Снова откупились от правосудия...

Ямадаевцы в очередной раз предали, теперь уже своих убитых братьев. Предавши раз, продаст и братьев тоже.

не предали

а продали.

"На всё воля божья, матушка!" сказал Чичиков вздохнувши: "Против мудрости божией ничего нельзя сказать... Уступите-ка их мне, Настасья Петровна?"
"Кого, батюшка?"
"Да вот этих-то всех, что умерли".
"Да как же уступить их?"
"Да так просто. Или, пожалуй, продайте. Я вам за них дам деньги".
"Да как же, я, право, в толк-то не возьму? Нешто хочешь ты их откапывать из земли?"
Чичиков увидел, что старуха хватила далеко и что необходимо ей нужно растолковать, в чем дело. В немногих словах объяснил он ей, что перевод или покупка будет значиться только на бумаге и души будут прописаны как бы живые.
"Да на что ж они тебе?" сказала старуха, выпучив на него глаза.
"Это уж мое дело".
"Да ведь они ж мертвые".
"Да кто же говорит, что они живые? Потому-то и в убыток вам, что мертвые: вы за них платите, а теперь я вас избавлю от хлопот и платежа. Понимаете? Да не только избавлю, да еще сверх того дам вам пятнадцать рублей. Ну, теперь ясно?"
"Право, не знаю", произнесла хозяйка с расстановкой. "Ведь я мертвых никогда еще не продавала".
"Еще бы! Это бы скорей походило на диво, если бы вы их кому-нибудь продали. Или вы думаете, что в них есть в самом деле какой-нибудь прок?"
"Нет, этого-то я не думаю. Что ж в них за прок, проку никакого нет. Меня только то и затрудняет, что они уже мертвые".
"Ну, баба, кажется, крепколобая!" подумал про себя Чичиков. "Послушайте, матушка. Да вы рассудите только хорошенько: ведь вы разоряетесь, платите за него подать как за живого..."
"Ох, отец мой, и не говори об этом!" подхватила помещица "Еще третью неделю взнесла больше полутораста, да заседателя подмаслила".
"Ну, видите, матушка. А теперь примите только в соображение то, что заседателя вам подмасливать больше не нужно, потому что теперь я плачу за них, я, а не вы; я принимаю на себя все повинности. Я совершу даже крепость на свои деньги, понимаете ли вы это?"
Старуха задумалась. Она видела, что дело, точно, как будто выгодно, да только уж слишком новое и небывалое; а потому начала сильно побаиваться, чтобы как-нибудь не надул ее этот покупщик; приехал же бог знает откуда, да еще и в ночное время.
"Так что ж, матушка, по рукам, что ли?" говорил Чичиков.
"Право, отец мой, никогда еще не случалось мне продавать покойников. -- Живых-то я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок по сту рублей каждую, и очень благодарил, такие вышли славные работницы: сами салфетки ткут".
"Ну, да не о живых дело; бог с ними. Я спрашиваю мертвых".
"Право, я боюсь на первых-то порах, чтобы как-нибудь не понести убытку. Может быть, ты, отец мой, меня обманываешь, а они того... они больше как-нибудь стоят".

Интересные законы в ДубаЯх. Родственники убитого "проявляют снисхождение" и пожизненное превращается в три года. А "снисхождение" можно получить разными путями.
Неужто золотой именной пистолетик подарили??