Что общего у российского олигарха Михаила Прохорова и чеченки Зары Муртазалиевой? На первый взгляд, только одно: оба сидельцы. Средних лет гендиректор компании "Норильский никель" провел пару дней во французской кутузке. Молодая студентка Пятигорского университета отбывает срок в российской колонии общего режима.

Тут вроде сходство и кончается.

Олигарх вместе с подельниками и подельницами был ненадолго задержан в разгар праздника, который лучшие люди нашей страны традиционно отмечают на французском горном курорте Куршевель. Обвинение звучало невнятно, хотя и многообещающе: что-то вроде вовлечения в проституцию, сутенерства и растления несовершеннолетних. Но в итоге все кончилось хорошо. Адвокаты оказались под боком, девушки не раскололись, и г-н Прохоров вместе с большой группой соотечественников вернулся из Франции в Москву.

У Муртазалиевой другое обвинение, построже: терроризм. Точнее, попытка совершения теракта в столице РФ и вовлечение в эту противоправную деятельность двух российских подруг. Имеется и приговор: девять лет заключения, уменьшенный затем в Верховном суде на полгода. Правда, в деле имеется немало темных пятен и гнилых белых ниток, но это детали, интересные только подсудимой, ее родным и правозащитникам. Впрочем, уже не только им.

Дело в том, что за осужденную вступился главный отечественный чеченец, Герой России Рамзан Кадыров. Вчера он заявил, что не верит в виновность Муртазалиевой и будет добиваться пересмотра приговора, а как минимум - возвращения Зары на родину, в одну из чеченских тюрем. Об этом попросила его сама узница. Вообще по мнению неформального чеченского лидера многие его сородичи угодили в тюрьму по сфабрикованным обвинениям. Борясь с беззаконием, он будет их защищать.

Вот тут и начинают проступать неожиданные черты сходства между делами незнакомых друг с другом и таких разных людей - российского олигарха и девушки из простой чеченской семьи. Эти черты - глубоко национальные, связанные с общим состоянием дел в этой области в родной стране. Суть проблемы можно выразить простыми словами: наших бьют. Или как-то посложнее, с привлечением слов типа "большая политика", "национальный вопрос" и даже "президентские выборы". Однако проблема от этого сложней не станет.

Дело Михаила Прохорова вызвало в нашем социуме противоречивые чувства. С одной стороны, олигархов здесь не любят, так что краткая тюремная одиссея гендиректора возбудила злорадство. Но рядом с этим низменным чувством проявились иные, светлые и патриотические. В родных таблоидах и многочисленных блогах было высказано убеждение, что плененный олигарх стал жертвой зоологической русофобии. А также президентских амбиций министра внутренних дел Николя Саркози, который столь низким способом понадеялся привлечь голоса русофобствующих лягушатников. Жители так называемой Рублевки объявили бойкот так называемому Куршевелю.

Масла в пылающие сердца подлил после освобождения и сам Прохоров в интервью "Комсомольской правде". Он там сказал немало выстраданных в застенке справедливых слов. О том, что "российские люди после многих лет унижений и трагедий заслужили право на красивую и веселую жизнь" и вот за них за всех, как можно догадаться, он и погулял - включая безвинно растрелянных и отсидевших в ГУЛАГе. О том, что французы до сих пор не могут нам простить поражения Наполеона и "диких казаков", с победой вошедших в Париж. Ну и так далее. Вообще там что ни цитата, то пир духа для патриотически одушевленных сограждан.

Будущий президент Чечни Рамзан Кадыров демонстрирует схожие чувства. Причем куда более убедительно, нежели умученный от французов гендиректор. Он выступает от имени всех чеченцев, томящихся в российских тюрьмах. От имени народа, измордованного в двух войнах. От имени убитых и запытанных в застенках. В глазах чеченцев Рамзан, стремящийся вызволить из тюрьмы Зару Муртазалиеву, прав тысячекратно. Хотя бы потому, что она - своя. А каково жить чеченцу в России, тем более в Москве, где ее арестовали, обнаружив в сумке брикеты с взрывчаткой, они знают доподлинно.

Знают они и другое. Сколько убитых и запытанных соотечественников на счету кадыровских "эскадронов смерти". На чем держится его "порядок" и сколь хрупок мир в этой Чечне, где за спиной Рамзана - кромешная пустота, как и в его веселом взоре смертника. С ним страшно, без него еще страшнее: система, выстроенная в России, эффективней всего действует в Чечне. Когда за невинно осужденную вступается правозащитник - нация понуро молчит, потому что ничего у него не выйдет. Когда правозащитником выступает безжалостный палач - народ благодарно рукоплещет. Если кто-нибудь сможет вытащить из тюрьмы Зару Муртазалиеву, так только Кадыров.

Вот такие сюжеты подбрасывает нам современная жизнь. Очень похожие с виду, если глядеть в корень, проникаясь патриотическими чувствами. Различаются они лишь по жанру, и только тут разверзается между ними пропасть - между несчастной чеченкой и потомком наших чудо-богатырей, сокрушивших Наполеона.

Это пропасть между зоной и Куршевелем. Безумным горем и патриотической шизофренией. Трагедией и балаганом.