Что бандиты из так называемого ТСЖ «Вектор», созданного в нежилом доме на Большом Козихинском, притихли лишь на время и активизируются сразу же после выборов, да кстати и с началом весны, было ясно изначально. 12 вечером появилась информация, что в стоящем на развалинах старинного дома экскаваторе сменили заляпанное краской стекло и экскаватор этот заводили. Лена Ткач (которая обзавелась мандатом муниципального депутата) с группой активистов заявилась во двор. Там, как всегда, дежурили в машине менты – уверяли, мол, мы не за вас и не за них (бандитов), а лишь для того чтобы «охранять правопорядок». В общем, было ясно, что завтра начнется.

С утра и началось (ВИДЕО). В полдесятого звонит Андрей Новичков: во двор загнали технику печально известной (отметившейся на всех сносах) фирмы «Сатори», заводят экскаватор. Мчусь туда. Экскаватор уже вовсю работает - разгребает завалы, готовит, мать его, стройплощадку. Менты толпой – «охраняют правопорядок». Людей кот наплакал – все на работе. Бегает в очочках застройщик Ваня, которого мы прозвали Опарыш, - тот самый, который во время штурма 8 августа под камеру в кровь разбил лицо местному жителю Анатолию. Вышагивает некто длинный с кожаным портфелем – вроде как новый зицпредседатель липового ТСЖ, беседует с местным жителем Андреем Мироновым – старым советским диссидентом и правозащитником. Зицпредседатель пеняет Миронову, что молодой националист Мангушев якобы прыснул из баллончика в лицо какому-то из их охранников. «Да, прыснул! – горячится правозащитник. – А знаете почему? Потому что меня тогда не было, иначе бы я сам прыснул!» Вмешиваюсь в разговор: «В вас не газом прыскать – вас стрелять надо!»

Наконец появляется депутат Дмитрий Гудков и начинает требовать документы. Ментовской начальник отвечает: документы есть, но «застройщики» их предъявлять не желают. Гудков начинает горячиться и доказывать, что он депутат, что он имеет право требовать любые документы и даже к государственным тайнам допущен. Как об стенку горох. «Они были обязаны предъявить документы жителям!» - «Ну так вот ведь висит объявление - документы смотреть там-то». Жители в один голос: «Там никого нет и закрыто, это зафиксировано на камеру!» Опять как об стенку горох. Гудков настаивает, что он собственными глазами видел распоряжение Собянина об отзыве разрешения на строительство, – зицпредседатель приводит великолепный контраргумент: «Мы вчера говорили в управе, и нам сказали – стройте!»

Наконец зицпредседатель достает из своего портфеля какую-то бумажку и торжественно сует ее Гудкову. Гудков: «Тут сказано – после решения согласительной комиссии, где же решение согласительной комиссии?» Зицпредседатель торжественно вынимает «решение» комиссии, якобы состоявшееся 20 января, и радостно сообщает жителям, что это решение подписано ими всеми, и даже демонстрирует подписи. Жители в шоке.

Пока Гудков ведет свои беседы, экскаватор благополучно продолжает работать. Наконец Рома Ткач, хоть и не депутат, заходит за ограждение, лезет на экскаватор и решительно требует прекратить работу. Экскаваторщик кладет ковш на землю. Затем появляется и Илья Пономарев, и «застройщики» уводят депутатов смотреть их липовые бумаги. Ну, думаю, слава богу, с двумя депутатами (собственно, с тремя – два думских плюс муниципальный Лена Ткач) дело и без меня пойдет, а мне давно уже работать надо. Раскланиваюсь и уезжаю.

Не успел приехать домой – опять звонит Новичков. Оказывается, как только депутатов увели смотреть липовые бумаги – экскаватор снова завели, была драка, пострадали Рома Ткач и Андрей Миронов и т.п. Чертыхаясь, мчусь обратно. У входа знакомый паренек сообщает: «Кажется, намечаются массовые задержания». Картина: толпа ментов, толпа народа, автобус с зарешеченными окнами (явно для вышеупомянутой толпы), Татьяна Догилева чуть ли не в одиночку блокирует самосвал, Лена Ткач геройски высится на груде строительного мусора перед экскаватором, у подножия бегают Пономарев и Гудков с бумажками и пытаются что-то выяснять, кого-то увещевать и чего-то доказывать.

Ну, думаю, дело плохо. Тоже лезу на груду мусора, менты пытаются меня оттуда увести, хватаюсь за какую-то трубу, наконец отрывают и уносят в автозак. За это время краем глаза успеваю увидеть, как менты навалились на Догилеву, отпихивая ее от самосвала, и как несут в автозак Даню Когтева из «Архнадзора». В автозаке уже сидит Миронов, которого взяли просто, по словам мента, «чтобы других не будоражил». Возмущается действиями депутатов: «Они говорят: документы в порядке. Какое в порядке, если половина документов липовые, а половины вообще нет? Отсутствует акт о приемке стройплощадки, а без него вообще ничего нельзя делать, ни ставить забор, ни завозить технику. А они: ну, говорят, давайте искать компромисс. Какой компромисс с бандитами? Тут, мол, нарушили закон – давайте обсуждать, до какой степени его еще можно нарушать?»

Зато Лена Ткач великолепна. Из окна автозака отлично видно, как она возвышается на груде мусора рядом с экскаватором, окруженная ментами, которые изо всех сил пытаются уговорить ее спуститься (силой не могут – депутат, хоть и муниципальный!) – но совершенно безуспешно. Возбужденная толпа продолжает напирать на ментов и депутатов. В конце концов видно – победа: толпа, менты и депутаты покидают (незаконную) стройплощадку, которую вновь загораживают забором. После чего нас втроем везут в ОВД «Пресня», где и оформляют по статье 20.1. – мелкое хулиганство (у интеллигентнейшего Миронова глаза на лоб полезли, когда он прочитал в протоколе, что ругался матом).

Но, право, стоило провести три часа в «Пресне» ради чудесного разговора, состоявшегося между Мироновым и оформлявшим нас ментом.

Миронов рассказывает о событиях 8 августа, о налете бандитов, силовом захвате двора, избиениях жителей в собственном дворе на глазах у ментов («человека бьют, он обращается к стоящему рядом полицейскому, а тот: вы мне завтра напишите заявление»), наконец о том, что бандиты между делом вынесли два десятка квартир. Выслушав этот эпический рассказ, мент заявляет: «А что же мы могли сделать без приказа... Нас бы самих осудили, а затем на этапе и прирезали эти же бандиты... Их было много, а у нас даже оружия не было!»
Занавес.