Некоторые с лупой выискивают в событиях 11 декабря на Манежной площади в Москве записных националистов из всем известных наци-структур и не находят их. Некоторые видели их там невооруженным глазом, а теперь опознают на фотографиях. Но даже не вдаваясь в детали этого орнитологического спора, совершенно очевидно, что сами события носили вполне фашистский характер, это факт. Подобные же явно фашистские выплески были продублированы в Петербурге, Ростове и других городах.

Московская милиция, так наловчившаяся гасить мирные протесты по градостроительным, экологическим, правозащитным и антифашистским темам, вдруг оказалась не готова остановить фашистские погромы, а министр внутренних дел РФ выступил с провокационным заявлением, возложив ответственность за разгул на Манежной на тех, кого там и близко не было. Все это еще раз подтверждает, что главная функция милиции в нашей стране - сдерживать и карать политических и социальных врагов правящего режима, на которых ей покажут пальцем, в вопросах же правоохранительных и ориентационных (лево-право) она не разбирается вовсе. В общем, можно сказать, снова подтвердилось, что милиция - совершенно излишний для общества институт.

Еще одна важная деталь: когда демонстрации становятся по-настоящему массовыми, милиция переходит с режима подавления демонстрантов на режим их патрулирования и охраны. Ровно то же самое происходило в годы перестройки: как только антиКПССное движение набрало критическую массу, все демонстрации стали проходить без серьезных препятствий со стороны ментов. Да, они играли на нервах, выставляли грузовики и броневики во всех переулках по маршруту следования, но к тактике подавления не прибегали. То же самое было и с пенсионерами, перекрывавшими Невский проспект в январе 2005 года: когда их собралось десять тысяч, милиция справиться с ними не могла. То же самое было с антипутинскими протестами в Калининграде в январе 2010 года: 12 тысяч человек собрались где хотели и обсудили что хотели. Массовость решает.

Дискурс, в котором обсуждаются события 6-12 декабря (убийство на Кронштадтском бульваре, поведение милиции, демонстрации на Ленинградском шоссе и на Манежной площади), или, говоря попроще, тон, строй общественных дискуссий, их лексикон явно позаимствован из расистского и нацистского идеологического багажа. Постоянное упоминание "черных", "этнической преступности", "кавказского вопроса" людьми, которых вроде не заподозришь в сочувствии к нацистам и расистам, говорит о почти полном доминировании нацистского языка и понятийного аппарата в обществе. Нацистам и расистам удалось навязать всем не только свою повестку дня, но и свои подходы к ее обсуждению. Почти не говорится о социальной, классовой и гражданской подоплеке событий и реакции на них, все обсуждается в этнизированных терминах, которые тащат за собой представление о том, будто вопросы этничности сейчас ключевые и именно их надо обсуждать.

Это все констатирующие тезисы. Выхода я пока не намечаю. Выход давайте находить и выстраивать вместе.