Переезжаешь реку Рца - и скоро Парца. Примерно как от улицы Газголдерной и шоссе Фрезер до улицы Перерва расстояние. В Москве тоже есть полуматерные топонимы. Но они не столь жалящие и кислотные, как в Мордовии. Чего только нет в нашей стране.

Есть еще дети, жизнь которых (слава богу) неподвластна Павлу Астахову. Это моя внучка, дочка Петра и Нади Толоконниковой, Гера. Чудесный ребенок. Набираешь в поисковике Гугла, и в первую очередь идет Гера Верзилова, а потом древнегреческая богиня Гера, жена Зевса Громовержца.

Гера в Америке, Гера у Чулпан Хаматовой в гостях…

Я теперь говорю так: «Вы знаете, кто у Геры новая нянька?»

«Нет, - говорят, - не знаем».

«Чулпан Хаматова», - говорю я.

«О-о-о!»

«А знаете, кто у нас с Петром и Герой был водителем хонды, когда мы ездили 27-28 февраля 2013 на свидание с мамой Надей в мордовскую ИК-14 в Парцу?» «Нет, не знаем, скажи, скажи, не томи!». Я скажу: «Водителем была Маша Гессен».

«Вай-вай-вай».

«Хорошие у нас водители, Владимир Владимирович?» - спрашиваю я.

«Да, ничего», - говорит Владимир Владимирович.

Комната ожидания свиданий оборудована милой «детской комнатой». Где есть конструктор, человечки, сделанные так, будто одеты они в тюремные робы, большие кубики, большая пожарная машина с выдвижной лестницей и башенки, из которых мы с Герой делали две поделки. А, еще детская качалка - осел. И мы говорили, кто осел, как его звать. Версии были (у Геры) очень интересные. Не угадаете. Хотя с трех раз, может, угадаете. Начинается на... И заканчивается на...

ДВЕ ПОДЕЛКИ:

1. Колония ИК-14 с церковью, «стеной»... Гера играла в побег Нади с купола церкви (огромная пирамида из разноцветных колец) по лестнице. Вот человечки спускаются по лестнице в машину и… убегают.

2. Кремль. Та же пирамида играла роль колокольни Ивана Великого. Наверху колокольни был один человечек, внизу был другой человечек. Потом они менялись местами. У них тоже была первая буква и последняя буква. Были Царь-колокол и Царь-пушка. И даже подобие Никольской башни. И Кутафья.

Потом мы пошли кормить бездомных собак половиной курицы, которая «кисла» у меня в пакете. Не пропадать же. Петя и Маша кормили меня так в придорожных рязанских хостелях-мостелях, что и хипстер-випстер и шалтай-болтай превратились бы за день в Робина Бобина Барабека. В 20 метрах от «парадной» ИК-14 магазинчик со знаменитыми «мордовскими» пирогами, которые нам так и не удалось попробовать - их разобрали.

Пока мы были у Нади, нашего водителя Машу Гессен «арестовали» за съемку «режимных объектов». Хотя «режимным объектом», видимо, в данном случае должна являться наша страна Россия. Я вот пишу и думаю: а может, нельзя так писать, что побег из тюрьмы был с купола церкви!!!! Ужас! Может, это оскорбление чьих-то чувств. Во, блин, запугали-то. При совке жили ничего, а щаз как-то страшненько жить. А про человечков - «один внизу, другой вверху» - это не призыв в революции? Нет? А вдруг призыв? Страшно. Аж жуть. Ведь вот идешь так по улице, зевнешь, а это экстремизм. Идешь, запнешься, а это призыв к революции.

А то, чем мы занимались на свидании у Нади, это был даже не экстремизм, это была попытка государственного переворота. Какой там, с арбалетами на Кремль. Мы играли в настольную игру. Бросаешь кубик, фишки двигаются. Кто-то обгоняет, кто-то отстает. «А можно ли обгонять?» - наворачивается в горле вопрос. Страшно же. Обгонишь так - и вдруг кого оскорбишь, обидишь. Времена «темненькие». Как в песне Высоцкого про нечисть. И когда-то придется сказать «Лукоморья больше нет». Не «Луркмора», а Лукоморья. Видимо, не на нашем веку.

