Узнать что-либо от анонимного источника, конечно, лучше, чем не узнать ничего. Прекращение дела о ДТП, конечно, лучше прекращения чьей-либо жизни. Жить с тетей (после гибели мамы и папы) двухлетней девочке, конечно, лучше, чем в казенном доме.

Как и всякая трагедия, ДТП на Ленинском проспекте порождает сателлиты менее масштабных трагедий, все менее заметных широкой публике. Ну, например, никто ведь не считает академика Легасова, в 88-м году расследовавшего причины аварии на ЧАЭС, жертвой той самой аварии, после того как он надиктовал у себя в кабинете на магнитофон несколько кассет о расследовании, а затем повесился. Трагедия сугубо личная, этакая дрожь вокруг воронки, когда снаряд уже упал, и со стороны наблюдать вроде бы не за чем.

Если смотреть долго в одну точку, внимание ослабевает. Интересно, сколько дней в году о Михаиле Борисовиче Ходорковском беспокоятся не только его близкие? В дни судебных заседаний в 7-м Ростовском переулке жарко, а в остальное время тихо и безлюдно. Время легитимирует самые ужасные поступки, и власть благодарна, что смущенный поначалу обыватель начинает привыкать к торчащим из стены оленьим рогам.

Если долго ковырять пальцем ноздрю, оттуда пойдет кровь. Стратегия-31, весьма успешно реализуемая Э. Лимоновым, себя исчерпала. Странно держать в руках символические плакаты с символическим же числом, когда публику с попранным правом мирно собираться окружает толпа куда более бесправных солдат-срочников внутренних войск, а их нарушенные права числятся за гораздо меньшими порядковыми номерами статей Конституции.

Удивил выпад Э. Лимонова в адрес радиослушателя "Эха". Владея не самой свежей информацией об одном из лидеров оппозиции, слушатель вызвал у того праведный гнев. Однако Лимонов почему-то посетовал на то, что звонят из Стокгольма и у него, Лимонова, отнимают время на обращение к "нашим гражданам, москвичам". Но ведь и уважаемый оппозиционер когда-то жил в США, затем во Франции, не говоря уже о том, что Россия, в отличие от СССР и сегодняшней Украины, не требует при эмиграции выходить из гражданства, и слушатель вполне мог оказаться "нашим гражданином".

Дмитрий Быков указывал, что вместо конфронтации с властью было бы полезно "выстраивать альтернативу", так, чтобы однажды власть "увидела, что под ней нет страны". Другой замечательный поэт на Триумфальной еще не скоро увидит, под ним нет ни пунктов сбора крови, ни автошоу, ни милиции, ни митингующих.