Верховная Рада Украины гарантировала права крымских татар, но слишком поздно. Сотни бегут из Крыма – украинские власти не могут гарантировать безопасность находящихся там граждан. Российские же прислали туда казаков, известных своим агрессивным национализмом.

От кого, как и кому предстоит в ближайшее время защищать крымских татар? Об этом "Грани" спросили Мустафу Джемилева – правозащитника, народного депутата Украины, бывшего многолетнего председателем Меджлиса крымскотатарского народа, который составляет, по его данным, треть населения полуострова.

– Прокремлевские СМИ утверждают, что крымские татары мечтали стать гражданами России и их мечта благодаря референдуму сбылась. Из Крыма приходят противоположные сообщения. Хоть кто-нибудь из крымских татар участвовал в референдуме?

– Мы, в отличие от этих средств массовой информации, проводили анализ явки и результатов референдума. Наши наблюдатели были в более чем 230 местах голосования. Результат получился такой: в референдуме участвовали не более одного процента крымских татар. И даже их участие вовсе не означает, что они голосовали за присоединение к России. Многие из них наивно полагали, что голосование за второй вариант – "Вы за восстановление действия Конституции Республики Крым 1992 года и за статус Крыма как части Украины?" предотвратит аннексию Крыма и вторжение иностранных войск.

Во многих поселениях крымских татар, в частности, в Бахчисарайском, вообще не было участков – тех, кто пытался их организовать, просто прогоняли, заявляя, что никто в этом референдуме участвовать не собирается.

Референдум проводился без привязки к месту. Один и тот же человек мог проголосовать в разных местах. Нам известно и о голосовании с российскими паспортами. Это мероприятие оказалось профанацией, посмешищем.

Причем такую мягкую оценку можно дать, если опустить главный факт: референдум, и не только по моему мнению, изначально был незаконным. Не может аннексированный регион вот так, под дулами автоматов, решать, к какому государству ему присоединиться. Представьте себе российский регион, который, например, решает присоединиться к Китаю.

Поскольку в крымском референдуме наш народ фактически не участвовал, мы все чаще обсуждаем необходимость провести отдельный референдум коренного населения Крыма. Те вопросы, которые ставились на прошедшем референдуме, не устраивали крымских татар. Второй вариант, про возвращение к Конституции Украины 1992 года, по мнению многих из нас, тоже создавал некоторую угрозу территориальной целостности нашей страны (провозглашалась государственная самостоятельность Крыма; отношения республики с Украиной регламентировались, согласно документу, специальным двусторонним договором. - Ред.).

– Какие вопросы будут на крымскотатарском референдуме?

– Пока никаких точных формулировок нет. Вопросы, вероятно, будут сформулированы на ближайшем Меджлисе. Возможно, в обозримом будущем состоится национальный съезд для поиска выхода из сложившейся ситуации.

– Какова реакция на жестокое убийство крымского татарина Решата Аметова?

– Нам не кажется, что крымских татар хотят провоцировать на конфликт. Банановая республика - я имею в виду новое правительство Крыма - даже издала документ о неких преференциях крымским татарам. Якобы они будут входить во властные структуры, и язык будет звучать на улицах Крыма... А это зверское убийство едва ли спланировано Кремлем. Но в захваченном Крыму ходят ряженые казаки, имеющие мало отношения к казачеству, и отряды самообороны, в которые входят полукриминальные элементы. В основном они ксенофобы и позволяют себе высказываться в духе того, к примеру, что депортацию крымских татар надо повторить.

Убийство заставило всех нас сдерживать эмоции. Это тяжело, но необходимо. Сейчас дело разбирает прокуратура.

– Но какая? Против прокурора Крыма Натальи Поклонской, назначенной премьер-министром республики Аксеновым, Генеральная прокуратура Украины завела уголовное дело, посчитав, что она незаконно присвоила должность, соучаствовала в захвате государственной власти и нарушила прокурорскую присягу. Такую прокуратуру готовы принять крымские татары?

– На объективное расследование у нас мало надежд. Не будут же они расследовать преступления "своих пацанов".

– Крымские татары боятся выходить на улицу?

– На улицу выходить не боятся - все-таки за спиной советский опыт, тогда было страшнее. Меры предосторожности, конечно, принимают, поодиночке стараются вечером не ходить. По нашей информации, около семисот человек, большинство из которых крымские татары, притом в основном женщины и дети, перешли границу Крыма в сторону Херсонской области. Там живут около семи тысяч крымских татар. Из других областей тоже предлагают помощь.

В целом стратегия такая: не покидать свою территорию, отправив жен и детей в безопасные места.

– Верховная Рада 20 марта гарантировала права крымских татар как коренного народа Украины: сохранение и развитие этнической, культурной, языковой, религиозной самобытности и право на самоопределение в составе Украины. Как Рада собирается исполнять это решение в Крыму, где не может спасти даже украинских военных?

– Безусловно, это правильное решение. Но его надо было принимать 23 года назад. Мы добивались его много лет. Если бы оно было принято вовремя, может быть, ситуация в Крыму была бы сейчас иной. Признание статуса коренного народа, которым Рада наконец одарила крымских татар, дало бы очень много рычагов воздействия на ситуацию. Например, Декларация ООН о правах коренных народов, на которую опиралась Рада, гласит, что без согласия этих народов на их территории нельзя размещать военные базы. Сейчас уже поздно к этому апеллировать. На территории аннексированного Крыма это решение силы не имеет. Впрочем, спасибо и на этом.

– Незадолго до референдума вы были в Москве и беседовали с президентом России Владимиром Путиным. О чем говорили и о чем договорились?

– Ни о чем в общем не договорились. Он уверял меня, что с ним всегда можно будет при срочной необходимости связаться. Наши принципиальные позиции не совпадали ни до, ни во время, ни после разговора. Он утверждал, что необходимо руководствоваться волей народа Крыма. Я говорил ему, что это формулировка неоднозначна, что есть коренной народ – крымские татары – и представители многих других национальностей, которые были переселены в Крым преимущественно после депортации крымских татар. Я предупредил его, что мы не признаем референдум и едва ли его признают другие разумные люди. Он призывал меня ждать 16 марта.

– Путин пытался вас переубедить?

– Нет. Он сказал мне, что не ожидал от меня другого ответа, поскольку считает меня порядочным человеком, верным своей стране. Я был приятно удивлен. А потом мы все наблюдали референдум под дулами автоматов.

– Ваш народ пострадал от советской власти, а вы – особенно: пятнадцать лет провели в тюрьмах, десять месяцев голодали. Владимира Путина последнее время часто сравнивают то с Гитлером, то со Сталиным. Вы считаете уместными эти сравнения?

– Сейчас есть то же пренебрежение к народу, что и тогда, но оно пока не достигло тех масштабов. Вы же, в конце концов, берете у меня интервью. И канал "Дождь" все еще существует...

– Наш сайт заблокирован Роскомнадзором, от "Дождя" отказались крупнейшие операторы и даже арендодатель.

– Повторение ужасов советского режима, конечно, становится все более вероятным. Но крепнет и сообщество людей, которые вышли на Марш мира. Я считаю, что это сообщество решительно настроено на то, чтобы сделать свою страну демократической. Им и предстоит спасти отношения России и Украины.