Пауза неопределенности, повисшая над Минобороны, после того как два свойственника проявили щепетильность и один из них подал в отставку, не могла не встревожить многих обитателей Арбатской площади. Хоть и невелик срок пребывания Анатолия Сердюкова в кресле министра обороны, но за полгода он достаточно преуспел в деле расстановки своих людей в центральном аппарате, чтобы перспектива очередного кадрового живосечения вызвала в военном ведомстве нечто вроде паники.

Такие фигуры, как заместители министра и начальники управлений, не входят в номенклатуру Сердюкова, так что его уход вряд ли был бы для них особено опасен. И измененная недавно структура на уровне управлений и служб скорее всего сохранилась бы - не Сердюковым она придумана. Но министерский организм жив не одними военачальниками. Так, при новом министре был создан институт советников числом более 25. Что логично, учитывая, на сколь чуждую для себя почву ступил старший лейтенант запаса Сердюков. По сути именно советники стали кураторами направлений, блокировав старые кадры, еще не покинувшие свои просторные кабинеты. И немало внутриведомственных приказов о назначениях готовились по подсказке этих советников, в большинстве своем еще вчера трудившихся вне военного ведомства. С уходом Сердюкова эта конструкция посыпалась бы в первую очередь. А речь идет как минимум о 700 чиновниках в погонах. Естественно, не только пятого, министерского, но и всех этажей здания.

Пока президент размышлял над благородным поступком зятя и тестя, Минобороны было в своем роде заминированным объектом. Причем запалы вставляли с разных сторон и на все вкусы. СМИ щедро "назначали" на пост военного министра самые невероятные фигуры - вплоть до г-жи Слиски, которая даже успела условно принять новую должность. Кадровая политика Кремля приучила – и военных в первую очередь – к самым невероятным загогулинам.

Однако особый трепет у министерских аппаратчиков вызывала перспектива прихода в кабинет министра начальника Генштаба Юрия Балуевского. Если чистка при Сердюкове носила в основном финансово-экономический характер - убирали или придерживали тех, кто так или иначе наносил урон военной казне, - то генерал армии безусловно затеял бы кадровые перестановки в классическом военном духе: на каждую ключевую должность посадил бы проверенного сослуживца. При традиционно прохладных отношениях между штабными и министерскими, Минобороны накрыла бы тьма "варфоломеевской ночи".

Могут сказать, что такое неизбежно при смене кабинета – в каком ведомстве испытание "и.о." не оборачивается микроинсультами? Но в Министерстве обороны стабильность и даже консерватизм диктуются техникой безопасности. Держать "на лопате" целые управления и службы военного ведомства так же полезно, как, скажем, коллектив авиадиспетчеров. Здесь ежедневное "тебя еще не уволили?" вместо "здрасьте" может сдетонировать весьма ощутимо. Конечно, и в Минобороны наберется немало таких "спецов", кому стоило бы переменить род занятий – состояние национальной обороны стабильно оставляет желать лучшего. Но ведь и "винтикам" хочется понять логику кадровых назначений, уловить цель грядущих перемен. А когда предсказуемости в кадровой политике не больше, чем в прыжках обезьяны по клетке, тогда и кадры не столько работают, сколько ведут борьбу за выживание. Для военной системы такая неуверенность в тылах особо чревата.

Между тем в публичном благородстве зятя и тестя никакого смысла (кроме пиаровского) не было. Изначально понятно, что отношений подчиненности между премьером и министром обороны нет. Последний – номенклатура президента, хотя и входит в состав кабинета министров. Куда больше пересекались служебные интересы, например, руководителя налоговой службы и шефа финансовой спецслужбы. Да и раньше свойство не мешало им проходить по одному ведомству. Конечно, какие-то очки оба набрали. Очень уж непривычно для российского обывателя такое поведение высокопоставленных чиновников. Но и военных управленцев изрядно встряхнули, дав лишний раз почувствовать офицерам и генералам всю зыбкость их положения, всю свою ничтожность перед лицом большой политики.