Друг мой и коллега-фотограф красочно живописует, как 9 мая пришедший на праздник народ гоняли по Москве, устраивая давки женщинам с детьми. А другой добавляет про то, как на Тверской в 12:00 открыли проход в центр всего через 4 металлоискателя для многотысячной демонстрации коммунистов и как хлынули туда же тысячи гуляющих горожан.

Это, конечно, очень плохо и бесчеловечно. Но трудно предположить, что москвичи не знают, как давно уже выглядит вся эта «всенародность» на самом деле. Знают, но идут.

Потому, думаю, что люди не верят в свою способность уважать своих дедов и любить свою страну, не демонстрируя этого публично. То есть вроде как уважают и любят, но должны это как-то доказать - что мы хорошие и правильные. Кому? Соседям? Власти? Врагам?

Когда-то, в 70-80-е, я тоже с удовольствием ходил к Большому театру и в Парк культуры. Хотя к советской власти относился, мягко говоря, скептически и казенщина советских праздников раздражала меня не меньше чем теперь. И дело тут не в масштабе помпезности - тогдашняя, вопреки частым утверждениям, не уступала сегодняшней. И не в том, что в наше время «праздник приватизировало быдло»: те десятки тысяч людей, что ходят на праздники, вполне подходят под определение «народ», а среди народа во все времена встречаются люди самые разные. Дело в отношениях этого населения с официозом и его идеологией. В те годы я отделял казенную, давно выхолощенную и утратившую смысл официальщину власти от своей реальной жизни и чувств. То есть в каком-то смысле (как ни странно это сегодня звучит) чувствовал себя свободнее. Из громкоговорителей гремели фанфары и речи генсекретарей, а передо мной были живые москвичи и живые еще старики-ветераны. Расфранченные или обтрепанные, часто нелепые, иногда подвыпившие, умные и не очень, но – люди, совершенно не походившие на то, что рассказывали мне из громкоговорителей. Давление их децибел было огромным, но давно приноровившиеся уши воспринимали лишь тихую музыку души.

Сегодня, похоже, мы впустили эти децибелы внутрь себя и официальная идеология, всегда создаваемая ради чьих-то конкретных интересов (так уж устроено государство, особенно – наше), начала заменять наши собственные мысли и чувства.

Поэтому, если я и пойду куда-нибудь с другими людьми, не для работы – для себя, то это скорее будет Триумфальная площадь какого-нибудь 31-го.

Сегодня для большинства даже вполне «прогрессивных» людей это «неприлично». Скажут, например: позирует перед камерами. Ну да, в единой массе тебя никто не заметит, но ты сможешь выразить свои чувства. А продемонстрировать их целенаправленно, зная, что будешь услышан, – стыдно? Что, скромность – главное достоинство «маленького человека»? Между тем как раз там, на «зачищаемой» Триумфалке, в сутолоке и темноте, в окружении сотен шинелей, шансов быть увиденным ничтожно мало. Еще скажут: как, стоять рядом с этими маргиналами (нацболами, коммунистами, радикалами и т.п.)?! Будто я пришел туда проголосовать за Лимонова на выборах или просто постоять в толпе. Будто я вообще лишен способности выразить свое собственное мнение, а это мнение не может совпадать с мнением в чем-то непохожих на меня людей…

И еще принято говорить: да какой в этом прок? Но для меня есть один смысл в посещении этого «праздника». Вот сейчас многих потрясают известные кадры заполненной сотнями тысяч людей Манежной образца 1990-го. Да, такого сегодня даже ЕдРо не собирает. Зритель сокрушается: «Вот тогда это было можно, и как классно организовывали это дело!» Да нет, не всегда было можно, иногда даже войска в Москву вводили, чтоб не дать собраться. И организация была «никакая», и независимой прессы почти не было, и мобильников, и «в контакте»... До сих пор не понимаю, откуда все эти люди узнавали о предстоящем митинге.

Но для меня важнее другой кадр: тысячи людей, встреченных мною на той же Манежной 19 августа 1991 года, первым утром путча, запретившего все и вся под угрозой танков. Но привыкшие к этому месту сбора люди, не зная еще, что делать, первым делом устремились сюда. И приехавшие танки остановились перед людской толпой, а их экипажи растворились в ней, став просто частью своего народа.

Вот я и думаю: может быть, когда произойдет нечто такое, от чего станет особо страшно, и никто вокруг не подскажет нам, что делать, мы сможем по привычке прийти на Триумфальную? Чтобы встретиться там со своими согражданами и вместе решить. Никакое радио не укажет нам этого места, но мы будем знать. Тем более что Манежную уже застроили (кстати, сразу же после победы над путчем и приходом новой власти). А Триумфальную еще нет.