Фото из личного архива

В декабре прошлого года у жительницы Екатеринбурга Екатерины Вологжениновой вдруг отключился интернет. Екатерина позвонила своему провайдеру из фирмы "Акадо" и вызвала мастера. Когда через два дня раздался звонок в дверь, на лестнице стояла полиция со следователем и понятыми. Екатерине объяснили, что подозревают ее в распространении экстремистских материалов с помощью интернета и за это по 282-й статье ей грозит пять лет заключения. Главный интерес ФСБ был вызван тем, что в закрытой части своей страницы "Вконтакте" она сохраняла ссылки на статьи, стихи и изображения, обвинявшие российское государство в агрессии против Украины.

Подозреваемой не разъяснили никаких прав, провели обыск, в котором оперативникам помогали и "понятые". Изъяли электронные носители, включая планшет двенадцатилетней дочери, которую Екатерина воспитывает одна.

С тех пор прошел почти год, в течение которого происходили следственные действия и экспертизы. Во вторник состоялось первое заседание суда. Адвокат Роман Качанов представил несколько ходатайств, уличающих следствие и обвинение в вопиющих противоречиях и незаконных действиях. Один из самых ярких моментов обвинения - "разжигание национальной ненависти к государственным органам". Однако судья Железнодорожного райсуда Елена Иванова отвергла все аргументы адвоката и назначила следующее заседание на 27 октября.

"Грани" побеседовали с Вологжениновой о ее деле сразу после заседания.

- На допросе мне показали скрины моей страницы "Вконтакте", - говорит Екатерина, заметно волнуясь. - Я им сразу сказала: моя страница была закрыта, все было для личного просмотра и никаким распространением я не занималась. Не были закрыты только фильмы в разделе "аудио-видео": например, документальный фильм с Московского марша мира, и документальный фильм телеканала "1+1". Это были просто ссылки на видео, широко доступное в интернете.

Тогда меня обвинили в распространении этих фильмов. Потом обратили внимание, что у меня были подписки на русский "Правый сектор" и УНСО. Я просто читала их новостную ленту, чтобы знать, как продвигается АТО. Там была неплохая публицистика украинских и наших журналистов, но ничего подобного "обрезанию голов русскоязычному населению". Они мне вменили, что раз у меня такие подписки, то я член этих организаций. Я говорю - с какого перепугу? Мне просто в ленту автоматически идут новости. У вас ведь наверное так же?

Сложилась нехорошая ситуация: подсунули мне подставного адвоката, от него перегарчиком пахнет. Зовут его Сеначин А.В. Он говорит - давайте, покайтесь, сознайтесь. Вы еще молодая, у вас маленький ребенок, вам в тюрьме сидеть еще рано... Давил на меня. А я совершенно этого не ожидала. Я бы себя обезопасила, хотя и так держала материалы на закрытой странице, в нашей-то обстановке, когда все сошли с ума.

Следователь Следственного комитета Духовнев записал мои показания, извратив их. Я зря дала эти показания, надо было воспользоваться 51-й статьей Конституции, но я не знала о ее существовании, и мне ее не разъяснили. Меня поймали на неграмотности. Противно, что они хватают самых безобидных людей, которые не могут защититься.

А второй с ним пришел старший лейтенант ФСБ Худеньких. Ломал передо мной пальцы: да ты знаешь, что у тебя на страничке? У тебя Степан Бандера на страничке! Я говорю: я собираю изречения всех известных людей. У меня и Эйнштейн, и Сталин страничке, а вы просто выхватили Степана Бандеру. Просто хочется из простого человека сделать экстремиста и сказать: да, мы нашли у нас в области экстремиста.

Сейчас этот Худеньких проходит свидетелем. Он постоянно жалуется, что я общаюсь с обществом "Мемориал", являюсь клиентом "Эмнисти интернешнл", а они все проамерикански настроенные и получающие гранты США. Полный набор штампов тридцать седьмого года.

А следователи не были жесткими. Задают стандартные вопросы: есть ли у меня родственники на Украине, участвовали ли в марше Мира, и тому подобное, выполняя рутинную работу.

- Где-то написали, что я домохозяйка. Они, наверное, имеют в виду, что я профессионально не занимаюсь политикой, не состою в оппозиционной партии, не гражданский активист, не принимаю участия в пикетах и митингах. Я в силу своей занятости при всем желании не могу участвовать. У меня семья, ребенок, со мной живет мама. Но я не домохозяйка, работаю продавцом-кассиром. Есть образование товароведа и высшее техническое тоже, но из-за моих семейных обязанностей вынуждена работать в торговле.