Гера всех победила. Она умеет в свои пять так заговоривать зубы, что Астахову с Жириком не снилось.

«Ты посиди, остынь» (мне).

«А ты вообще давно в игре, хватит» (Пете).

«А ты ход пропускаешь» (Наде).

«А я два раза хожу».

Женщина, которая сидит и наблюдает за свиданием (от колонии), думала: «Вот блин, понаехали, придурки, вместо того чтобы плакать и обниматься, да про головную боль Нади спрашивать, они в настольную игру два часа играли». Про головную спрашивали. Есть она.

Но игра была со значением. Столько закодированной информации сумела передать Гера маме Наде, что Юстасу с Алексом не снилось.

Надя: «Гера будет топ-манагером».

Я: «Типа Бахминой, что ли?»

Надя: «Нет, типа Бахминой не надо».

(Бахмина рожала в колонии неподалеку от ИК-14.)

А когда мы вышли, оказалось, что нашего водителя Маши Гессен нет. Она задержана до выяснения личности и препровождена на собственной хонде в ОВД Зубово-Полянского района самим начальником районного отделения милиции. В смысле полиции, но язык не поворачивается… Кем?! Шерифом округа!!! И нам придется идти 500 км до Москвы пешком. Или все же на поезде (если поезда еще есть, ходят, сохранились как «институт», надо уточнить)?

Вопрос. В смысле, только один вопрос. На все остальные вопросы ответы есть, а на этот нет. И вот какой вопрос: «Начальнику районной отделении полиции Зубовой Поляны что ли делать больше нечего? Да?».

Тоже продолжение «лукоморья»… Или уже претензии на ЛуркМоре? А то и в Википедию войти. «Величайший полицейский современности… был упомянут в летописи «Повесть временных лет, парт II» в связи с панк-группой Pussy Riot один раз… Или два…»

Потом Машу Гессен отпустили, и мы поехали обратно. И опять меня кормили, кормили, кормили, кормили. Маша отличный водитель. В правой руке у нее телефон, в левой стаканчик с капучино, в третей руке руль. А в четвертой Петр (апостол Петр), который рассказывал Маше про Pussy Riot. Потому что Маша Гессен пишет про Pussy Riot книгу. А у меня в одном хоботе ноутбук с японским мультом «Небесный город Лапута», а другом Гера, которая смотрит его и потом засыпает на заднем сиденье.

Да, еще нас снимал немецкий федеральный телеканал. И мы говорили, говорили, говорили… И думали, что если начальнику Зубово-Полянской полиции делать нечего и он гоняется за Машей Гессен. То мы все говорим… говорим… говорим…

Россия-с.

Надя немного поправилась, округлилась лицом. Надя получила набор диссидентской литературы, подобранный Петей Верзиловым. Марченко, книга Буковского с автографом и многое другое...

Письмо Нади

Дорогая, любимая моя Гера!
Сижу на сером стуле, пишу тебе письмо.
Из Мордовии, страны чудес и больших крепостей за высокими заборами.
Я сижу в большой комнате. В ней мы спим и пишем письма. В комнате стоят кровати, стулья и тумбочки. На полочках стоят цветы, комнатные растения. Стены окрашены в персиковый цвет. Нас тут живет 40 человек. Как две группы детского сада.
Каждое утро мы ходим на зарядку. Мы делаем ее на улице. Наклоны в стороны, вращение головой, махи ногами, повороты в стороны, приседания.
Ты делаешь зарядку? Видела твои фотографии с занятий танцами. Видела твою учительницу по танцам. Тебе нравится заниматься? Тебе очень идет черно-белая форма, в которой вы танцуете.
Скучаю по тебе. Хочу тебя увидеть.
Жду вашего с Петей и Андреем посещения меня в Мордовии.
Стихотворение про бульдога и песика я переписала себе в тетрадь и учу его наизусть.
Очень хорошее стихотворение. Обнимаю тебя.
Твоя мама Надя