Уроженцы Чечни Аслан Байсултанов и Эльман Ашаев, обвиняемые в подготовке теракта в Москве осенью 2015 года, на слушаниях по существу дела, открывшихся в среду в Московском окружном военном суде, частично признали вину. Об этом сообщает "Медиазона".

Третий фигурант, Мохмад Межидов, также заявил о частичном признании вины. Между тем с юридической точки зрения его формулировка некорректна: частичное признание вины означает согласие лишь с некоторыми из инкриминированных обвинений, тогда как Межидову обвинение предъявлено всего одно - в незаконном обороте взрывчатки.

Больше того, в обвинительном заключении говорится, что взрывчатку дома у Межидова Байсултанов хранил без ведома хозяина. В этой связи непонятно, почему замгенпрокуратура Виктор Гринь, утвердивший обвинительное заключение, вообще усмотрел в действиях этого фигуранта состав преступления.

В публикации надзорного ведомства об отправке дела в суд все обвиняемые поименно названы не были, хотя их лишь трое. Точно так же не было приведено и полного списка обвинений, предъявленных фигурантам в зависимости от вменяемой роли. Упоминались только пять: часть 2 статьи 205.4 (участие в террористическом сообществе), часть 2 статьи 205.5 (участие в деятельности террористической организации), часть 3 статьи 30 - часть 2 статьи 205 (покушение на теракт), часть 3 статьи 223.1 (незаконное изготовление взрывчатки в составе организованной группы) и часть 3 статьи 222.1 УК (незаконный оборот взрывчатки в составе организованной группы).

Согласно фабуле дела, Байсултанов и Ашаев вступили в некое террористическое сообщество, являющееся подразделением "Исламского государства". После этого, в феврале 2013 года, Байсултанов прибыл в Сирию, где "принимал участие в диверсионно-террористических акциях против законного правительства этой страны".

В действительности по состоянию на февраль 2013-го структуры с названием "Исламское государство" еще не существовало. На тот момент действовала предшественница ИГ - "Исламское государство Ирака", которое само было подразделением "Аль-Каиды". При этом о претензиях на Сирию амир "Исламского государства Ирака" Абу Бакр аль-Багдади объявил лишь в апреле 2013 года.

В конце 2013-го, далее заявляет обвинение, Байсултанов вернулся в Россию. После этого он и Ашаев "с целью проведения терактов приобрели оружие и боеприпасы, из которых совместно изготовили взрывчатое вещество массой 4,9 килограмма". Затем они привезли взрывчатку с электродетонатором в Москву, где и предполагали совершить теракт.

Как заявляло ФСБ после задержания фигурантов, они признались, будто хотели совершить теракт на общественном транспорте столицы, а целью наряду с "дестабилизацией власти" назвали выход России из войны в Сирии. При этом в войну в ближневосточной стране Кремль вмешался лишь за полторы недели до облавы на подозреваемых.

Облава произошла 11 октября 2015 года. В съемной квартире в центральном московском районе Пресня ФСБ задержала около десятка человек. Арестованы, однако, были лишь трое - остальные, как пояснили силовики, в подготовке теракта не подозреваются.

Сообщалось также, что дело объединено в одно производство с делом отряда вооруженного подполья в Чечне, фигурантами которого являются Шамиль Чергизов и некие неустановленные лица. Именно Чергизова называли заказчиком московского теракта.

При этом чеченский главк СКР упоминал Чергизова в числе трех моджахедов, убитых в бою с силовиками в Грозном 8 октября 2015-го, за три дня до облавы на Пресне.

Еще одним погибшим первоначально называли Байсултанова. О его смерти в день боя объявил глава региона Рамзан Кадыров. Вскоре, однако, эта информация была опровергнута. По словам Кадырова, на месте боя был обнаружен паспорт Байсултанова, почему он и сделал вывод о гибели этого гражданина.