Назвав прокремлевское молодежное движение "Наши", власть как будто разделила молодежь на своих и чужих, объявив последних вне закона. Санкционированная активность - это пожалуйста. Остальным же - больше трех не собираться.

К молодежи придираются бездумно, порой жестоко, не считаясь ни с правилами приличия, ни со здравым смыслом, не говоря уже о законах. Выследить, пресечь, запугать, схватить, разогнать - лишь бы сидели тихо и не высовывались, будь то молодые анархисты, антифашисты или даже экологи и защитники животных. Самое скрупулезное соблюдение законов не страхует сегодня молодежь от откровенного произвола со стороны милиции и ОМОНа.

Так, защитники животных согласовали на 13 мая с префектурой Центрального округа Москвы пикет с протестом против истребления бездомных собак. За день до этого ребята собрались в Новопушкинском сквере, чтобы поагитировать граждан принять участие в готовящемся пикете, принесли листовки и надели футболки с изображением собачек. Милиция потребовала, чтобы они прекратили "несанкционированную акцию", на что юноши и девушки прореагировали вполне законопослушно - встали и покинули Новопушкинский сквер, не успев раздать ни одной листовки. Однако не успели они удалиться от сквера, как подъехали омоновцы и грубо затолкали 12 человек в автобус.

Вот что рассказала мне организатор пикета Елена Надежкина:

"Когда мы надели футболки, к нам подошли сотрудники милиции и сказали, что дают нам три минуты, чтобы мы ушли. Мы двинулись вниз по Новопушкинскому скверу. Неожиданно к нам подошли в большом количестве сотрудники милиции и ОМОНа, оцепили, посадили в автобус, доставили в Тверское отделение. Никто не представился, просьбу назвать себя игнорировали, отказались назвать номер отделения, когда я спросила об этом.

Я стала звонить по мобильному телефону и спрашивать у знакомых, как я должна себя вести в такой ситуации и можно ли вызвать адвоката. Ко мне подошел человек в милицейской форме и стал мне что-то говорить. Я разговаривала по телефону и не сразу поняла, что он от меня хочет. Внезапно он закричал: "Я с тобой разговариваю!" - выхватил у меня телефон и вырвал из уха сережку. Тут у меня зазвонил второй телефон, я подняла трубку, он стал что-то кричать, выбил из рук мобильник так, что он разбился, потом схватил и потащил меня в изолированное помещение, запер в туалете, где невыносимо пахло, а на полу было много воды. Через некоторое время меня выпустил другой человек в форме и сказал, что якобы я срывала погоны с сотрудника милиции и на меня теперь заведут уголовное дело.

Меня очень долго держали в углу возле туалета, каждый раз, когда я пыталась выйти из этого угла, на меня кричали и заставляли стоять. Потом пришли два психиатра, и меня повели с ними в кабинет. Психиатры говорили со мной пренебрежительно, называли бездомной кошкой, предлагали уехать с ними в 4-ю психиатрическую больницу и расписывали, что со мной могут сделать в милиции, если я с ними не поеду. Я отказалась ехать".

Только после того как событие получило огласку и в отделение стали звонить правозащитники, психиатры уехали, а Лене разрешили находиться в холле вместе с другими задержанными. Их водили снимать отпечатки пальцев, составляли протоколы, выясняли место работы или учебы. Продержали куда дольше допустимых трех часов, отпускать начали далеко заполночь, а последних, включая Лену, отпустили только в три часа ночи.

Тираж листовок стражи правопорядка хотели изъять и только благодаря проявленной девушками твердости оставили, отобрав образцы.

А в то время, когда все силы московской милиции были направлены на то, чтобы задержать никому не мешавших защитников животных, на Чистых прудах у памятника Грибоедову хулиганы напали на санкционированный пикет и стали цепями избивать пожилых людей, включая женщин. По необъяснимой случайности в тот момент не оказалось на месте даже тех постовых милиционеров, которые всегда там дежурят.

На следующий день санкционированный пикет в защиту животных прошел спокойно и без эксцессов. За два часа до него пикетчики пришли, как их обязали, в Пресненский суд, но там выяснилось, что документы в суд из отделения "Тверское" не поступали.

Двумя неделями раньше в Петербурге молодежь подала заявку на участие своей колонны в первомайской демонстрации и получила заверенное подписью и печатью согласование. Однако не избежала беды.

"Мы пришли на Литейный совершенно спокойно, не предвидя никакого подвоха, - рассказала мне участница событий из группы анархистов. - Подошли к обозначенному в согласовании месту и видим, что все наши товарищи стоят на тротуаре, а нас не пускают. "Что такое?" - спрашиваем. Говорят, что машина наша арестована, у водителя отобраны права и он задержан. Какое-то время стоим, потом к нам подходят сотрудники милиции и говорят: вот ваша машина стоит за углом, идите, стройтесь, мы вас пропустим с боковой улицы. Заворачиваем за угол - и прямо на нас вылетает ОМОН. Народ растерялся, многие вообще пришли в первый раз, потому что это согласованное мероприятие, люди шли просто по объявлению в Интернете. И вот подбегает ОМОН, начинает людей хватать и теснить обратно на Литейный.

