Запад по-прежнему осторожничает с террористической Россией - в разгар пригожинского мятежа украинцев просили "не раскачивать лодку". А необходимые для победы истребители F-16 Украина получит с непростительным опозданием. О трагической ошибочности этой стратегии пишет известный французский эксперт по геополитическим вопросам Жан-Сильвестр Монгренье. Приводим сокращенный перевод его статьи, опубликованной в издании Desk Russie.

От начавшегося украинского контрнаступления ждут немедленных и ощутимых военных результатов. Мол, хорошо бы поскорее с этим покончить, чтобы заняться другими вопросами: в Европе - послепутинским устройством, по ту сторону Атлантики - Китаем. Мы как будто отказываемся понять, что после довольно длительного периода вызревания мир втянулся в гегемонистский конфликт - идет борьба за формирование того, что Москва, Пекин и Тегеран называют постзападным миром.

В действительности украинское контрнаступление только начинается, генштаб задействовал пока лишь часть механизированных бригад. Контрнаступление, призванное освободить как можно большую часть территории, занятой российскими войсками, то есть около 100 тысяч квадратных километров (15% Украины), не будет делом нескольких дней; оно будет перемежаться "оперативными паузами".

Поэтому так удивляет нетерпение некоторых западных комментаторов. Неужели они считают, что поставленное вооружение предназначено для парадов? Война высокой интенсивности - это процесс "истощения", который расходует людей, технику и материальные средства. Тот факт, что Украине одной приходится нести человеческие жертвы, в то время как ее территория служит защитной зоной для НАТО, обязывает к определенной сдержанности. Да, Запад поставляет оружие - что вообще-то должны были бы делать все государства в соответствии со статьей 51 Устава ООН, - но именно украинцы принимают на себя основной удар и наносят серьезный ущерб российской военной мощи.

Украинское контрнаступление сталкивается с военной машиной, которая тем более мощна, что постепенная и поэтапная стратегия Запада дала российским силам время на самоорганизацию. Строго говоря, это не "стена", а три линии обороны. Первая и вторая линии состоят из противотанковых препятствий ("зубов дракона"), минных полей и траншей. Третья линия объединила российскую артиллерию и силы, предназначенные для контратаки. То есть речь идет скорее о "точках силы" (бастионах и зонах концентрации артиллерии), чем о третьей линии фортификаций.

Удары, наносимые украинскими войсками, призваны ослабить первые две линии российской обороны, пробить бреши, которые заставят силы третьей линии вмешаться и тем самым подвергнуть себя опасности. В ходе боев должно быть выявлено слабое место, на которое будет направлена вся мощь для прорыва. Вот тогда "поток хлынет".

С российской стороны функция первых двух линий препятствий заключается в том, чтобы замедлить продвижение противника и направить украинские штурмовые подразделения в те места, где их можно обстреливать из противотанковых орудий и артиллерии. Силы, расположенные на третьей линии, стараются заткнуть бреши и помешать любому украинскому прорыву, который угрожает обвалом российских позиций.

Мы находимся только в начале украинского контрнаступления, и до сих пор атаки носили ограниченный характер. Несомненно, украинская армия сталкивается с сильным сопротивлением. В дополнение к вышеописанной системе обороны российская армия, похоже, добилась прогресса в области БПЛА и радиоэлектронной борьбы (глушение украинских радаров и дронов).

А главное, Москва по-прежнему располагает значительными военно-воздушными силами, у нее гораздо больше вертолетов и истребителей (на начало 2023 года общее число исправных бортов украинских ВВС, главным образом МиГ-29 и Су-27, оценивалось в 187 единиц - это в 10 раз меньше, чем российский военно-воздушный флот). А постоянные бомбардировки украинских городов призваны ограничить переброску зенитных и противоракетных систем на фронт. Таким образом, украинские войска подвержены ударам российских ВВС, которые могут попытаться взять под контроль небо.

