Американских политиков, избирающихся на выборные должности, недаром называют "рукопожимателями". Массовые пожатия рук избирателям - обязательный ритуал каждого предвыборного митинга. Полезно также приласкать перед камерами ребенка, приголубить старушку, погладить собачку. Стремление дотронуться до заезжей знаменитости - рудимент древней веры в исцеляющую силу прикосновений короля или святого. В американский политический обиход этот обычай ввел Авраам Линкольн, который даже декларацию об отмене рабства подписал нетвердым почерком, ибо пожал в тот день несметное число рук.

Протискиваясь в толпе поближе к Бараку Обаме, водопроводчик из штата Огайо Джо Вюрцельбахер вряд ли ожидал, что станет собирательным образом. Но вышло так, что он не только сумел пожать руку кандидату демократов, но и задал вопрос, и вопрос этот зацепил Обаму. Завязался разговор. Джо сообщил, что собирается купить компанию, в которой работает. Бизнес приносит 250-280 тысяч долларов в год. "По вашему налоговому плану выходит, что мне придется платить налогов больше, так ведь?" - спросил Джо.

Понятное дело, такой вопрос Обама не мог оставить без ответа. Он сказал, что при доходе в 250 тысяч налог останется прежним, 36 процентов, а если фирма заработает больше, то 39 процентов. 250 тысяч - как раз та отметка на шкале прогрессивного налогообложения, выше которой уже другая ставка. "Сколько лет вы работаете водопроводчиком?" - спросил Обама. "Пятнадцать", - ответил Джо. "Так вот, последние 15 лет, если бы мой налоговый план уже действовал, вы бы платили меньше, - объяснил Обама, - а значит, зарабатывали бы больше и достигли бы нынешнего положения, когда вы готовы купить компанию, быстрее, чем при нынешнем налоговом кодексе". Видя, что собеседника его рассуждение не убедило, Обама продолжал: "Послушайте, высокие налоги никому не нравятся. Но я хочу скостить налоги тем, кто меньше зарабатывает, кому это нужнее - за счет тех пяти процентов американцев, кому, как вам и мне, повезло больше и у кого дела идут хорошо. Лично я не против платить чуть больше, чем официантка, которую я только что здесь встретил и которая едва сводит концы с концами. В конечном счете это благо для всех. У вас водопроводный бизнес, вам нужны заказчики, которые могут себе позволить оплату вашей работы. Когда мы перераспределяем богатство, лучше становится всем".

Но водопроводчик Джо продолжал угрюмо качать лысой головой.

Наблюдая эту сцену, советники Джона Маккейна решили, что их конкурент непростительно подставился и грех этим не воспользоваться. Спустя два дня на теледебатах Маккейн превратил Джо-водопроводчика в олицетворение среднего класса, мелкого предпринимателя, бизнесу которого при президенте Обаме грозит удушение налогами. При этом он прямо с экрана обращался к Джо и называл его "старина" и "дружище", хотя отродясь с ним не встречался. В общей сложности имя водопроводчика было упомянуто в шесть раз чаще, чем Ирак. Не успокоился кандидат республиканцев и после дебатов, особенно нажимая на фразу Обамы про "перераспределение богатства". Не подкачал и Джо, мигом превратившийся в телезвезду: сразу после дебатов он заявил, что план Обамы - это прямая дорога к социализму. Тему социализма Маккейн подхватил и творчески развил. В общем, пересолил. Не хватило вкуса и чувства меры.

Пиар-кампания вокруг водопроводчика дает повод вспомнить разные занятные истории из опыта общения российских правителей с народом.

Матушка Екатерина наблюдала народ главным образом в виде пейзан, населяющих потемкинские деревни. С прислугой же была добродушно-снисходительна. Среди анекдотов о ней есть, к примеру, такой. Будто бы вышла она поутру в галерею царскосельского дворца и застигла дворцовых служителей на месте преступления: они грузили телегу казенными съестными припасами. Натурально, расхитители госсобственности пали ниц. Императрица же строго наказала: "Чтоб это было в последний раз, а теперь уезжайте скорее, иначе вас увидит обер-гофмаршал и вам жестоко достанется от него".

Другой раз увидела истопника, увязывающего узел с продуктами. "Тут есть и жаркое и пирожное, несколько бутылок пивца и несколько фунтиков конфект для моих ребятишек", - повинился истопник. Екатерина, гласит предание, самолично проводила его на дальнюю лестницу, дабы он не попался на глаза все тому же обер-гофмаршалу Григорию Никитичу Орлову.

