Кемаль Кылычдароглу. Кадр видеообращения

В этом году исполняется сто лет Турецкой Республике. Стране, основанной Кемалем Ататюрком на руинах Османской империи и задуманной им как светская вестернизированная демократия. Среди турков бытует анекдот о воскресшем Ататюрке, который, выслушав ответы на свои вопросы о положении дел в современной Турции, на следующий день исчез, оставив записку: "Уехал в Самсун". Этот город известен как отправная точка, откуда Ататюрк в 1919 году начал национально-освободительную борьбу. Иными словами, современная Турция ее основателю пришлась бы не очень по душе. Оба основных соперника на президентских выборах примеряют на себя лавры "нового Ататюрка", но Эрдоган, правивший Турцией последние 20 лет, вел ее явно в противоположном направлении.

В Турции существует традиция "военных переворотов здорового человека": турецкие военные исторически рассматривали себя в качестве гаранта государства, созданного по заветам Ататюрка. Как только Турция сворачивала "не туда", они выступали, чтобы скорректировать курс. Эрдоган сломал эту традицию, победив в противостоянии с армией в 2016 году. Тогда во время попытки военного переворота, в поддержке которого Эрдоган заподозрил США, Путин был первым, кто предложил ему свою поддержку. После чего между ними установилась особая "химия".

Около тридцати тысяч человек(!) оказались в турецких тюрьмах по обвинению в терроризме, десятки тысяч были уволены с госслужбы. Независимые медиа были разгромлены, около 200 журналистов посажены. Доломана система сдержек и противовесов. Введено уголовное наказание за оскорбление "турецкости". В общем, с кем поведешься.

Теперь Путин участвует в избирательной кампании Эрдогана - за пару недель до выборов они вместе по видеосвязи открыли построенную Росатомом первую в Турции АЭС. По словам Путина, это убедительный пример того, как много Эрдоган делает "для своей страны, для роста ее экономики, всех турецких граждан". До этого Эрдоган приобрел у России четыре дивизиона систем ПВО С-400 "Триумф", что вызвало острый кризис в отношениях с Вашингтоном. Вдобавок Путин отсрочил платежи за газ для Турции на колоссальную сумму. Главный соперник Эрдогана, Кемаль Кылычдароглу, 11 мая потребовал от России "держать руки подальше от турецкого государства", обвинив "дорогих русских друзей" во вмешательстве в выборы. В то же время Эрдоган обзывал соперников предателями, марионетками Запада, пособниками террористов и приверженцами ЛГБТ.


Эрдоган и Путин на церемонии запуска строительства АЭС "Аккую". Апрель 2018 года. Фото: kremlin.ru

Несмотря на то что Турция осуждает российскую агрессию в Украине, поставляет украинцам "Байрактары" и современные бронемашины, активно поддерживает крымских татар, в Кремле все же делают ставку на Эрдогана. В надежде на то, что дрейф от Запада в итоге приведет его на "правильную" сторону. Уже сейчас Турция удобна тем, что не только не присоединилась к западным санкциям, но и стала хабом для их обхода. Да и политик, который грезит идеей "Великого Турана", то есть "тюркского мира", понятнее и ближе Путину. Они мыслят одними категориями. С ним гипотетически можно взять и что-нибудь поделить на геополитической шахматной доске. Опять же, их роднит презрение к западным ценностям.

Кемаль Кылычдароглу - скучный очкарик, который обращается к избирателям за письменным столом, заваленным книгами. Ни тебе харизмы, ни амбициозных планов. Говорит, конечно, прежде всего про экономические проблемы, но еще - про демократию, права человека, инклюзивность и восстановление доверия с западными странами. К тому же принадлежит к неортодоксальной религиозной традиции. Алевиты (не путать с алавитами) не ходят в мечети, не молятся пять раз в день, не запрещают свинину и алкоголь, не постятся в Рамадан и считают мужчин и женщин равными. За что ортодоксальные мусульмане считают их "неверными" и "нечистыми". Алевиты исторически подвергались дискриминации, поэтому поддержали секуляризм Ататюрка. И в целом, как отмечают исследователи, алевиты обладают "демократическим, светским и эгалитарным мировоззрением", представляя собой "культуру, философию и версию ислама, полностью совместимые с идеалами западных демократических обществ".

Впрочем, и в Турецкой Республике они подвергались не только дискриминации, но и прямым нападениям. Вспомним поджог отеля Madimak в Сивасе в 1993 году. Тогда ортодоксальные сунниты, подстрекаемые властями, напали на место проведения алевитского фестиваля, где собрались художники, писатели и музыканты, чтобы почтить память алевитского поэта XVI века Пира Султана Абдала. Отель был подожжен, и в результате пожара погибли 37 человек.

Постоять за себя алевиты тоже готовы. В 1995 году, когда неизвестные убили алевитского религиозного лидера в Гази, рабочем квартале Стамбула, алевиты ответили четырхдневными беспорядками. До недавнего времени в Турции не принято было публично признавать принадлежность к национальному или религиозному меньшинству. Кылычдароглу сломал эту традицию.

Эрдоган - один из самых известных в мире автократов. Его поражение станет пощечиной "автократическому интернационалу". И знаком надежды для демократического мира. Эрдоган мечтает о том, чтобы Турецкая Республика начала свое второе столетие под его руководством. Отдаст ли он власть мирно в случае поражения? Кылычдароглу, например, призвал сторонников - в случае своей победы - праздновать дома, не выходя на улицы во избежание возможных провокаций.

Радикального разрыва Турции с Россией после ухода Эрдогана ждать не стоит. Однако можно прогнозировать, что поддержка Украины станет более однозначной и выраженной, а никакого "броманса" между Кылычдароглу и Путиным не будет.

После победы новому президенту придется очень нелегко. Как заметил один западный журналист, он получит "одну из самых тяжелых работ в мире". Трудности начнутся с того, как удержать вместе разношерстную политическую коалицию, которая за ним стоит. Виктор Ющенко, например, в свое время не справился. Если же на парламентских выборах, которые проходят одновременно с президентскими, Эрдоган получит большинство, проиграв пост президента, Кылычдароглу придется или отказаться от идеи возвращения к парламентской республике, или столкнуться с невозможностью проведения сколько-нибудь существенных реформ.