На днях Министерство культуры отозвало прокатное удостоверение, выданное на мои фильмы "Недоверие" (о взрывах домов в 1999 году) и Бунт. Дело Литвиненко". Фильм "Уроки русского" (о войне с Грузией 2008 года) так и не получил разрешения на прокат. Эти картины – призеры кинофестивалей, вышедшие в прокат во многих странах. Российскому зрителю, по мнению чиновников и руководителей федеральных каналов, они неинтересны.

Ни один из каналов не согласился показать мой шестисерийный фильм Прощайте товарищи (Farewell, Comrades!) о конце коммунизма в Европе, с успехом идущий сейчас в 15 странах.

Зато 26 февраля нам покажут заранее нашумевший фильм Би-Би-Си „Путин, Россия и Запад“. О фильме и роли Би-Би-Си крепко поспорили на "Гранях" мои хорошие знакомые Владимир Буковский и Маша Слоним. Мне кажется, здесь есть что добавить в связи с другими недавними событиями.

Британская вещательная корпорация является, пожалуй, наиболее уважаемым информационным институтом своего рода в мире. Телевизионная составляющая Би-Би-Си является именно тем, чего так не хватает России, – общественным телевидением. Несмотря на свою традиционную роль "главного" телевидения страны, огромная Би-Би-Си независима от правительства, насколько это возможно при такой стратегической позиции. Известны случаи, когда корпорация в лице своих ведущих журналистов вступала в полномасштабный конфликт с властью: например, во время подготовки войны в Ираке.

Я сделал для Би-Би-Си четыре фильма и много раз участвовал в ее радио- и телепередачах, как на русском, так и на английском. Там, понятное дело, работают самые разные люди. Очень отважные, честные и умные - и менее умные, и не очень честные. Журналист или документалист, делающий передачу или фильм на зарубежную тему (кроме ближневосточных), знает, что редактура будет судить его работу скорее из соображений формы, общей эрудиции и политкорректности, а не глубокого политического анализа. Известная английская поговорка "Дьявол засел в деталях" здесь, как говорится, отдыхает. Изучая продукцию Би-Би-Си на тему грузинской войны 2008-го, я увидел, например, что фильм о детях Беслана, сделанный к 5-летию трагедии (Сhildren of Beslan Five Years On), использовал кадры разрушенных осетинами и русскими грузинских сел (по чисто этническому признаку) для иллюстрации "грузинской агрессии", которую при этом североосетинские дети сравнивают и с нападением фашистов 1941-го, и с бесланским терактом - без какого-либо комментария со стороны авторов. То есть то, что при детальном рассмотрении является тенденциозной интерпретацией, проходит для неинформированного большинства как очень даже неплохой журнализм.

Нашел я подобные "неточности" и в других фильмах Би-Би-Си, и в фильмах других уважаемых телекомпаний (немецкой ZDF, например). Они продемонстрированы в "Уроках русского".

Искать в этом признаки какой-то целенаправленной политики западных телекомпаний – занятие неблагодарное. По Би-Би-Си были показаны фильмы, жестко критикующие путинскую власть ("Умирая за президента", например, о чеченской войне). Би-Би-Си финансировала мой фильм "Мой друг Саша: чисто русское убийство", обвиняющий Кремль и ФСБ, хотя о "Недоверии" (о взрывах домов), много раз показанном в США и Канаде, редактор Би-Би-Си сказал: "Ну, это слишком" (it's too much).

Би-Би-Си отражает взгляды и настроения британского общества, большая часть которого относится к Путину, так сказать, философски: Россию и ее лидера все равно не изменишь, поэтому давайте расслабимся и будем получать удовольствие как сторонние зрители этого русского цирка со всеми его смертельными номерами, тиграми и обнаженными политиками. А для большинства моих коллег, создателей фильмов, в том числе и моего знакомого Пола Митчела, режиссера "Путина, России и Запада", главное – сделать качественный продукт. Фильмы бывают захватывающие и скучные, а "поддержка оппозиции в России" не входит в профессиональную задачу авторов. C другой стороны, революция - это очень даже захватывающе, и как только оппозиционное движение тянет на что-то подобное – добро пожаловать в кадр.