Когда мы снова оказались на Литейном, то милиция нас оцепила, чтобы уже никак было не пройти. Нас взяли в кольцо и стали теснить. Мы сцепились руками. Они подогнали автобусы и постепенно стали нас туда сажать. При этом избивали, вырывали из рук плакаты.

Везли как-то очень странно. Едем, едем, куда - непонятно, уже из города везут... Они сами как будто заблудились, остановились где-то в пригороде, у прохожих спрашивать стали. Тут мы решили, что с нас хватит этой прогулки, и ушли из этого автобуса, разбежались. Так что наш автобус до милиции не доехал. А другие, к сожалению, доехали. По всему городу их развезли, по разным отделениям. Довольно долго их держали, снимали отпечатки пальцев, переписывали, беседовали, угрожали, вербовать пытались, а обвиняли... в неправильном переходе улицы (это тогда, когда на всем проспекте движение перекрыто было под демонстрацию!).

Еще обвиняли, будто мы ругались матом, хоть мат мы слышали только от сотрудников милиции и ОМОНа. Самая тяжелая ситуация сложилась у несовершеннолетних, по закону нужно, чтобы их родители забирали, а там были иногородние. Хоть обратные билеты предъявляли, все равно... Пока родители не приехали, они сидели несколько суток в приемнике-распределителе".

Власти Петербурга поступили не только противозаконно, но и глупо. Ребята подготовили машину в виде пиратского корабля, надели костюмы, принесли аккордеон, колонки с музыкой. Готовили мероприятие зрелищное, живое, радостное. Но их задержали, а по улицам Питера прошли колонны единороссов и коммунистов - скучно и заурядно, как в Советском Союзе.

Месяц назад в Таганском суде Москвы ожидалось чтение приговора антифашисту Алексею Олесинову. Приговор в тот день не прочли, отложив на 21 апреля, а вот молодых людей, пришедших поддержать Олесинова, сотрудники ОМОНа схватили прямо на выходе из метро.

"У нас с собой был баннер "Свободу Олесинову", но он был смотан в рулон, залеплен скотчем, - рассказал мне один из задержанных. - Мы вышли из метро "Марксистская", и тут к нам подошли сотрудники ОМОНа и попросили предъявить документы. Рядом стоял автобус с большим количеством ОМОНа. Я раскрыл паспорт, но у меня его выхватили из рук и затолкали в автобус. Другого человека в автобус тащили насильно, за руки. Нас оскорбляли, матерились. Привезли в ОВД и посадили в "обезьянник" с бомжами. Меня два раза обыскивали без понятых и составления протокола. Потом повели снимать отпечатки пальцев. Унижали, издевательски шутили. Сотрудник, который с нами беседовал, глумился над Маркеловым, посмеивался: "Где ваш Маркелов, где ваш Филатов... И вы там же будете..."

Потом нас повезли в суд. Там омоновцы говорили, будто мы шли с развернутым баннером, но это была ложь. Нам присудили по 500 рублей штрафа. А человека, который снимал на видео, как нас задерживали, еще при задержании заставили все стереть..."

На суде ребятам отказали в вызове свидетелей, в исследовании видеозаписи, то есть не дали возможности доказать, что никакого нарушения закона они не допустили. Все обвинение строилось на ложных показаниях только одного омоновца по фамилии Гусятников, который и составлял протоколы.

Можно вообразить, как бесчинствовали сотрудники милиции и ОМОНа, когда молодые антифашисты действительно провели несанкционированную, но абсолютно безобидную и мирную акцию в день вынесения приговора Алексею Олесинову. Они прошли шествием от метро Новослободская до Бутырской тюрьмы и прокричали: "Свободу Олесинову!". На Лесной улице юношей и девушек стали хватать, жестоко избивая. В отделениях милиции продержали кого до утра, а кого и более суток...

"Не губите молодежь. Не губите..." - написал Михаил Трепашкин, повествуя о событиях в Таганском суде как адвокат Алексея Олесинова. Сегодняшние власти бесчувственны к таким призывам. Им нужны "наши", идущие вместе, в ногу, не возникающие, не проявляющие себя, послушные указке. А всех, кто ищет и думает, кто неординарен и юн душой, кто не о коньюнктуре печется и не безразличен к происходящему вокруг - таких всех они хотят вытолкнуть на обочину, запугать, забить, отбить охоту к инициативе.