Я старалась на работе на политические темы не разговаривать. Но от одного молодого человека услышала такие негативные высказывания об украинском народе... вплоть до того, что надо скинуть на них атомную бомбу, что мы дойдем до Киева за два дня, что мы развесим Порошенко и Яценюка на всех столбах, от украинцев надо оставить только двести тысяч и на Западной Украине сделать резервацию, они вообще как нация не нужны. Я сделала ему замечание: неприятно такое слушать. "А ты за них, что ли? Ты украинка, хохлушка?" Развязал против меня травлю, я его предупредила, что если такое будет продолжаться, я подам на него в суд.

Когда его вызывали к следователю, он высказал обо мне такое мнение, что я странная женщина, пропагандирующая украинские ценности, что я считаю Крым оккупированным и выступаю в защиту хунты.

Но генеральный директор Наталья Викторовна, которую тоже вызывали в Следственный комитет, дала мне такую характеристику, что я и хороший работник, и хороший товарищ, и совершенно нормальный человек.

Не знаю, как уж на работе отнесутся, что меня внесли в реестр экстремистов...

- Повторюсь, что я к оппозиционерам не относилась. Ни к белоленточникам, ни к гражданским активистам. Просто когда после Олимпиады пошла вся эта чехарда... Сначала Крым. Как бы сгоряча, но заинтересовало: вроде как референдум, а почему тогда военные? На ютубе и повсюду видео и фотографии: блокировка, Мамчур идет с флагом. Вооруженные захваты украинских баз. До этого с замиранием сердца смотрели Майдан. Непонятно - и удивительно, что такое произошло.

Но детонатором стали события в Донбассе. Стало интересно. Во-первых, из всех телеканалов несется что там хунта-"бендеровцы". Уже перебор и не вяжется в голове. Стала изучать разные сайты. Хотелось поинтересоваться, что на самом деле происходит. Большое сомнение вызвал вооруженный захват украинских территорий. Хотелось понять мысли украинцев по поводу происходящего, как бы выслушать потерпевшую сторону. Хотелось понять их боль и их возмущение. Конечно, не передать словами их чувства, что с ними сделали. У меня все перевернулось в голове не на умственном уровне, а на физическом.

Если взять мое обычное окружение - соседей или сотрудников, то люди или были равнодушны, или встречали эти события восторженно. Сейчас мы и Америку заткнем за пазуху, а уж Украину растопчем сапогом. Сейчас уже накал эйфории спадает, отрезвление наступило - наверное, влияет экономическая ситуация. Впрочем, я об этом сама и не заговариваю, не знаю, как поведут себя люди, даже если знают их десять лет. Вдруг скажешь, что ты поддерживаешь Украину, и столкнешься с потоком оскорблений...
(Слева - одна из картинок, за которые Екатерине грозит пять лет заключения.)

- На днях я пришла в банк и столкнулась с тем, что мне заблокировали кредитную карту: меня внесли в список экстремистов. С помощью карты иногда удавалось доживать до зарплаты. Я обратилась в Сбербанк. Они подтвердили, но смысла этого я не понимаю. Зарплатная карта, наверное, тоже заблокирована. Адвокат мне посоветовал написать заявление и получать деньги наличными.

Это все смешно: они думают, что я перечисляю деньги на развитие экстремизма?

- И вот сегодня состоялся суд, на котором заслушивали ходатайства. С тех пор изменились эпизоды обвинения: теперь там вместо фильмов - тексты статей и изображения, обличающие войну, агрессию России в Крыму и Донбассе.

Но все дело в целом грязно, мерзко и специально сфабриковано. Обвинения, которые мне предъявляют, абсурдны. Они делают все для того, чтобы просто придраться, что-то выхватить и сказать что елка - это пальма. Белыми нитками притянуто за уши. Существует девушка-эксперт, госпожа Мочалова, которая дает экспертизы для всех подобных дел ФСБ. Мы просили провести независимую политологическую, компьютерную и лингвистическую экспертизу, но нам сказали, что только ФСБ имеет право на истину. Она там после института и, видимо, по протекции: кто бы ее там стал держать, если бы она не делала таких заключений?

Заседание продолжалось час: заслушали ходатайства о возвращении дела к прокурору - в силу всех противоречий обвинения и незаконных действий следствия. Судья молча выслушала и ушла на совещание очень надолго, часа на два. Наверное, она кому-то не могла дозвониться. Хотели посоветоваться, как поступить, чтобы не получить по шапке.

Разумеется, решение - во всем отказать.