Иными словами, документалист Би-Би-Си мотивирован совершенно иначе, чем, скажем, блогер "Граней", который "не может молчать". В этом смысле Запад нам не поможет. Только мы сами, а не совесть отдельных западных журналистов заставим мощные и влиятельные информационные организации давать правдивую оценку Путину и его режиму. И мы должны быть постоянно готовы к тому, что не только разнообразный отечественный пролетариат, но и "западные ценности", разворачиваются против нас - в виде разных форм пособничества режиму со стороны журналистов, политиков и деловых людей Запада. Включая пособничество совершенно сознательное – со стрроны таких видных журналистов Би-Би-Си, как Ангус Роксбро, поработавших и на путинский пиар (в PR-компании GPlus), и на тот самый фильм Би-Би-Си, который нам покажут 26 февраля.

На Западе подобные господа слывут независимыми знатоками России. В Германии, например, таким главным независимым экспертом считается ветеран пропутинского пиара Александр Рар. Независимый знаток должен уметь пожурить ВВП - и вот вышеупомянутый Ангус Роксбро высказывается в прайм-тайме Би-Би-Си на животрепещущую тему коррупции в России. "Коррупция? О да! - говорит с профессорским видом мистер Роксбро. – Вот останавливает полицейский водителя, а у того уже несколько рублей, ну в смысле долларов, наготове". Точка. Снято! Всем спасибо. Посмотрел британец Би-Би-Си и все понял про русскую коррупцию.

Но довольно о Би-Би-Си. Мы в России знаем сегодня, что коррупция не (только) в "нескольких рублях", отданных гаишнику. Алексей Навальный эффектней других поведал о масштабах и механизмах распила, хотя о коррупции в питерском кругу Путина было известно за 20 лет до триумфа "РосПила". Именно правду о коррупции, а не шпионские тайны пытался открыть миру Саша Литвиненко. Но даже Навальный, которому удалось сделать борьбу с коррупцией одним из главных направлений демократического движения, раскрывает это понятие в несколько ограниченном смысле.

Коррупция в России – явления культурное. То есть очень глубоко укорененное. Настолько, что часто раздаются голоса: мол, оставьте эту коррупцию (в ее широком, культурном смысле) в покое или узаконьте, как где-то узаконили проституцию или анашу. Беда в том, что все формы коррупции взаимосвязаны. Не у всех в России есть возможность и терпение разбираться в конкретных коррупционных схемах крупных чиновников и менеджеров. Но каждый рядовой активный участник народного хозяйства знает, что значительная часть дохода делается путем самых разнообразных непродуктивных трюков и бюджетного подсоса.

Официальная "борьба с коррупцией" сегодня больший нонсенс, чем сорт водки "Исламская" – потому что у нас большинство хозяйственных игроков (и не только крупных) просто не знают, как генерировать прибыль в прозрачной конкуренции. А творцы наших законов понятия не имеют, что с такой действительностью делать. Именно эта базовая культура коррупции делает возможными "элитные" фантасмагорические схемы "РосПила". И примеры головокружительной мегакоррупции кажутся почти невероятными, потому что они воспринимаются в отрыве от общекультурного контекста. Более того, даже ненавистные нам, оппозиционерам, фигуры крупных коррупционеров и самого "нацлидера" иногда демонизируются до неузнаваемости именно потому, что мы рассматриваем их вне контекста нашей культуры, культуры с очень маленькой буквы, в самом подорожном, ботаническом смысле. Зло банально, как писала Ханна Арендт. Так и зло коррупции: банально, обыденно, а у нас еще и повсеместно.

Значит ли это что мы должны умерить тон нашего протеста? Совершенно нет! Мы должны его ужесточить. Ибо только очень серьезные, очень глубинные и да, радикальные, да, революционные изменения необходимы, чтобы искоренить культуру коррупции.

Стоит ли игра свеч? Считаю, что стоит. Ибо именно культура коррупции ответственна за то, как живет большинство за пределами кафе "Жан-Жак" и других островков элиты, не только экономической, но и культурной, способной и в коррумпированном обществе сделать свою жизнь интересной. А остальные, большинство, делают это водкой, телевизионной пошлостью и футболом. И в известном смысле это ситуация достаточна стабильна, ибо элита способна выразить свои мысли и чувства и уже таким образом отчасти отстаивать свои интересы, а большинство – нет. Но в этой стабильности и есть суть нашей недемократичности. И кто-то считает, что и без демократии можно жить и развивать экономику (как в Китае). Я считаю, что в России – нельзя.

