не открыть дверь.
Андрей готов умереть сам, но не позволит причинить вред нам с Даней. Таким образом еще 20 ноября из него выбили прошение на имя Лукашенко.
А теперь давайте зададимся вопросом, почему же Лукашенко, получив столь вожделенную бумажку, не размахивал ею на пресс-конференции в декабре, когда говорил, что политзаключенные не хотят писать прошения и поэтому сидят. Они не хотят писать, но из них выбивают эти прошения под пытками и угрозами. Тем более что, в отличие от всех остальных, у Андрея маленький ребенок и жена - осужденная с отсрочкой.
Очевидно, что Лукашенко вовсе не были нужны прошения о помиловании. Это отмазка для журналистов, которые ему задают вопросы. У него другая задача. Его задача - не выпустить политзаключенных живыми. Если бы Лукашенко нужны были бумажки с их подписями, неужто он бы не воспользовался бумажкой с подписью его самого сильного соперника? Неужели он промолчал бы об этом на пресс-конференции в конце декабря?
Но он промолчал. И это лишний раз доказывает, что его подлинная задача - физическое уничтожение своих соперников. С этой же целью в могилевскую тюрьму, подальше от возможных свидетелей, отправили и Николая Статкевича. Поэтому и не отпускают больного Дмитрия Бондаренко.
На прощание Андрей приложил к стеклу записку, где было написано: "Речь идет о спасении жизни. В любой момент меня могут убить".
Хартия'97, 25.01.2012