В русском языке удивительно много пословиц, в которых семеро противопоставлены одному: "У семи нянек дитя без глаза", "Семеро одного не ждут", "Один с сошкой, семеро с ложкой". Семеро - это сплоченная сила: "Как семеро пойдут, Сибирь возьмут!" Бывает и наоборот; в словаре Даля имеются такие народные афоризмы: "Ему семерых посади - всех до смерти заврет!", "От семи собак на распутъе отгрызется!" И только ввосьмером никакого толку не получается: "Этого рыдвана осьмериком не стащишь".

Один вашингтонский эксперт, которого позвали поделиться мыслями о предстоящем саммите, выразился так: "Группа восьми превратилась в организацию людей, не имеющих отношения к повестке дня, если повестка сформулирована правильно. Или, может быть, правильным людям составили неправильную повестку".

Помимо всего прочего, в "восьмерке" происходит ротация лидеров - к саммиту 2009 года состав обновится полностью по сравнению с 2005-м. Примерно тот же процесс имел место на рубеже 1970-х и 1980-х, когда на мировую политическую сцену один за другим пришли Маргарет Тэтчер, Рональд Рейган, Франсуа Миттеран и Гельмут Коль, а вскоре и Михаил Горбачев. Результаты известны.

Владимира Путина смена партнеров беспокоит. Ушли друзья Герхард и Сильвио, пришел непонятный Саркози, которого российская пресса уже успела демонизировать. Меркель ведет себя неоднозначно. Совершенно непредсказуемо, кто будет президентом США, с кем договариваться и к чему готовиться. О собственном восьмом годе лучше уж и не вспоминать... Тревожно все это. Хочется соломки подстелить. И соломка нашлась.

Ситуация схожа с началом 80-х еще в одном отношении. На саммите "семерки" 1983 года в Вильямсбурге тоже стоял вопрос об американских ракетах в Европе, но стоял гораздо серьезнее: Европа, не желавшая стать мишенью для советских ракет, была охвачена демонстрациями против развертывания "першингов". Именно тогда, в 1984-м, советский газ пошел в Западную Европу, которая не прислушалась к предостережениям США об опасности энергетической зависимости от Советского Союза. Несомненно, нынешним кремлевским стратегам хотелось бы воссоздать эту ситуацию. Генералы заговорили о возможности выхода России из договора о ракетах средней дальности. Президент России, предупреждая европейцев об ответном развертывании, заявил, что снимает с себя ответственность за эти меры.

Вбить клин в евроатлантическое единство, а затем попытаться расширить трещину - давний соблазн Москвы. Но сегодня масштаб не тот, и протестующих не видно. К тому же агрессивная риторика имеет свойство не раскалывать, а наоборот, сплачивать тех, кому адресованы угрозы. Здесь легко перегнуть палку. Именно это произошло после мюнхенской речи Путина. Никто не испугался. Заговорили о новой холодной войне. Россия отступила, сняв свои возражения против западной позиции по Ирану, причем даже не воздержалась при голосовании двух последних резолюций в Совете Безопасности, а голосовала "за". Не наложила вето и на резолюцию об учреждении международного трибунала для расследования убийства бывшего премьер-министра Ливана Харири, следы которого ведут в Дамаск; а ведь первоначально Москва возражала против проекта резолюции. Так оно всегда и бывает. За удовольствие постучать ботинком по трибуне приходится платить.

Перед очередной конференцией "восьмерки" Владимир Путин решил еще раз взбодрить своих визави. И все заговорили о том, что главным содержанием саммита будет теперь не Африка и не глобальное потепление, а Россия. И стали гадать, какой еще сюрприз способен приподнести российский лидер уже в ходе встречи.

Советник Буша по национальной безопасности Стивен Хэдли недавно признался журналистам: "Я работаю в администрации, в разных должностях и при разных президентах, вот уже 17 или 18 лет, и все это время пытаюсь убедить когда-то советское, а теперь российское руководство в том, что оно должно видеть в противоракетной обороне элемент собственной долгосрочной безопасности. И я, хоть убейте, не могу сказать, почему они отвечают "нет". "Но когда они говорят "нет", как они это объясняют?" - спросили у Хэдли. "Их объяснения никогда не были убедительными для меня", - сказал тот. "И все-таки - что они говорят?" "В некоторых беседах, - поведал Хэдли, - как будто слышался намек, что они сознают, откуда действительно исходит угроза и в чем состоит их интерес. Но, по-моему, есть что-то такое - политические ли соображения или какие-то иные, - что не позволяет им переломить себя и сказать "да".

Но в Хайлигендамме Путин вел себя смирно. Перед самым саммитом вдруг оказалось, что угроза была не "инициативным заявлением", а "ответом на гипотетическое предположение". А на встрече с Бушем Путин вынул из кармана предложение о совместной эксплуатации РЛС в Азербайджане. Заявления его были на редкость миролюбивы. "Это (совместное использование габалинского радара. - В.А.) снимет необходимость, или, точнее, это позволит нам не менять нашу позицию по ненацеливанию своих ракет, - сказал он. - А наоборот, создаст условия для совместной работы". С Баку, как тотчас выяснилось, ворпрос уже согласован.

Американская сторона к этому предложению оказалась не готова, хотя директор ФСБ Николай Патрушев постоянно говорит о том, что "деятельность иностранных разведок в России на некоторых направлениях приобретает исключительно дерзкий характер".

На первый взгляд, инициатива Путина не имеет смысла - на вопрос, почему США не хотят разместить свои противоракетные комплексы, например, в Турции, Вашингтон отвечал, что таковы уж законы баллистики: Турция расположена слишком близко к Ирану, и у системы не хватит времени навести на цель ракету-перехватчик. Азербайджанский проект меняет всю конфигурацию системы. Надо начинать все сначала. Именно это и требовалось.

Главный эффект предложения о совместном использовании РЛС - не прямой, а косвенный. Это предложение вытеснило на задний план вопрос о демократии в России. Когда Джорджу Бушу, пребывавшему в блаженно-благодушном настроении, сопровождающие его журналисты напомнили о его пражской встрече с Гарри Каспаровым, который заявил, что Россия превратилась в полицейское государство, президент США этак вальяжно отмахнулся: "Я уже сказал вчера, что общество (российское. - В.А.) очень далеко ушло от прежней, советской эпохи. У них там есть растущий средний класс, есть процветание, есть выборы. Вот интересно - вы спрашиваете меня: а может, он (Путин. - В.А.) просто старается, чтобы его лучше воспринимали внутри страны? Но ведь тогда получается, что его заботит общественное мнение, а значит, оно есть в стране, оно влияет на руководство, это же признак того, что народ участвует в управлении!"

Спасибо и на том. От эпохи Ивана Грозного Россия ушла еще дальше.