Андрею Дмитриевичу 80. Круглая дата. Юбилей. Цветы, поздравления, вспышки телекамер. Торт на восемьдесят свечей. Ничего этого не будет. И не только потому, что академика давно уже нет с нами. Зримое присутствие А.Д. в нашей жизни заключалось в том уроке, который он преподал в годы застоя, когда почти в одиночку противостоял мощной, злобной и безжалостной пропагандистской машине. Пример трижды Героя Социалистического Труда внушал и тревогу, и надежду: оказывается, можно и так. Можно, обладая лишь чистым сердцем и чистым разумом, жить по совести в своей стране: писать книги, давать интервью, хлопотать за близких и дальних. И ничего почти эти уроды из ЦК или с Лубянки тебе не сделают, не посмеют ни убить, ни посадить. Разве что отправить в ссылку, приставить охрану и трубить потом на весь мир, что академик живет, трудится, вернулся в науку... Более того: как скоро выяснилось, его партийные оппоненты изучали труды Сахарова, как провинциальные студенты зубрят гранит науки. Конспектировали, изучали в тиши под ленинскими портретами, проникаясь все глубже идеями опального академика.

Советский Союз сгинул по великой исторической ошибке Андрея Дмитриевича. Оттого, что его невольный ученик Горбачев слишком буквально, всерьез поверил в идею конвергенции. Слишком обнадежился, решив, что соединение лучших черт социализма с капиталистическим рынком спасет разваливавшуюся экономику страны. Слишком деятельно принялся отыскивать на русской почве социализм с человеческим лицом. Но лицо получилось другое.

Тогда Сахарова уже не было с нами, но мы, стоя на скользких бэтээрах, праздновали его победу. Победу капитализма в одной отдельно взятой стране. Капитализм воспринимался как синоним свободы, а ее символом был и оставался Андрей Дмитриевич. Тогда, через два года после его кончины, казалось, что Сахаров победил навсегда.

"Крот истории роет незаметно", - напоминал А.Д. Но очень скоро обнадеживающая фразочка вывернулась наизнанку, обнаружив иное, лубянское значение слова "крот". Явление Коржакова при болеющем Ельцине было первым сигналом: кроты возвращаются. Мы обеспокоились, но ловкие люди явились с коробкой из-под ксерокса, упаковали в них "крота" и снесли на помойку. Потом был дедушка Примаков, разворот самолета, летевшего в нужную сторону, и мы встревожились еще раз, но тут нам объявили имя нового наследника, и мы, не разобравшись, поддержали его, нового в борьбе с отжившим. Теперь уже не страшно: молодой, прогрессивный "крот" победил. Теперь уже не больно: мы проиграли. И академик Сахаров на той знаменитой фотографии с перевязанной рукой грустно улыбается нам, печально подбадривает, потому что помочь уже не в силах. Осталось зазубрить последний его урок: урок терпения и мужества в ситуации полной безнадеги.

Ему 80. Остались непрочтенные книги, позабытая Конституция и могила на кладбище в большой, таинственной стране. Его нет, он ничего не знает ни о Путине, ни о первой чеченской, ни о взрывах в Москве, ни о чеченской второй, ни про объединенных демократов, клянущихся его именем, ни о нас, празднующих его юбилей в виртуальном пространстве. И хорошо, и слава Богу. Речь в конце концов не о политических победах, даже не о благодарности, но об опыте одиночки, прожившего великую жизнь. О гордости за род человеческий, который хоть изредка являет миру такую личность, такое мужество, такую судьбу. В том, наверное, и заключается конвергенция земного и небесного. Другой не бывает.

Сервер, посвященный А.Д. Сахарову
Музей и общественный центр им. Андрея Сахарова