Ну, вот и началось. У «Правого дела» начались проблемы. Как рассказал газете «Коммерсант» Михаил Прохоров, «региональным лидерам губернаторы и администрация президента «предъявили ультимативные требования голосовать на съезде против включения Евгения Ройзмана в список». При этом в Кремле считают, что Ройзман «вреден, опасен и такие, как он, не должны быть в Думе».

На мой взгляд, дело вовсе не в Ройзмане и его якобы опасности. Да, он производит впечатление энергичного и самостоятельного человека, однако присутствие его одного в Думе погоды, конечно, не сделает - объединенные силы «ЕдРа» и его сателлитов (КПРФ и ЛДПР) задушат любую инициативу. В данном случае Ройзман только повод. Удобный повод «прогнуть» Прохорова, заставить его исполнить волю Кремля. Причем сделать этот факт всем видимым и известным - ведь ранее Прохоров публично заявил, что в случае чего он уйдет вместе с Ройзманом. В Кремле же уверены, что не уйдет, что не хватит духа.

Они, кремлевские, знают что делают. Именно по такой схеме работает с «контингентом» администрация российских СИЗО и колоний. Прогибают зеков сначала чуть-чуть, в малом. Дальше – больше. Со временем рождаются отношения зависимости, цель которых – полное подчинение и контроль над заключенными. Кремлю же нужен контроль над Прохоровым. Власть над ним и его партией. До этого случая у них всегда получалось. Рогозин, Явлинский, Зюганов - все они бегали к Суркову по первому требованию. И добегались. Говорят, Гриша пойдет баллотироваться на президентских выборах. В Кремле, мол, попросили.

Отношения зависимости и подчинения между Кремлем и политическими партиями начали формироваться еще в 90-е годы. Политические силы почему-то считали приемлемым «договариваться» с исполнительной властью и даже считали «договороспособность» синонимом политической состоятельности. Такое впечатление, что тех или иных отношений с властью не избежал никто, а единственными, кто отказался плясать под кремлевскую дудку, были нацболы. А предложение сплясать было, правда, единственное. И мне довелось стать участником этого драматического эпизода.

Дело было в разгар междоусобной войны в российской власти. Группа Путина еще не вошла в силу и бодалась с группой Примакова-Лужкова. Вы помните. Так вот, в «бункер» на 2-й Фрунзенской, в то время офис НБП, пришел человек из администрации президента. Потертый такой дядька с дипломатом. Он огласил предложение: нацболы проводят несколько акций, направленных против Примакова и Лужкова, по предложенным нам сценариям (при этом он достал из дипломата кипу бумаг), а они, кремлевские, обеспечивают этим акциям подсветку на федеральных телеканалах. В результате операции группа Примакова-Лужкова должна была получить моральный ущерб, а мы, НБП, - сто тысяч американских долларов.

Лимонов, выслушав гонца в присутствии группы нацболов, поинтересовался у нас, что мы об этом думаем. Мы все думали одно и то же: – партии, конечно, нужны деньги, но не такой ценой. Разменивать репутацию организации на деньги было неприемлемо. О чем мы все и сказали. В результате гонец ушел ни с чем, а со стороны власти никаких предложений больше не поступало. Видимо, они все про нас поняли. Через два года мы уже сидели в Лефортове по обвинению в намерении изменить конституционный строй РФ насильственным способом.

Думаю, политическое будущее Прохорова во многом будет зависеть от его решения по вопросу Ройзмана. Если прогнется, пойдет на компромисс, его ждет судьба Миронова. Ну, а если устоит, то... не знаю, "будем посмотреть".