Наилучшая форма правления - диктатура того, кто точно знает, как лучше. Поскольку это очевидно математически, не будем распространяться об этом тезисе и перейдем к следующему. Я - точно знаю, как лучше. Эрго, наилучшей формой правления была бы диктатура лично со мной во главе. Разумеется, при условии совершенной эффективности, то есть полной осуществляемости всех моих повелений, а это условие, увы, недостижимо по тем же причинам, по которым нам и приходится прибегать к разным формам демократии - на преодоление разнообразных интересов всяких групп уходит больше энергии, чем на то, чтобы принять их во внимание. Это меня, если честно, бесит. Я люблю партитуры: пишешь нотку, скажем, валторне и точно знаешь, что конкретно сделает человек, в какой момент, какое это имеет значение в общем контексте (и, в общем, не так много зависит от того, понимает ли этот контекст валторнист, хотя, конечно, круче, если понимает).

Попробуем продолжить аналогию, представив себе несовершенную ситуацию. Разумеется, любой композитор предпочитает иметь дело с составом, заведомо готовым играть то, что написано, преодолевать сложности и оказываться в незнакомой ситуации. Но наша-то общественная жизнь больше похожа на рутину очень заштатного провинциального симфонического оркестра, чем на ансамбль солистов на фестивале авангардной музыки. И вот вам нужно от этого оркестра добиться выполнения ваших композиторских (политических? революционных?) намерений. Можно, конечно (со мной так бывало), принести свою бескомпромиссную партитуру, гордо сидеть в углу на первой (последней) репетиции, где музыканты, хихикая, читают ремарки, предписывающие играть за подставкой, хлопать клапанами и шептать в мундштук. Потом вас поднимут на смех, ничего не сыграют, и будете вы давать об этом обличительные интервью, по интернету, как раз с западного фестиваля. По моим наблюдениям со стороны, с революцией у нас та же фигня. Вот, говорит оппозиционер, России нужна многопартийность. Ага, ага, говорит народ, попивая пивко под (подставьте здесь любую музыку, которая вас бесит, меня не бесит никакая). Что делать? Вернемся к нашей метафоре.

Я тыщу раз оказывался в ситуации, когда мне нужно было добиться от "среднего" русского коллектива чего-то для этого коллектива непривычного. Первое, что я понял: средний русский музыкант хочет, чтобы сразу звучало понятно, чтобы сразу "получалось", а не хочет он выглядеть глупо и смешно. То есть в первых восьми тактах пусть все сделают то, что больше всего любят (не буду подробно, ну, например, тембристое соло гобою, красивые подголоски остальным деревяшкам, фразы в беспроблемном регистре у меди и т.д). Музыканты начинают сами себе нравиться и себя уважать - а это у русского человека получается хуже всего и за эту возможность он больше всего благодарен. А вот потом уже можно сказать "в пятой цифре там ритмическая нотация крестиками, это мы бьем себя инструментами по голове", и тут-то выяснится, что свободы и изобретательности в этих людях накопилось на миллион революций, и они сами тебе напредлагают такого, что волосы дыбом встанут. У меня в партитуре "Происхождения видов" был алеаторический фрагмент, и на единственной репетиции пожилой бас-профундо из очень солидного академического коллектива не мог понять, что значат эти нотки в квадратных окошках и как это - глиссандо без определенной звуковысотности. Во время выступления его вдруг торкнуло этими глиссандо так, что он, раскачиваясь, с развевающимися на ветру волосами, завывал, счастливый, еще на протяжении двух частей, несмотря на мои тщетные попытки его заткнуть: человек импровизировал впервые в жизни. Тоже, кстати, хороший образ: у меня посреди исполнения ветер унес и разметал партитуру, которую я наизусть не знал, а дирижировал на большом расстоянии от нескольких групп исполнителей, так что дальше я дирижировал в размере "одна четверть", и никто не сбился.

Что же это такое, что можно предложить нынешнему обывателю, чтобы он сам согласился и захотел это сделать и чтобы это было в русле нужного (как его понимает оппозиция) стране движения? А я не знаю, но точно знаю, что пока это не будет придумано, музыка революции не зазвучит. Всегда будет некоторое количество людей, готовых подвергнуться опасности, быть осмеянными большинством, и эти люди нужны как детонатор, но детонатор еще не бомба. И я не понимаю, почему никому из нынешних борцов с режимом не удается заручиться поддержкой большинства, что сейчас важнее, чем собственно борьба с режимом, брезгливо стряхивающим любые мелкие наскоки.

Продолжение следует.