Нынешнее протестное движение показывает, что нас, несогласных, много. Но мы в шоке от того, что уважаемые люди, такие истинные звезды нашей культуры, как Алиса Фрейндлих, агитируют за человека, планомерно и цинично убивающего зародыши демократии. Мы ищем объяснения и оправдания поступкам талантливых и умных людей. А может быть, дело просто в том, что они не считают демократию первоочередной ценностью? А культуру коррупции - чем-то, что надо ценой риска революции искоренять? Считают, что народ – это что-то вроде публики в темном зале, существующей для того, чтобы восхищаться талантами и аплодировать? Ведь и при тоталитаризме создавались шедевры, и культура в высоком смысле была всегда жива. А где гарантия, что эти странные люди, "оппозиционеры", зациклившиеся на каких-то подсчетах и скучных процедурных деталях, создадут систему, где творить будет легче или интересней?

Коррупция, понимаемая то как мелкое взяточничество, то как национальное явление, которое какой-то дядя искусственно упаковывает в термин иностранного происхождения для имитации борьбы с неискоренимым, – это прежде всего нечистота помыслов. Поэтому поползновение нажиться у политиков и чиновников сродни самоцензуре журналистов и редакторов. И то и другое – коррупция.

История с роликом Чулпан Хаматовой – история о коррупции. Все участники драмы коррумпированы, в разной форме и разной степени, включая нас, шокированную публику. Детей, и взрослых у нас должна лечить наша система здравоохранения (качественно и бесплатно, как в Европе), а не подачки Путина. Об этом простом факте надо громогласно напомнить, перед тем как рассматривать роль Хаматовой в этой истории.

Надо еще раз четко и ясно обвинить систему, и показать, что коррупция – это не взятка гаишнику, а убийство детей. Но даже если исходить из того, что мы обречены на зависимость от благотворительности, то мне кажется, что скажи Хаматова прямо, что власть (практически Путин) ее шантажировала, пользы для общества и для детей в результате было бы больше. Не до всех доходит посыл Навального, но каждый поймет, что шантажировать здоровьем детей может только законченный подлец. Проголосуете ли вы за такого человека 4 марта?

Но Хаматова не сослужила такой службы российскому обществу. Винить ее нельзя. Но и убеждать самих себя в том, что черное – это белое, что ролик за Путина – это уже свидетельство шантажа и обвинение против Путина, – тоже неправильно. Нечестно и вредно.

Каким бы замечательным человеком ни была сама Чулпан Хаматова, она не может и не должна быть примером того, как должно функционировать здравоохранение в стране. И не должна давать использовать свою самоотверженную работу в качестве оправдания коррупции системы.

И вот еще одно парадоксальное замечание. Никита Михалков, чья политическая и нравственная позиция мне глубоко антипатична, начал свою беседу с Ириной Прохоровой совершенно правильно: избиратель хочет знать, кто такой Михаил Прохоров, который хочет быть президентом России. Г-жа Прохорова, названная абсолютной победительницей дебатов, не дала удовлетворительного ответа на этот легитимный вопрос, сказав лишь, что "гордится" тем, что она сестра своего брата-олигарха. Роль Михалкова как доверенного лица кандидата в президенты конечно же, нелегитимна в гораздо более важном смысле – нелегитимна сама идея такой предвыборной кампании, где кандидатам позволено буквально прятаться от избирателей. Но это значит, что нелегитимна и роль Прохоровой. Нелегитимен фарс, в котором вопросы кардинальной важности, от которых зависит судьба страны, судьбы миллионов живых людей, политические вопросы, вопросы народовластия, подменяются "культурной тематикой", которая сама по себе интересна и важна – но не ВМЕСТО законных демократических процедур.

Эпоха тупого нашизма как противовеса демократии, видимо, закончилась. Началось нечто более тонкое. Но суть та же. Верхушка, наиболее преуспевшая в использовании культуры коррупции для чисто-конкретного сказочного обогащения, не собирается принципиально ничего менять. Все изменения будут маневром, отвлекающим от сути: сохранения непрозрачной, антидемократической, антинародной системы. И культуру, нашу красавицу, любимую, мелодичную, духовную, еще много раз заставят выйти на панель. Еще много раз изнасилуют. И спасти нашу культуру от затхлости, провинциальности, подражательства, китча и цинизма - спасти от коррупции – спасти и вернуть ей честность и достоинство – может только демократическая революция.