Я не надеялся на оправдательный приговор, потому что я 70 лет живу в этой стране и знаю, на что можно здесь надеяться, а на что нельзя. Страна очень мало изменилась, это только кажется, что что-то стало по-другому. Она внешне, может, стала другой. Вот Хамовнический суд покрасили, он очень красиво выглядит. Но это та же самая советская страна, в которой если человека арестовали, то не зря.

У нас зря не арестовывают, у нас зря прокуратура не работает. И если прокуратура включилась, значит, будет обвинительный приговор. Никаких сомнений в этом у меня не было - при всем идиотизме того, что изрекала прокуратура.

Ходил туда, слушал все это безобразие. И у меня не было надежды. Правда, мы пока не знаем, какова степень жестокости приговора, насколько велико несчастье, которое нас ждет.

То, что происходило сегодня у суда, – это на самом деле игры в отчаяние. Народ толпится, кричит, а толку нет никакого. Можно кричать, но зачем? Это не помогает ни кричащим, ни тем, кто там внутри. Я на самом деле против этих вещей. Но раз другого способа проявить активность нет, остается только этот.