Вероятно, первым, кто поинтересовался мнением народа о себе, был император Павел I, повелевший повесить у Зимнего дворца ящик для жалоб и прошений. Ключ от ящика Павел держал у себя, собственноручно вскрывал его и просматривал содержимое. "Что находил он там, в этом ужасном ящике? - пишет Георгий Чулков в своем очерке о Павле. - Не находил ли он там рядом с воплями о поруганной справедливости карикатуры на самого себя? Не там ли он нашел ряд жестоких писем, где его называли безумным тираном, жалким идиотом, презренным чухонцем, намекая на то, что он вовсе не сын Петра III, что он незаконнорожденный, что он даже не сын Екатерины, а какой-то неведомый, подмененный кем-то в час рождения? Разве это не страшный кошмар? Так ведь, пожалуй, и в самом деле сойдешь с ума!" Кончилось тем, что ящик велено было снять.

Смешная история приключилась однажды с Николаем I, который любил гулять спозаранку по Дворцовой набережной. "Ни о каких "охранах", - пишет мемуаристка, - в то время не было речи... Государь свободно гулял где и когда хотел, и то, что теперь считается заботой и зачисляется за необходимую и полезную службу, явилось бы в те времена дерзким и непростительным шпионством". Во время одной из прогулок император приметил прехорошенькую скромно одетую барышню с нотной папкой. При второй встрече они обменялись заинтересованными взглядами, затем поклонами, а там и разговорились. Николай, естественно, не назвался, представляясь обыкновенным гвардейским офицером. Наконец, напросился в гости к барышне. Та ответила согласием и дала адрес в Гороховой улице. Воображая, как изумятся родители его новой пассии, император, как Гарун аль-Рашид, в назначенный час поднялся по грязной плохо освещенной лестнице и позвонил в дверь. Однако отворившая кухарка встретила его неприветливо и под страшным секретом сообщила, что хозяева ждут в гости самого государя императора, для которого приготовлен ужин, а никого другого принимать не приказано. "Так вы, по вашему офицерскому чину, и уходите подобру-поздорову, пока вас честью просят!" - сказала она визитеру в шинели. Николай не заставил себя просить дважды и велел лишь передать молодой барыне, что она дура.

Александр II любил выгуливать в Летнем саду своего любимого сеттера Милорда. Однажды гимназист М. нес своей бабушке именинный крендель, испеченный по особому фамильному рецепту. Путь гимназиста лежал через Летний сад, где как раз в это время гулял царь с собакой. Встретившись с Александром, М. вытянулся во фронт и вдруг почувствовал, что из руки у него кто-то вырвал сверток с кренделем. Увидев Милорда, поедающего свежеиспеченный, благоухающий шафраном и миндалем крендель, гимназист залился горькими слезами. Государь в ответ просил гимназиста извиниться перед бабушкой от его имени - виноват, дескать, он, император, не удержавший пса. В тот же день нарочный Зимнего дворца доставил имениннице великолепный торт и несколько фунтов лучших конфет.

Об общении Ленина с народом написаны художественные произведения, в том числе в стихах. Они ничуть не хуже анекдотов о царях. Одна из самых замечательных сцен такого рода имеется в драме Николая Погодина "Кремлевские куранты". Она ужасно похожа на встречу водопроводчика Джо с Бараком Обамой.

К Ильичу, который гуляет с матросом Рыбаковым по ночной голодной Москве, подходит нищая и просит: "Подайте, барин, на пропитание печальной старухе". Но и у вождя, и у матроса в кармане только вошь на аркане. Ленин извиняется, а старуха выказывает недовольство революцией. "А вы до революции чем занимались?" - интересуется Ленин. "Тоже нищей была", - гордо отвечает та. На замечание же Ильича, что в таком случае она ничего не потеряла, сердито возражает, что "нищий класс больше всех потерял": "Я ведь ниже купеческих домов первой гильдии не спускалась! А теперь какой у меня профит? Кто теперь нам подает? Ленин всю Россию в трубу пустил и сам, говорят, впроголодь в Кремле живет. Сам не живет и другим не дает". С этими словами нищая удаляется. Матрос возмущается дерзкими речами старухи, а вождь задумчиво говорит, что "в чем-то она права". И рассказывает матросу про электрификацию.

Да, а с водопроводчиком конфуз вышел! Назойливые журналюги набросились на него, как рой слепней, и выведали всю подноготную. Оказалось, никакую фирму он покупать не собирается, про собственный бизнес для примера сказал, лицензии водопроводчика не имеет, да еще и задолжал штату Огайо налогов на 1182 доллара 98 центов. Так что символа из него не вышло.