Поэтому есть основания опасаться, что украинская стратегия "недопуска” (или отрицательного контроля над воздухом) с помощью зенитных и противоракетных систем подходит к своему естественному пределу, что чревато серьезными последствиями не только для гражданского населения, но и для украинской группировки и перспектив контрнаступления. Поставки танков и бронемашин, дальнобойных средств и систем для защиты украинского неба не смогут компенсировать острую нехватку воздушных сил.

Тактическая и оперативная ситуация возвращает нас к злополучному решению отложить поставку истребителей F-16 в Украину. Пришлось ждать год и три месяца после начала "спецоперации" Кремля, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. 16 мая 2023 года Лондон и Гаага объявили о создании международной коалиции по поставкам F-16. Три дня спустя Вашингтон дал согласие. Тем временем Польша и Словакия обязались поставить МиГ-29.

Объясняя неготовность пойти на такой шаг, западные столицы вместо аргументов долгое время использовали риторические штампы - пока наконец не признали, что воздушная мощь (air power) является необходимым условием военной победы Украины.

Почему именно F-16? Потому что это наиболее широко используемый истребитель в мире. Произведено около 4500 самолетов, 2300 находятся в эксплуатации. Двадцать пять стран используют F-16, что составляет 16% мирового парка истребителей. В европейских вооруженных силах часть этого парка заменяется или вскоре будет заменена на F-35, что представляет собой историческую возможность для украинских ВВС, все еще оснащенных советскими самолетами. (В идеале Украине нужно примерно 200 истребителей F-16 для крупных операций с применением пехоты и авиации.)

Помимо своей доступности, F-16 обладает таким преимуществом, как универсальность. Предназначенный для воздушного боя, этот самолет также используется в качестве тактического бомбардировщика и штурмовика. Он усилит противовоздушную и противоракетную оборону Украины, внесет вклад в радиоэлектронную борьбу и сможет наносить удары по военным объектам в глубине российского тыла. Одним словом, создание парка самолетов F-16 выведет военную мощь Украины на качественно новый уровень. В краткосрочной и среднесрочной перспективе такие силы будут необходимы для контрнаступления. В долгосрочной перспективе это необходимое условие для обороны и суверенитета Украины.

Мы должны задуматься об устаревшей концепции западной военной помощи Украине, которая все время запаздывает. Потребовались месяцы проволочек, прежде чем были наконец предоставлены тяжелые танки. Затем была длительная отсрочка решения по F-16 якобы из-за того, что его реализация будет слишком долгой и сложной. Под предлогом нехватки времени откладывалось решение, которое потом все равно пришлось принять.

Конечно, желание проверить "красные линии" России и предугадать ее реакцию, прежде чем идти дальше в поставках оружия, вполне понятно. Но речь идет об общей стратегии, постепенной и поэтапной, основанной на надежде, что Россия одумается. Как если бы нынешний конфликт был не результатом воли Кремля к господству, а следствием какого-то недоразумения, которое можно будет устранить если не с Путиным, то хотя бы с будущим "перестройщиком".

Проблема заключается в том, что такая стратегия, обставленная политологическими абстракциями, оставляет инициативу за Россией и дает ей время, необходимое для перегруппировки сил и выработки новой стратегии и тактики на поле боя. Это несет еще больше смертей и разрушений в Украину.

Разработчики этой стратегии, похоже, не вполне осознали эпохальный характер этой войны, ставки которой выходят далеко за рамки судьбы Украины и будущего Европы. Ее исход отчасти определит будущие события в таких далеких регионах, как Тайваньский пролив и Восточная Азия, а также Ближний Восток. Войну в Украине невозможно “отставить в сторону”, думая, что Москва удовлетворится уже захваченными территориями.

В общем, в Украине нужно решительно переломить ситуацию и готовиться к долгой борьбе в разных формах, к противостоянию с осью ревизионистских держав. Этот гегемонистский конфликт требует упорства и долготерпения, но также решительности и способности воспользоваться подходящим моментом (то, что у греков называлось "кайрос"). И еще требуется чувство трагического, а не псевдопрагматизм, который привел к нынешней ситуации.