После первого чтения законопроекта о бюджете на 2007 год уже ясно, что на оборонные цели будет потрачено никак ни меньше 820 млрд рублей. Это больше, чем в нынешнем году, на 160 млрд. Армейская доля в общем объеме бюджетных расходов зашкалит за 15 процентов. С учетом воинственных отношений настроений по отношению к Грузии военные расходы могут подскочить и к триллиону. Депутаты наверняка с пониманием встретят пожелание Министерства обороны нарастить оборонный бюджет в столь тревожное время.

Между тем затраты по статье "национальная оборона" запланированы вдвое выше, чем по статье "национальная экономика", и вчетверо - чем на социальную политику. Такой расклад не может не заинтересовать налогоплательщиков.

Дело тут не в желании заглянуть в засекреченную часть оборонных расходов. Ну узнает обыватель, что Минобороны собралось закупить в следующем году, скажем, штук шестьдесят танков Т-90, – много ему это знание даст? Когда сравнивать не с чем – ничего не даст. Детали обывателю малоинтересны. Ему бы хотелось понять существенное – эти немалые деньжищи, оторванные от "гражданки", действительно работают на оборону страны? Демонстрация старта баллистической ракеты из района Северного полюса впечатляет, но общей картины не дает.

Напомним, за последние шесть лет военные расходы России в абсолютных цифрах возросли почти пятикратно. В такой же пропорции увеличились отчисления на гособоронзаказ: в 2001 году вооружения и техники закуплено на 51 млрд рублей, в 2006 – уже на 225 млрд. Былые долги оборонке, как уверяет правительство, выплачены - значит, все эти суммы должны обернуться не просто притоком нового оружия и техники, но и переходом национальной обороны на качественно новый уровень. Однако прислушаешься к генералам и понимаешь, что ассигнования пока идут на обустройство витрины.

Один из солидных потребителей оборонного бюджета, главком Сухопутных войск генерал-полковник Алексей Маслов на днях в очередной раз заявил: физическое и моральное старение боевой техники идет быстрее, чем ее обновление, и исправить эту ситуацию "в ближайшие годы вряд ли удастся". Чтобы изменить положение, нужно ежегодно обновлять не менее 5 процентов парка боевой техники и вооружений. Иначе получается, что мы из года в год финансируем деградацию боевого потенциала Сухопутных войск.

Не только на суше, но и в других средах поступательное движение либо совсем не дается, либо с огромным трудом и не в ту сторону. Вот вложились в строительство дизельной подлодки нового поколения "Санкт-Петербург". Новодел на загляденье, суперсовременная начинка. Проходит испытания в Финском заливе. Скоро присоединится к двум дизелюхам, доживающим век у причалов, и будут они, как три богатыря, охранять балтийские подступы к России. Что они будут делать в замкнутом европейском бассейне, где все подводные пути давно уже взяты под контроль флотом и авиацией сопредельных стран, в том числе силами НАТО? Разве что служить учебными мишенями для отработки навыков противолодочных сил вероятного противника (а невероятных в этом регионе у нас и не осталось). Иначе говоря, потратились на хорошую и дорогую лодку, о стратегии применения которой (как и в целом – о применении подплава на Балтике в современных войнах) подумать еще не успели. И потому вовсе не факт, что деньги, потраченные на "СПб", сделали нашу оборону прочнее.

Два слова о том, что уже всем набило оскомину – о денежном неудовольствии военнослужащих. Проблема из того же ряда, что и военно-техническое перевооружение армии и флота. Из года в года в офицера и контрактника вкладывается все больше и больше средств (вот и нынче, с 1 октября, подкинули до 50% к окладам), а достаток для них как горизонт – никак до него не добраться.

Всем в общем-то понятно: чтобы офицер загорелся интересами службы, ему надо не прибавлять денег в режиме капельницы, а сразу дать столько, сколько в современной России достаточно для достойной жизни. Но для начала довести офицерский корпус до оптимальной численности, переведя в гражданское состояние массу небоевых должностей. Тот же нехитрый подход и к проблеме замены старого оружия на новое или модернизированное. Не обозначать "заботу президента об армии", а ежегодно финансировать такой госзаказ, который реально улучшал бы качество обороны, а не заполнял витрину красочными поделками.

Для этого нужна самая малость – точно знать, какая и для чего нам нужна армия. Если для участия в забегах гонки вооружений, то в принципе ничего менять в системе военных расходов не надо. За исключением увеличения финансирования не менее чем в тридцать раз (примерно таково нынешнее соотношение военных бюджетов США и России). А что делать на эти деньги, уже неважно. Главное чтобы много и быстро. Сторонников такого подхода – взять за образ врага США и НАТО и под это дело затягивать пояса - сегодня в России немало. В том числе и среди обитателей Кремля.

Если же ставить перед собой менее амбициозную задачу – создание прочной обороны, способной обезопасить страну от нападения извне, - то выяснится, что кое-что весомое у нас уже есть – стратегические ядерные силы. Безусловно, они тоже нуждаются в обновлении, в новых технологиях. Но это вполне посильная нагрузка для госбюджета, поскольку нет нужды в перевооружении "побырому" - сам факт существования СЯС - достаточная гарантия того, что с мечом к нам еще много и много лет никто не придет.

Что касается локальных, приграничных конфликтов, то и здесь есть место принципу "лучше меньше да лучше". Надо только определиться, как в таких случаях воевать. Надо ли, скажем, отрабатывать переброску североморских морпехов вместе с их бронетехникой на Тихий океан или все-таки держать на всех "танкоопасных" направлениях местные силы быстрого и эффективного реагирования? Генштаб, не жалеющий денег на масштабные десантные учения, считает, что первый вариант предпочтительней – плюсуй к оборонному бюджету еще сотни миллионов.

Между тем армия годами не получает вертолетов, средств связи, спецснаряжения, новых типов стрелкового оружия и многого другого, столь необходимого для ведения обычного боя. Не получает комплектно, в том количестве, которое меняет уровень боеготовности частей.

Не хочется каркать, но и сегодня, скажем, рота, попавшая в окружение, будет часами ждать подкрепления и погибнет на своей территории, как на чужбине. Для ее спасения не найдется ни вертолетов, ни высокоточной артиллерии, ни надежной связи, ни тягачей, способных быстро преодолеть бездорожье... Именно эту роту и не видит в упор оборонный бюджет России.

Об эффективности оборонных расходов можно будет говорить только тогда, когда они начнут год от года сокращаться. Когда на смену ковровому финансированию армии придет точечное. Тогда будет очевидно, что деньги не поглощаются разваливающимся монстром, а идут на поддержание рациональной системы. В противном случае мы и дальше будет слышать от военачальников: больной идет на поправку, но болезнь прогрессирует.