80-летие со дня рождения Сахарова - один из самых настораживающих власть юбилеев последнего времени. И проблема вовсе не в том, как отпраздновать это событие. Российское государство набило руку на всяких праздниках и юбилеях и отмечает их, аптекарски точно соразмеряя скорбь, радость и пафос, будь то 23 февраля или 8 марта. А уж провести возвышенно-скорбное церемониальное действо в память "отца русской демократии" и вовсе не проблема. Главное не пустить процесс на самотек, а возглавить его, потому что только в этом случае удастся парадоксальным образом объявить сотрудника КГБ у власти едва ли не наследником человека, который всю жизнь боролся с Комитетом государственной безопасности.

Сахаров уже стал персонажем для учебников истории, его образ монументализировался, превратился в одну из непререкаемых российских святынь. Но в кричащем противоречии с этим историческим признанием людей, которые были по-настоящему "ближним кругом" Сахарова, тех, кто остается правозащитниками и сейчас, многие называют сейчас сумасшедшими. Политические же и общественные реалии сегодняшнего дня очень далеко отстоят от тех идей, которые проповедовал Сахаров.

Но история есть история. Россияне гордятся и полководцем Суворовым, совершившим немало бессмысленных военных походов, оправдываемых только дурью русского империализма, и автором октябрьского переворота Лениным, жертвой интеллектуального чтива из цюрихских и лондонских библиотек, и Андреем Сахаровым, который в течение бурных перестроечных лет был моральным критерием для общества и проснувшегося общественного сознания жителей советской империи.

Сахаровская годовщина - повод задуматься над тем, почему в годы политической, экономической, общественной трансформации, которую у нас называют перестройкой, в России был моральный авторитет, а сейчас его нет. Скорее всего дело в том, что как во времена застоя, так и в периоды эволюции моральные авторитеты ни к чему. Они не нужны в равной степени и средним людям доперестроечной поры - персонажам московских повестей Юрия Трифонова и городских комедий Эльдара Рязанова, - и нынешним зрителям "Ментов", читателям желтых газет, людям, живущим самой обычной жизнью.

Но те же самые люди всегда испытывают потребность в авторитетах в те времена, когда происходят революции. А перестройка была революцией. И то самое знаковое появление Андрея Сахарова на трибуне Съезда народных депутатов под ироническими взглядами Горбачева и Лукьянова сделало больше для фактического падения советской власти, чем весь предыдущий ход перестроечных событий. Был моральный критерий для тех, кто не расставался с транзистором в дни съездов и выписывал гору толстых журналов вкупе с "Огоньком". И была враждебная власть, враждебный, неправильный режим, который трещал по швам, потому что стране предъявляли таких людей, как Сахаров.

Те, кому сейчас все до лампочки, и те, кто тогда восхищался академиком, - одни и те же люди. Нация, которая сейчас читает "Спид-инфо" и "Экспресс-газету", - та же самая нация, которая десять лет назад выходила на площади защищать демократию и взахлеб читала "Новый мир" с "Вопросами философии".

Проблема не только в невосприимчивости нынешнего общества к моральным авторитетам и в отсутствии таковых. Конформизм - это даже не неумение думать, а сознательно пестуемое нежелание думать и сомневаться. Вручение власти полковнику КГБ с помощью демократических процедур и теми же самыми людьми, которые совсем недавно восхищались Андреем Дмитриевичем и корябали на корешке журнала "Знамя", где печатались сахаровские воспоминания, слово "Сахаров", - это символический акт отречения от самостоятельного мышления. Соблюдение формы демократии при отказе от ее сути, которая на самом деле не в процедуре, а во внутренней свободе, способности сомневаться, открыто высказывать свое мнение, не подстраиваться под обстоятельства, если угодно, оставаться юродивым в мире прагматических людей.

Надумались, наразмышлялись, накричались вволю, начитались умных книжек. Теперь читаем глянцевые журналы или цветные бульварные еженедельники и голосуем за тех, за кого просит отдать голос начальство. За представителей той организации, которая, кстати, когда-то крала рукописи у Сахарова...

В интересах власти быстренько проскочить этот юбилей, по возможности еще больше замонументализировав образ академика. Потому что не столько даже произведения Сахарова, сколько его образ мысли и жизни противоречат тому, что просходит сейчас с общественным сознанием в России. Это был пример абсолютно частной жизни. Только человек, который ее прожил, помогал тем, на чью частную жизнь покушалась власть. Погруженность в частную жизнь означает способность думать. Этой способностью и был щедро наделен Сахаров. Сейчас, как и в советские времена, она встречается все реже и реже. Потому, монументализируя образ академика, власть отнимает у Сахарова и его последователей частный, не публичный, но камерный, скорбный юбилей.

Представители нынешней власти часто путают понятия "государство" и "общество". Оно и неудивительно - во-первых, годы перестройки и реформы так и не научили их различать эти понятия, во-вторых, внутренняя политика власти направлена как раз на то, чтобы слить эти понятия воедино. Точнее, государство должно поглотить общество. А с обществом, где нет фигуры, равной по масштабу Сахарову, и которое состоит по преимуществу из конформистов, это сделать очень просто.

Эпоха Сахарова закончилась. Она стала периодом новейшей истории России. А исторические уроки остаются на страницах учебников и энциклопедий. Каждое поколение учится только на собственных ошибках и никогда - на исторических.